— Доброе утро! — мальчик обнял Илону и прижался к ее мохнатой спине, утыкаясь лицом в холку.

Ричард печально взглянул на смеющегося Феликса и с пунцовыми щеками до подбородка натянул одеяло.

— Ты почистил зубы? — Черный Коготь легко и играюче поднял сына на руки и перекинул его через плечо.

— Нет, волки не чистят зубы, — рассмеялся Фериил от щекоток отца.

Дверь захлопнулась за мужчиной и хохочущим мальчиком, и Ричард ожидающе посмотрел на Илоне. Он расплылся в подозрительно хитрой улыбке.

— Нет, Ри, — девушка слабо оскалила клыки.

— Какая ты вредная, — хохотнул Ричард и подскочил на ноги, откидывая одеяло. — Это преступление — не выполнять супружеский долг.

Он раздосадовано глотнул рассола из банки, потянулся и скрылся в ванной, почесывая пах в белых завитушках. Илона сползла с кровати и у двери рыкнула:

— Выпусти меня!

— Прости, совсем забыл, что у тебя лапки, — Ричард выплыл из ванной комнаты с зубной щеткой во рту и приоткрыл дверь. — Миледи.

Ил благодарно махнула хвостом и выскользнула в коридор. У лестницы она плюхнулась на пушистый зад, ожидая, когда кто-нибудь спустит ее вниз. Слабые лапы были ненадежными товарищами. Все силы уходили на сдерживание Лестера внутри чрева, напитывая будущего оборотня волчьей тенью. Кровь Рене, чьи предки несколько поколений противились звериной сути, была гадким проклятием для сына, и тело Ил медленно и ценой немощности и уязвимости сшивала человеческую природу с животной сутью.

— Доброе утро, тетя Ил, — ее на руки поднял Дерек и медленно спустился на несколько ступеней. — Я сегодня с отцом на охоту иду, есть какие-нибудь особые пожелания?

— Нет, — Илона жадно облизалась, — я даже бобра старого готова сожрать.

— Вы будто не волчонка вынашиваете, — хохотнул Дерек и спустил девушку на пол.

— Готов? — мимо прошагал Патрик, мельком глянув на него.

— Готов, — юноша устремился за мужчиной. — Слушай, пап, я на северо-западе вчера метку молодого лося засек.

— Веди, — кивнул Патрик и вынырнул на крыльцо, — есть шанс его до вечера выследить.

Ил подняла морду на Феликса, который бесшумно подкрался к ней и теплым взглядом проводил брата и Дерека.

— У него уже есть невеста или жених?

Феликс в большом смятении глянул на Илону и поджал губы. Судя по его глазам, мужчина не хотел, чтобы Дерек однажды притащил в дом жениха.

— Ну а что? У тебя очень современная стая, — фыркнула Ил. — Встретит какого-нибудь симпатичного волчика…

— Волчицу, — прошипел Феликс и зашагал в столовую. — Никаких волчиков.

— Ну и волчицу, может, тоже встретит, — Ил тяжело поплелась за мужчиной. — Тебе, значит, можно, а ему нельзя?

Феликс устало вздохнул и поздоровался с Алисой, накрывающей на стол завтрак, и уточнил, где его сестра Ламия. Илона прищурилась на женщину, отыскивая в ее глазах хоть искру симпатии к мужчине. Вдруг они продолжают под шумок по углам зажиматься. Однако Алиса была спокойна и равнодушна, словно она не родила семнадцать лет назад от Феликса сына.

— Ламия и Айван в город поехали.

Черный Коготь сел за стол и посмотрел на притихших детей Алисы, мальчика и девочку, ожидающих, когда вся стая соберется за столом. В столовую ворвались другие шумные и счастливые ребятишки. Но эти, вроде, были отпрысками Ламии и Айвана. Если честно, Ил уже запуталась, где чьи дети и как кого зовут. Они все походили друг на друга и в каждом прослеживалась общая кровь. Кровь мертвого дедули, который лежал под пеньком в лесу.

Ил зашла в галерею и нервно одернула куртку. На стенах висели новые уродливые картины, у которых стояли редкие посетители. К Илоне навстречу вышла высокая грудастая девица с аккуратным пучком на голове.

— Здравствуйте, рада поприветствовать вас в галерее Рене Дануа.

— Да я вот к Рене и пришла, — Ил прищурилась на красотку. — Он у себя?

— Нет.

— Врать нехорошо, — цокнула девушка и решительно зашагала вперед.

— Я вызову охрану!

— Вызывай, моя милая, — Ил отмахнулась от назойливой девицы и скрылась в зале со статуями.

