Я на несколько секунд даже растерялась. Но мои гормоны, что сегодня игрались со мной, как только им заблагорассудится, кажется, невовремя ударили в голову.

— Знаешь что! Не нужно меня сравнивать со своей бывшей. Это твое личное, и вмешиваться сюда я не хочу. Но будь добр, не приплетай меня во всё это. Я не люблю конфликтовать, но и молчать не собираюсь. Я — это я. А не какая-то там покойная женщина. Если я хочу работать, я буду работать. Если у меня есть свое мнение на ситуацию, я его обязательно выскажу. Я же не игрушка, в конце концов.

Губы Давида превратились в узкую белую полоску. Он злился. Чертовски сильно злился. Но я не жалела о своих словах. Лучше сказать всё прямо, чем молчать, а затем понятия не иметь, как решать напрочь запутавшуюся ситуацию.

— Ты иногда можешь быть адово невыносимой, — процедил Давид сквозь сжатые зубы.

— Как и ты. Если ты еще не отпустил ситуацию со своей женщиной, то лучше ничего нового не начинать. Я хочу тебе помочь, хочу понять тебя. Но быть просто заменой или громоотводом — нет. Не нужно на мне срывать зло.

— Да я и не собирался этого делать.

— Тогда не веди себя так.

— Ты просто должна меня слушать! — он начал ходить туда-сюда.

— Я ничего тебе не должна, Давид. Такая риторика мне не нужна. Никто никому ничего не должен. Мы же не по расписке живем или договору.

— Да что ты уперлась! Вообще понимаешь, о чем я говорю или нет?! — Давид резко остановился и вперил в меня рассерженный колючий взгляд.

— Не кричи на меня, — я чувствовала, что сейчас не готова идти на уступки.

— Так если ты меня не понимаешь!

— Крики ничего не исправят. Если ты пришел, чтобы поиграться здесь в командира, то ничего не получится. Я насилие не понимаю и не принимаю.

— Какое к черту насилие?! Что ты такое несешь, Ло?! — взорвался Давид.

— Прекрати кричать, — я попыталась втянуть воздух, но нос был заложен. Я закашлялась. — Разберись в себе, ладно?

Давид резко развернулся.

— Опять убежишь? — не удержалась я. — Но побег ведь тоже ничего не решит!

— Мне нечего тебе сказать, — ответил он.

— Хорошо. Иди. Вперед. Удачи!

— Вы когда-нибудь начнёте нормально работать?! Мать вашу! Башка зачем у вас на плечах? Для красоты? Вы себя в зеркало видели, уроды?! — я саданул несколько раз кулаком по своему письменному столу. Канцелярский стакан грохнулся и ручки с карандашами рассыпались по полу. — Я вам хребты повыдираю и в задницу затолкаю! Идиоты тупорылые!

У меня резко участилось дыхание. В груди уже знакомо заболело. Достав из ящика запасной ингалятор, я быстро им воспользовался. Все продолжали стоять в моем кабинете и не шевелиться.

— Чё стоим? — я упер руки в стол. — Развернулись и пошли нахрен отсюда. Толя, ты останься, — я сел в кресло и помассировал виски. Грёбаная мигрень.

— Дава, ты что-то вообще разбушевался за последние пару дней, — Толик выпроводил всех и закрыл дверь. — Ну лоханулись, ну не тех прижали. Эти додики тоже хороши. Вложили бабки в строительство. Никто ни в чем не разобрался. Вот и кинули их, как лохов. А нам что прикажешь делать? В следаков играть? Нам наводку правильную дайте и всё сделаем.

— У них дядька при мэре работает. Таких людей нельзя обижать, — я бездумно открыл и закрыл крышку ингалятора.

— Какая-то мутная тема с этими братьями и строительством, — Толик покривился и сел на стул.

— Такую схему постоянно практикуют. Организовывают строительство жилого комплекса или торгового центра. Люди заранее выкупают площадь, строительство замораживается и всё. Днем с огнем никого не сыщешь. Документы липовые. Компания — подставная.

— Это то понятно. Но у нас никогда промашек не было. Всегда берем тех, кто должен. А тут какая-то ересь получается. Взяли, но не того, кого надо. Смотри, чтобы подставы никакой не было.

— Да какая подстава? У меня и выбора как такового нет. Таким человечкам помогать надо, кто имеет отношение к официальной власти, — боль в голове немного поутихла.

