Увидев, что Сильвия начала одеваться, Ру спросил:

— Что с тобой?

— На Элен Джекоби у тебя хватает времени, а меня ты совсем забросил.

Ру сказал:

— Уж не ревнуешь ли ты меня к Элен?

— А почему бы и нет? — Она обернулась и смерила сидящего в кровати Ру обличительным взглядом. — Ты проводишь с ней время. Она по-своему привлекательна. Ты слишком часто говорил мне, что уважаешь ее за ум, — конечно, мне не может это нравиться.

Ру вылез из кровати и сказал:

— Я убил ее мужа, Сильвия. Я обязан как-то возместить ей ущерб. Но я ни разу к ней не прикоснулся.

— Держу пари, что ты хотел бы к ней прикоснуться, — сказала Сильвия.

Ру попытался ее обнять, но она оттолкнула его.

— Сильвия, ты несправедлива.

— Я несправедлива? — сказала она, поворачиваясь, и пеньюар ее распахнулся. Ру почувствовал, что снова возбуждается. — У тебя есть жена, дети, имя. Я была примернейшей из всех дочерей в целом Королевстве, пока не встретила тебя. — Надувшись, она приблизилась к нему и потерлась грудью о его голую грудь. — Я — любовница. Я — женщина, не имеющая никакого статуса. Ты волен уйти в любой момент. — Ее рука начала описывать маленькие круги у него на животе.

Дыхание Ру участилось, и он с трудом проговорил:

— Я никогда тебя не покину, Сильвия.

Скользнув рукой ниже, она погладила его и сказала:

— Я знаю.

Ру снял с нее пеньюар и, подхватив на руки, бросил на покрывала. Он овладел ею сразу же, доказывая ей свою бессмертную любовь, а Сильвия в это время смотрела вверх, на прикроватный полог, и боролась с зевотой. Самодовольная улыбка, блуждавшая на ее губах, не имела никакого отношения к физическому удовольствию, а была вызвана сознанием собственной власти. Ру вскоре станет самым могущественным купцом в истории Королевства, а она имеет над ним полную власть. Она слышала, как дыхание Ру с возрастанием страсти становится все чаще, но сама не испытывала никакого возбуждения. Новизна его любви давно прошла, и теперь Сильвия отдавала предпочтение талантам его кузена Дункана, который был гораздо красивее и чей аппетит в изощренных любовных играх соответствовал ее собственному.

Она знала, что Ру будет просто потрясен, если узнает, что они с Дунканом часто делили эту постель, а иногда приглашали участвовать в игре кого-нибудь из слуг. Она знала, что Дункан будет во всем ей послушен, если посулить ему прекрасную одежду, хорошую еду, редкие вина, красивых женщин и прочие атрибуты богатства. Он станет прекрасным любовником после того, как она обвенчается с Ру, а со временем — совершенно полноценной заменой ему. В то время как Ру приблизился к вершине страсти, Сильвия рассеянно думала о том, долго ли ей придется ждать свадьбы с этим противным коротышкой после того, как она устроит убийство его жирной жены. При мысли о том, что в ее руках окажутся сразу две финансовые империи — отцовская и Ру, — Сильвия наконец пришла в настоящее возбуждение, и когда Ру не смог больше владеть собой, Сильвия тоже испытала экстаз, вообразив себя самой могущественной женщиной в истории Королевства.

Эрик постучал, и Уильям выглянул за дверь.

— Да, сержант-майор?

— Можно к вам на минутку, сэр? — спросил Эрик.

Уильям указал ему на стул, и Эрик сел.

— Что случилось?

— Я не по поводу учений, — сказал Эрик. — Там все идет хорошо. Это личный вопрос.

Уильям сел. Выражение его лица не изменилось. Когда люди служат вместе, каждый рано или поздно позволит другим узнать кое-какие детали своей личной жизни, но никто еще ни разу не затевал разговора о личном намеренно.

— Я слушаю, — сказал рыцарь-маршал Крондора.

— Я знаю эту девушку, и… ну, в общем, если вы не возражаете, я просто хотел поговорить о том, может ли солдат жениться.

Уильям помолчал немного, потом кивнул.

— Это трудный вопрос. Некоторые как-то устраивают свои семейные дела. А у других не складывается. — Он сделал паузу. — Человек, который занимал этот пост до меня, Гардан, был когда-то простым сержантом, как вы. Он служил лорду Боррику, герцогу Крайди, когда мой отец был еще ребенком. Он прибыл в Крондор с принцем Другой и поднялся до этой должности. Все это время он был женат.

