И естественно союзы промкооперации развивали свой социальный сектор! Промкооперация имела свою сеть санаториев и домов отдыха с бесплатными путевками для артельщиков. У промкооперации была своя пенсионная система, не заменяющая, а именно дополняющая государственные пенсии. Были у СПК и свои детские сады и ясли. В центре Петроградской стороны Ленинграда, недавно был построен большой Дворец Культуры Промкооперации (впоследствии ДК имени Ленсовета). Там был большой кинозал, зал для концертных и театральных представлений, а также множество художественных студий и других помещений для разнообразных занятий в секциях и кружках. И безусловно отраслевые СПК очень активно вели жилищное строительство. Многоквартирные дома являлись собственностью СПК. Квартиры в этих домах выкупались артельщиками, так же как и в обычных жилищно-строительных кооперативах, но без первоначального взноса. Готовые индивидуальные дома артельщики выкупали с помощью 15-летнего кредита, полученного от СПК под 3 % годовых и без первоначального взноса. Да-а-а уж, не сравнить с ипотекой в моей прошлой реальности. Короче я был просто потрясён открывшейся стороной жизни в Сталинском СССР, оказывается я тоже в знание этих реалий не сильно от того же Северского отличался.

Когда через три часа Соболев освободился, прекратив созваниваться с бухгалтерией "четвёрки" и наконец утрясся новый договор с артелью "Прогресс-Радио". Я попросил его пройтись со мной по Ленинградским магазинам, мне хотелось самому удостовериться в рассказе артельщиков. По их словам только в самом Ленинграде работало более 5000 разных мастерских и предприятий промкооперации самых разных направлений. Отмелких пищевых и ювелирных, до крупных по металлообработке и химического производства.

Мы с Николай Ивановичем ходили по магазинам до самого их закрытия. Я смотрел ассортимент и кто производит, разговаривал с продавцами и мотал на ус. Качество и разнообразие потребительских товаров исключительно отечественного производства (одежда, обувь, посуда, игрушки, мебель и другие бытовые товары) было не меньше чем в том же Нью-Йорке. Причём действительно большая часть этих товаров выпускалась не государственными предприятиями, а артелями. И продавалась продукция артелей в обычных государственных магазинах. Слово дефицит было неизвестно, как только появлялись новые тенденции в моде, они мгновенно отслеживались, и уже через несколько месяцев модные товары появлялись в изобилии на полках магазинов. И одежда и обувь выпускались артелями пусть и небольшими партиями, но отличались широким разнообразием моделей. Кроме того, было широко распространено изготовление одежды и обуви по индивидуальным заказам в многочисленных швейных и трикотажных ателье, в обувных мастерских, входящих в состав промысловой кооперации. Немало было портных и сапожников, работавших индивидуально. Самым ходовым товаром были ткани и около половины из них были произведены промкооперацией.

Но на одну длинную очередь, ближе к вечеру мы всё таки набрели. При мне подходили новые, писали химическим карандашом на руке номер в очереди, дождавшись следующих за ними, отходили по делам. Я стал расспрашивать, "Чего дают и за чем стоим?". Ответ меня обескуражил, стояли за тканями. Я зашол внутрь магазина и удивился ещё больше, очередь кончалась у двери. Внутри было почти пусто, у прилавков стояло только пара покупателей, а разных тканей на полках лежало много. Я вышел снова на улицу, Николай стоял в отдалении беседуя о чем то с милиционером, по всей видимости бдящим здесь за порядком. Тут подошла пожилая тётка с сумками, вручила их стоящей в очереди девчонке старшекласснице и попросив у соседей карандаш, переписала себе на руку номер с руки девчонки. Тётка осталась стоять в очереди, а девчонка с сумками куда то в вприпрыжку поскакала. Я решил расспросить тётку, о том что здесь происходит.

— Извините, подскажите пожалуйста, что за дефицит дают?

— Текстиль завтра с утра выкинут. Ответила тётка.

— А-а-а, извините, но в магазине полно тканей.

— Государственный текстиль, ответила тётка и посмотрела на меня с удивлением.

— Вы за государственными тканями, что всю ночь, до утра стоять собираетесь? Э-э, не пойму зачем? Я пока не выезжал, в чём тут прикол.

— До утра конечно. Вечером сын придет, подменит, схожу семью покормлю и сама поем. Потом сюда опять приду. Ты товарищ, откуда такой бестолковый? Уже глядя на меня с подозрением сказала она.

— Из Луцка, два дня назад в Ленинград прилетел.