— Слушай, ты тоже уже давно не мелкая сошка. Сколотил приличное состояние. Лично на тебя никто не рыпается. Либо уважают, либо боятся. Этого вполне достаточно, чтобы убрать тебя. У нас всё отлично налажено. Не всем это выгодно.

— Понятное дело, — я провел ладонью по лицу. — Меня так всё это уже достало, — сознался я Толе. — Если бы ты только знал.

— Старик, всё в норме? Ты ей-богу какой-то пришибленный. Всё дело в твоей новой девочке? Мозг трахает? — Толя хохотнул.

— Язык свой прикуси, — вполне серьезным тоном произнес я. — Ты лучше расскажи, что там с нашим дельцем?

— Немного продвинулся вперед, — неохотно ответил Толя. — Родителей давно в живых нет. Почему детей забрали — не знаю. Похоже, была неблагополучная семья.

— Детей? У Фёдора братья-сёстры имеются? — я подался чуть вперед.

— Сестра. Пока это всё, что я успел нарыть.

— Рой дальше, — приказал я.

— Ну и что ты будешь делать, когда нарою? Убьешь ее?

— Убью.

— Ты неадекватный, Дава. — Толик заметно напрягся.

— А ты не первый, кто мне об этом говорит, — я откинулся на спинку стула.

— Ну знаешь, раньше это всё было понятно мне. Но теперь… Только не заливай мне, что тебе нечего терять. Есть. Та твоя белобрысая девочка. Это не какая-нибудь шмара. Видно же, что приличная. И кружишь ты над ней всё кружишь. Все наши об этом знают. И знаешь, старик, это неплохо. Может, она тебе мозги вправит.

— Ты решил здесь в мозгоправа поиграть, Толь? — я недовольно прищурился.

— Ну образование соответствующие имеется, — хохотнул он.

— Однако, ты долги выбиваешь, а не в мозгах ковыряешься. Найди мне эту девку. Возможно, она поведает мне какую-нибудь любопытную информацию о своем крысёныше-брате.

— Я-то найду, — Толя поднялся со стула, — но тебе легче не станет. Помяни мое слово.

***

— Тебе кто-то должен позвонить? — спросил меня Сашка и устало опустился на свою заправленную кровать.

— Да так, — неопределенно ответила я и отложила телефон в сторону, который не выпускала из рук ровно с того момента, как вошла к Сашке домой. — Ну какой он, вкус свободы?

— Приятный, — друг улыбнулся и приставил костыли к спинке кровати. — Если честно, то надоело в больнице уже валяться. А еще нога под гипсом так чешется, что хоть вой, — Сашка засмеялся.

— Ничего. Это временные трудности, — мой взгляд упрямо потянулся к экрану телефона.

После нашей ссоры с Давидом прошло уже несколько дней. Ни звонка. Ни сообщения. Сначала я дулась, как маленькая глупая девчонка, затем плюнула на всё и первой позвонила. Давид трубку так и не поднял. Я уже сто раз успела пожалеть о том, что сказала ему в тот день. Возможно, я даже была резка. Но, с другой стороны, рано или поздно нам бы пришлось об этом поговорить.

— Может, мне тёте Ире на кухне помочь? — поинтересовалась я у Саши.

В честь выписки тётя Ира решила устроить небольшой праздничный обед. Я согласилась остаться.

— Нет, — Сашка отрицательно качнул головой. — Она никого на свою кухню не пускает. Всё сама любит делать.

— Понятно, — я осмотрела комнату друга.

Она была небольшой и очень даже уютной. На стене у письменного потёртого стола висели постеры со старыми кинолентами. На столе был установлен старый стационарный компьютер. На деревянной спинке стула висел заметно потрёпанный временем рюкзак. На подоконнике в горшке рос еще маленький фикус. Справа от дверей, на которых висела доска для дартса, стоял старый шкаф. Я сидела в кресле, расположенном напротив кровати.

Вся здешняя атмосфера была напитана энергетикой молодого парня с кипящей в жилах кровью. Лёгкий приемлемый бардак. В целом мне здесь очень даже нравилось. Чувствовалась жизнь.

— Ты сегодня какая-то особенная, — вдруг заявил Сашка, рассматривая меня, чуть склонив голову набок.

— Разве? — смущенно спросила я.