— И как?

— В целом неплохо, — сказал Уильям. — У него были дети, один из его сыновей стал солдатом, как и отец. Он погиб во время набега пиратов на Дальний Берег.

Эрик помнил то, что ему рассказывал о событиях тех дней его отчим Натан, и знал, что во время этих набегов полегло немало народу.

— Гардана к тому времени уже не было в живых. Кто-то из его детей, наверное, еще жив.

Уильям поднялся и закрыл дверь, потом присел на краешек стола. Эрик заметил, что под рыцарским плащом, положенном ему по чину, рыцарь-маршал носит обычную солдатскую форму без знаков различия.

— Видите ли, в связи с грядущими событиями… — начал Уильям. Он задумался, подбирая слова, затем сказал:

— Мудро ли в такое время устанавливать какие-либо серьезные отношения?

— Мудро или нет, но они уже есть, — сказал Эрик. — Я никогда раньше не испытывал ничего подобного.

Уильям улыбнулся, и на мгновение Эрику показалось, что он даже как будто стал моложе.

— Я помню.

— Простите, что я спрашиваю, у вас когда-нибудь была жена, сэр?

— Нет, — сказал Уильям, и в его голосе прозвучала печальная нотка. — В моей жизни никогда не было места для семейных уз.

Он снова подошел к своему стулу и сел.

— Сказать по правде, у моей семьи тоже не находилось места для меня.

— Вы говорите об отце? — спросил. Эрик.

Уильям кивнул.

— Было время, когда от гнева мы не разговаривали друг с другом. Теперь это прошло. Но временами было тяжко. Если бы вы когда-нибудь встретили моего отца, вы подумали бы, что он мои сын. Он выглядит лет на десять старше вас.

— Уильям вздохнул. — Ирония заключается в том, что я стал солдатом, воплотив его собственную детскую мечту. Он настаивал, чтобы я изучал магию. — Уильям улыбнулся. — Вы не представляете себе, каково это — вырасти среди сплошных магов, или тех, кто женат на волшебницах, или в крайнем случае — детей волшебников?

Эрик покачал головой.

— Хотя в вашей семье, вероятно, так и было. Я встречал вашу сестру.

Уильям грустно улыбнулся.

— И опять же ирония заключается в том, что Гамина — приемыш в нашей семье. И тем не менее она гораздо лучше меня разбирается в этих волшебных вещах. У меня есть только один жалкий дар. Я могу говорить с животными. Они обычно ведут короткие и неинтересные разговоры. Кроме Фантуса, конечно.

Поскольку речь зашла о дракончике, Эрик сказал:

— Что-то его не видно в последнее время.

— Он исчезает и появляется когда захочет. И если я его спрашиваю, где он был, он демонстративно поворачивается ко мне спиной.

Эрик сказал:

— И все же я пока не могу принять решения и ни на шаг к нему не приблизился.

— Мне знакомо это чувство, — сказал Уильям. — Была одна молодая волшебница из Стардока, девушка из Джал-Пура, которая приехала учиться у моего отца, когда я был мальчиком. Она была на два года меня старше. Это было самое прекрасное существо, которое я видел в своей жизни. Темная кожа и глаза цвета кофе. Она двигалась как балерина, и смех ее звучал словно музыка. Я влюбился с первого взгляда. Для нее я был просто сын хозяина, и она знала, что я увлечен ею. Я повсюду следовал за ней, и это только вредило мне в ее глазах. Она терпела меня с отменной любезностью, но через некоторое время я стал действовать ей на нервы.

Уильям пристально поглядел в окно, которое выходило на внутренний двор, и сказал:

— Я думаю, что ее безразличие к моей судьбе было одной из главных причин, по которым я оставил Стардок и уехал в Крондор. — Он улыбнулся своим воспоминаниям. — Она приехала два года спустя.

Эрик вопросительно приподнял бровь.

— У отца принца Аруты был советник-маг, замечательный старик по имени Кулган. Он был далеко не самым сильным волшебником, но, пожалуй, одним из самых умных. Он во многом заменил мне деда. Его смерть сильно подкосила моего отца. Как бы там ни было, принц Арута решил, что ему не хватает придворного волшебника, и попросил Пуга послать в Крондор лучшего мага. Отец удивил всех, прислав вместо одного из зубров эту девушку. Я даже подумал сначала, что он послал ее специально, чтобы меня проверить — Он печально улыбнулся.