— А-а понятно. Государственный текстиль дешевле, а тот что лежит это кооперативный. Успокоившись объяснила тётка.

— И намного дешевле? Спросил я.

— Это для чего брать и сколько. Если немного на кофточку, то разница не велика будет. А я к лету хочу дочке платье сшить, сарафан себе, мужу рубашки и штаны новые, да и младшим шалопаям нужно на лето штаны пошить. Вот с Люськой соседкой и пошьём, я на неё тоже ткани возьму. У неё машинка "Подольск" есть. Почти двести рублей сэкономлю. Пустилась в объяснения она.

— А двести рублей это много? Задал я вопрос. Тётка ещё раз оглядела меня оценивающе и спросила.

— Ты товарищ поди начальник, али инженер?

— Инженер, подтвердил я.

— Оно и видно, а я нянечкой в заводском детсаде работаю. Я на них своих оглоедов, две недели кормить смогу.

— Ага, понятно. Спасибо вам большое гражданочка, за разъяснения.

— Пожалуйста. Тётка отвернулась потеряв ко мне интерес.

Продукты действительно по сравнению с промтоварами стоили дешевле. И обстояло с ними примерно также, но всё же победнее. Хотя что значит победнее? Это с чем сравнивать. С нынешним Нью-Йорком, да, в магазинах выбор был бедней. Но все необходимые продукты присутствовали, а цены были ниже. А вот когда мы с Николаем забрели в государственный коммерческий магазин "Елисеевский", открытые на новый года, то выбору мог позавидовать самый крутой капиталистический магазин. Но и цены там мягко говоря кусались, народ если и покупал что там, то в основном к праздничному столу и не часто. А вот если сравнивать с 80-ми или даже 70-ми годами времён моей молодости, то в Ленинграде 41-го года выбор продуктов был намного богаче, чем в Москве позднего СССР. В обычных гастрономах и продовольственных магазинах, поражало разнообразие и количество рыбы, причём в большинстве живой. Кстати добычу рыбы, морского зверя и морепродуктов также, в основном, осуществляли артели. Аналогичная ситуация была с мясной, молочной продукцией. Выбор был намного разнообразней чем в Москве 70-х или 80-х годов. И что очень примечательно и показательно, основную часть мяса скота, птицы, молока, яиц, а также гречки и проса (пшена) поставлялась не из колхозов, а с приусадебных участков колхозников! Выбор хлебобулочных изделий был большой, но ничего особо выдающегося, кроме одной маленькой но показательной детали. Некоторые артельные хлебопекарни, не только поставляли свою продукцию в государственные булочные, но и доставляли горячий хлеб, разнообразные булки и выпечку непосредственно в квартиры жителей города, за небольшую доплату.

До сегодняшнего дня, мне всё было некогда познакомиться поближе с окружающей меня действительностью предвоенного СССР. Но сегодня получив много новой информации и впечатлений, неожиданно во мне проснулся гнев пополам с недоумением. Очень захотелось взять за грудки "кукурузника" и спросить. А зачем ты Никитка это всё разрушил, после 56-го года? Чем тебе гнида жопоголовая промкооперация помешала? А когда уже летел обратно в Москву, неожиданно пришло понимание. Ведь при развале СССР, что выпячивали больше всего всякие "прорабы перестройки" и дерьмократы? Правильно, отставание в уровне жизни в СССР от "загнивающего запада". Не знаю осознано или нет, но "кукурузник" играл по нотам заокеанского дирижёра, начав воплощать план по развалу СССР рассчитанный на десятилетия.

Нужно было убедить Советских людей, что СССР отстал от Запада, что путь СССР тупиковый, поэтому и уровень жизни ниже. И в общем-то такое представление действительно к середине 80-х сложилось в головах масс. Это "отставание" было у них лишь в голове. Никакого стратегического отставания СССР не было и в помине. А во многих областях даже шло опережение на 5-20 лет. Но эти области мало кого интересовали, ибо не отражались на повседневной жизни. Что толку среднестатистическому Васе Пупкину от того, что у нас лучше, например, военные локаторы, надёжей авиация или космическая техника? Как это отражается на его повседневной жизни? Ясное дело, никак. А вот джинсы к примеру, очень даже отражаются, пусть это и банальная крашенная парусина. Ибо всякому было известно, что джинсы дефицит. И тот, у кого он есть, стоит в этой жизни на рупь дороже, со всем вытекающим из этого. А промкооперация, которая легко могла дефицит ликвидировать, да и вообще его не допустить, "кукурузником" была давно ликвидирована.