Стеклянный шар, который Илона сравнила с любовью, куда-то магическим образом исчез. Девушка кинула презрительный взгляд на кривые и косые экспонаты и поднялась по лестнице. Без стука она ввалилась в кабинет, и Рене от неожиданности поперхнулся и облил бежевый кашемировый свитер горячим кофе.

— Матерь божья! — он с ужасом уставился на Илону, которая медленно положила белый конверт на стол и пальчиками придвинула его к краю. — Это и правда ты?

Он мельком глянул на ее плоский живот и нахмурился. Илона усмехнулась. Вот бы плюнуть в его бледную и высокомерную рожу.

— Ты все-таки…

— Как видишь, — Ил пожала плечами.

Мужчина откинулся на спинку кресла и прижал кулак к губам. В его глазах промелькнула липкое сожаление, и Илона покачала головой. Какой же Рене неконкретный мужик.

— Как ты могла? — охнул он.

— Иди в жопу, Рене, — Ил смерила его взглядом.

— У тебя нет сердца, — мужчина закрыл глаза и медленно выдохнул.

— Как и у тебя, — девушка хохотнула. — Справочку можешь поставить в рамку. Адьос.

Ил зевнула и вышла. Грудь болела и ныла. Футболка под курткой намокла от молока, и она торопливо покинула галерею. Ей хотелось вернуться и избить напыщенного мудака до кровавых соплей за то, что его гадкая кровь превратила два последних месяца ее жизни в ад, из которого она помнила лишь боль, усталость и желание сдохнуть. Второе и третье обращения с Лестером во чреве под полной луной пропустили ее через мясорубку физических страданий, которые она пережила в трезвом уме и памяти, а после она истерзанной в клочья куклой валялась на кровати, способная лишь поглощать в огромных количествах мясо и требуху дичи. А о родах и говорить нечего — она чуть не померла. И даже Ричард, который вопил рядом с ней от фантомных схваток, нихрена ей не помог.

Ей так хотелось поведать Рене, как она, окровавленная и измученная вернулась с новой порцией криков в тело человека, чтобы ей позволили взять на руки склизкий и попискивающий комочек, который в жуткой и болезненной метаморфозе обратился в младенца, а потом в хвостатого монстреныша. Она чуть не померла от умиления и страха. Очень дико наблюдать, как волчонок с грудью в пасти раздувается в лысого человеческого ребенка.

— Ну? — оглянулся с водительского кресла Феликс, когда Ил с ворчанием забралась в салон машины и взяла из рук Ричарда спящего Лестера.

— Рене купился, — она довольно оскалилась.

— А ты как? — мужчина прищурился

— В каком смысле? — девушка вскинула бровь, укачивая покряхтывающего Лестера, укутанного в пеленки

— Сердечко екнуло? — холодно пояснил Феликс.

— Ты серьезно? — Илона охнула, обиженно прижимая младенца к груди. — Нет, не екнуло. И давайте закроем тему с Рене. Сделаем вид, что его не существовало никогда.

Лестер в руках Ил обратился в слепого волчонка, который утонул в многослойной пеленке. Девушка осторожно вытащила его из тряпичного кокона, и он с недовольным писком обгадил ей футболку на животе.

— Поехали домой, — она жалобно посмотрела на сердитого мужчину. — Феликс, я выбрала вас. Тебя и Ричарда. И я готова до конца своей жизни прожить с вами в лесу.

— Мы хотим не это услышать, Пинки, — Ричард прижал к влажному пятну на футболке Ил салфетку.

— Я люблю вас, мальчики, — она слабо улыбнулась, вглядываясь в глаза Феликса. — И я не представляю теперь жизни без вас.

— Мы тебе тоже любим, — Ричард расплылся в улыбке.

— Во веки веков, Искорка, — прошептал Феликс.

— Да, во веки веков, — согласилась Ил и улыбнулась зевающему беззубому монстру с шерсткой цвета пыльной розы. — Ты всю меня осикал, пупсик. В который раз, Лестер, в который раз…

— И ведь не последний, — Ричард пожал плечами.

Когда машина мягко тронулась с места, Лестер пухлым младенцем засучил ножками и ручками в воздухе и требовательно зарыдал. Ил торопливо скинула куртку, задрала футболку и приложила голодного сына к правой груди. За пять коротких минут Сияние Ночи успел несколько раз перепрыгнуть из тела волчонка в младенца и шерстистого хвостатого монстрика. Ил едва успевала за метаморфозами Лестера, поудобнее перехватывая его трясущимися руками. Ричард сунул ей в рот кусок вяленого мяса и откупорил термос с перемолотыми внутренностями выдры.