— Вы пока не знаете своего врага, — уклончиво ответил тот. — Но узнаете, когда придет время.

Воробей почувствовал, как шерсть зашевелилась у него на спине. Неужели звездные воители настолько не доверяют земным котам, что считают разумным скрывать от них правду? Почему не скажут прямо, что им предстоит сразиться с самыми жестокими и бессердечными котами, когда-либо жившими в лесу, на пустошах или на берегах водоемов?

Маргаритка встала перед Пустельгой, преградив ему дорогу.

— Не вздумай поделиться с другими целителями тем, что мы тебе сообщили! — приказала она.

Пустельга захлопал глазами.

— Разве они не знают?

— Сейчас кругом могут быть предатели, — прошипел Корявый. — Никому нельзя верить, только самим себе. Живите своим умом, и помните, что ваши предки придут на помощь вам, и только вам!

Внезапно Маргаритка резко обернулась и втянула в себя воздух. Воробей поспешно втянул голову за скалу. Неужели она почуяла его запах? Скатившись в неглубокую расщелину, Воробей быстро побежал прочь от вершины. Каменистая ложбина вела вниз, все глубже и глубже врезаясь в толщу горы. Воробей побежал быстрее, вскоре стены ложбины стали скругляться, превращаясь в поросшие травой берега, а расщелина превратилась в каменистую тропку, которая вывела его на галечный берег возле ручья.

Ивы склонялись над водой. Густые папоротники стеной окружали берег. Воробей юркнул в заросли. Это был не его сон, поэтому следовало не попадаться на глаза. Прячась в папоротниках, он побрел вниз по течению ручья, пока не увидел впереди скалу. Широкая и плоская, она горделиво выступала из воды, деля поток надвое. Воробей сразу узнал серую фигурку Ивушки, почти сливавшуюся с камнем, а рядом с ней двух звездных кошек — старого Пачкуна, бывшего целителя Речного племени, и Лужицу. Старуха сидела, нахохлившись, крепко вцепившись лапами в камень, и только негромко шипела, когда волны захлестывали скалу.

— Держитесь особняком, порвите все связи с соседями, — поучал Пачкун.

Воробей насторожил уши. Шум ручья заглушал слова целителя.

— … предки будут с вами… — говорила Лужица, глядя в глаза Ивушке.

Та вся ощетинилась, глаза ее сверкали.

— … коты всегда помогали друг другу… делились травами в трудную пору…

Лужица яростно затрясла головой.

— … изменились. Значит, и мы должны измениться!

— Можно я расскажу об этом Мотылинке?

Лужица бешено сверкнула глазами.

— Я знаю, она не верит в нас, но поверит моим словам!

Пачкун нехотя кивнул.

— Мотылинка — верная кошка и хорошая целительница. Когда разразится страшная битва, она будет всеми силами защищать своих соплеменников.

— Прошу вас, скажите мне, чего нам ждать! — взмолилась Ивушка. — О какой битве вы пророчите? С кем мы должны сражаться?

Воробей увидел, как оба звездных кота дружно покачали головами. Вода сердито шипела и плескалась вокруг них.

— … страшнее самых страшных кошмаров…

— … темнее, чем самый темный сон…

— … река наполнится кровью…

Ивушка в ужасе отшатнулась от них, усы ее дрожали от страха.

Трясясь от злости, Воробей бросился в папоротники и помчался прочь от ручья. С ума они все посходили, что ли? Похоже, в Звездном племени все обезумели от страха! Неужели они верят в то, что разделив племена, посеяв между ними вражду и напугав до смерти, они помогут земным воителям одолеть котов из Сумрачного леса? Ладно, пускай звездные коты сходят с ума, как им нравится, но он, Воробей, не станет плясать под их мяуканье! Он поделится с целителями всем, что знает сам. Им противостоит жестокий и коварный враг, и коты должны знать, кто он такой.

— Ну что, теперь поверил мне?

Воробей резко остановился. Перед ним стояла Щербатая.

— Четыре племени должны держаться особняком, — проскрипела старая целительница. — Страшные времена настали, коты из Сумрачного леса бродят среди живых. Нынче никому нельзя доверять. Как ты думаешь, почему целители из племени Теней сегодня не пришли к озеру? Они уже отреклись от вас. А теперь это сделают целители племени Ветра и Речного племени.

— Зачем вы всех ссорите? — взорвался Воробей. — Не можете помочь, так не мешайте! Братство целителей не будет разрушено, потому что я расскажу Ивушке и Пустельге всю правду.

В мгновение ока Щербатая прыгнула на него и опрокинула на землю.

— Нет! — прорычала она, прижимая его косматой лапой к земле. — Ты что, разучился толковать знаки? Львиносвет победил лису в одиночку. Если ты не будешь держать язык за зубами, все четыре племени падут перед силой тьмы.

Воробей сердито вырвался — и очнулся в кромешной тьме на берегу Лунного озера. Снег прошуршал под кошачьей шерстью. Пустельга торопливо поднимался по тропе, Ивушка была уже наверху и со всех лап неслась прочь, не оглядываясь на своих товарищей. Неужели многолетний союз целителей будет так просто разрушен?

Воробей вскочил на ноги. Нет, он не допустит этого, он все им объяснит.

— Сумрачный лес…

Громкий треск заставил его замолчать. Лед треснул за спиной у Воробья, звонкое эхо облетело заснеженные склоны ущелья. Воробей обернулся — и звездный свет ослепил его. Лунное озеро замерзало. Лед, как пожар, расползался по склонам, голубоватые языки холода лизали воду, пока все озеро не затянулось сверкающей белой коркой.

Воробей обвел глазами ущелья. Надежда всколыхнулась в его груди. Коты из Звездного племени сплошными рядами покрывали склоны. Воробей всмотрелся пристальнее. Но кто это? Неужели Утес? Сердце у Воробья затрепетало от радости, когда он узнал древнего слепца. Наверное, Утес пришел помочь Звездному племени! Возможно, ему удастся переубедить этих безумцев. Может быть, коты Звездного племени опомнятся и в едином строю выступят против Сумрачного леса?

Пока он смотрел, беззвучно моля послать ему хоть какой-нибудь добрый знак, ущелье начало белеть. Один за другим звездные воины превращались в лед: их шерсть покрывалась блестящей коркой, усы застывали, глаза потухали, а затем они осыпались грудой ослепительных осколков, безжалостно сверкавших под мертвой луной.

Лишь Утес остался невредим. Он равнодушно смотрел на Воробья, и его выпученные слепые глаза были пусты и холодны, как оледеневшее Лунное озеро.

Искролапка открыла глаза. Мышиный помет! Была уже глубокая ночь, а она все еще находилась в палатке оруженосцев. Искролапка изнывала от желания поскорее очутиться в Сумрачном лесу. Ей хотелось отточить тот сложный прием, который Коршун показал ей прошлой ночью.

Искролапка насторожила уши.

Тишина. Гнездышко Голубички по-прежнему пустовало.

Искролапка со вздохом перевернулась на бок. Неужели сестра воображает, будто никто не замечает, что она каждую ночь убегает из лагеря и возвращается только перед самым отправлением рассветного патруля, чтобы поспешно забраться в свое гнездышко и сделать вид, будто только что проснулась?

«Меня не проведешь, — хмыкнула про себя Искролапка, укрывая хвостом нос. — Я-то знаю, чем ты занимаешься, хитрюга. Убегаешь в лес, чтобы тренироваться в одиночестве! Как увидела, что я стала лучше тебя, так и стала лезть вон из шкуры, чтобы сравняться со мной. Завидуешь!»

Что ж, пускай Голубичка поймет, что значит быть тенью своей замечательной сестры!

Искролапка закрыла глаза и вызвала в памяти молниеносный бросок Кленовницы. «Если заднюю лапу поставить вот так, а переднюю сюда, то…» Она не заметила, как ее мысли рассеялись, уплывая в сон.

— Назад, Терновник! Побереги себя! — рявкнула она на соплеменника и выскочила против патруля племени Теней. Одной лапой она перебросила через плечо Дубравника, потом кинулась на Дымопята, молниеносно подсекла его под ноги и еще успела в прыжке расцарапать оскаленную морду Враноклюва.

Острая боль пронзила ее во сне, две когтистые лапы впились в плечи. Воины племени Теней растаяли в дымке. Но настоящий противник никуда не делся. Жгучая боль в разодранной шкуре была вполне реальной. Искролапка стиснула зубы, чтобы не заорать во всю глотку, когда безжалостные когти еще глубже вонзились в ее плоть и повалили на землю.