– Бубу, – позвал он, а я, закусив губу, отвернулась к окну. – Бубушечка моя… Бубука? Бука? Хильди? Нильди? Нилда? Нильдина... Нильдучча...

   Я все-таки прыснула. Рик довольно ухмыльнулся. Вот ведь…

   – Она и в самом деле... – Прокашлялась, пытаясь подобрать слова. Нет, не могу произнести ЭТО вслух! – Тебе… э… под столом?

   – Э? – Он отвлекся от дороги, чтобы насмешливо глянуть на меня.

   – Алоизий!

   – Ревнуешь?

   Оторвав руку от руля, Рик почесал кончик собственного носа.

   Ревновала ли я? Пожалуй, нет. Но проклятое воображение отказывалось убирать из мозга картинку, на которой Бронзовый Бог сидит в кресле, расслабленно откинув голову назад и стиснув смуглыми пальцами подлокотники, а между его ног, на коленях…

   Поерзав, я прокашлялась.

   – Нет. Просто… тоже хочу. Тебе… э…

   Рик чертыхнулся, выруливая на парковку недалеко от моего общежития, ударил по тормозам, повернул ключ зажигания, останавливая двигатель, и, щелкнув ремнем безопасности, потянулся ко мне с таким выражением на лице, что я занервничала.

   – То есть… Я имела в виду не прямо сейчас!

   Замер в миллиметре от моего лица. Выдохнул. А затем медленно-медленно провел языком по моей нижней губе… И мы ухнули в затяжной поцелуй…

   До комнаты добрались минут через сорок и, к моему стыду, не я опомнилась первой, а Бронзовый Бог пробормотал жарко прямо в ухо:

   – Или мы прекращаем, или я достаю из бардачка презерватив.

   Уф-ф… Захотелось помахать ладошками около лица, чтобы охладиться, хоть немножко.

   – Прекращаем, – просипела я, сползая с мужских колен.

   А презервативы он с собой все-таки взял. Две упаковки.

   – На всякий случай, – пояснил, заталкивая их в задний карман своих джинсов. – Совершенно необязательно использовать сегодня сразу все.

   Я аж закашлялась. Ничего себе аппетиты! Я вообще-то сегодняшней короткой ночью планировала еще и поспать.

   – Ну, или можем оставить их у тебя. – Рик уверенно обнял меня за талию и подтолкнул к крыльцу. – Мало ли… Вдруг ты захочешь в данетки поиграть или еще во что, а я опять не готов…

   В моем холодильнике, по понятным причинам, было пусто, хоть шаром покати, поэтому поужинали мы горячим шоколадом с ванильными сухарями, после чего по очереди сходили в душ. И Рик даже не попытался ко мне присоединиться, почувствовав, как мне нужно немного уединения.

   Длинная майка, которую я использовала вместо ночнушки, была ни разу не сексуальная, застиранная до непонятного цвета и растянутая, но Бронзовый Бог, выйдя из ванной комнаты, наградил мое скромное облачение таким жарким взглядом, что оно вполне могло бы носить звание «Лучшее эротичное белье года».

   Отодвинулась к стене, освобождая для Рика часть кровати и смущенно мямля:

   – Не очень удобно, наверное, будет. Кровать узкая и скрипит…

   – Отличная, – возразил он, покачавшись на пружинах. – Мне нравится. Иди сюда.

   Я завозилась, устраиваясь поудобнее, наконец, повернулась к нему спиной и со стоном удовольствия выдохнула, когда Рик прижался ко мне, фиксируя ногой бедра и обнимая за талию. Сердце будто в размерах увеличилось и забухало где-то между ключицами.

   – Хорошо, – тихонечко прорычал Бронзовый Бог. – Только не шевелись.

   Согласно кивнула. Двигаться и в самом деле не хотелось – просто лежать, наслаждаясь этой тихой, полной умиротворения паузой. Секс, страсть, яростное проникновение и взрыв эмоций – это, несомненно, очень важная составляющая отношений, но вот такие моменты… Они, наверное, еще важнее.

   – Засыпаешь?

   – Угу, – едва ворочая языком, ответила я.

   – Спи, солнце. Отдыхай.

   «Солнце? – подумала сонно. – Нет. На солнце больше похож ты, а не я. Рыжий, яркий, жаркий. Один...»

   Казалось бы, не успела я смежить веки, а Рик уже гладит меня по плечу и будит тихим голосом:

   – Просыпайся, спящая красавица. Пора.

   Я зевнула и, не раскрывая глаз, села на кровати.

   – Не выспалась?

   – Угу.

   – Сегодня ляжем раньше, обещаю.

   Я скептически хмыкнула. Как же! Словно это от нас зависит… Подавила очередной зевок и поплелась в ванную, чтобы вручную открыть глаза.

   – На завтрак нет ничего, – сообщил Бронзовый Бог, когда я вернулась. – Вчера все слопали.

   – После рейда позавтракаем, – отмахнулась я. – Все равно сейчас спать хочу больше, чем есть.

   Утро было серым, пасмурным, ни капельки не летним. И это, скажем прямо, не поспособствовало моему окончательному пробуждению, наоборот, со страшной силой захотелось вернуться в тепленькую постельку, прижаться к Рику и не вставать до скончания времен.

   В машине было сыро и пахло хвойным освежителем воздуха. Я на секундочку прикрыла глаза и тут же услышала:

   – Приехали… Кошка, не спи! Иди вперед, я машину в гараж поставлю и догоню.

   Тоскливо вздохнув, я выбралась из машины и с еще меньшей охотой, чем обычно, поплелась к моргу. Дежурный встретил меня широким, аппетитным таким зевком.

   – Аши уэ ам.

   – Чего?

   Потер левым кулаком правый глаз и повторил:

   – Говорю, наши уже в прозекторской.

   – А гости?

   – И гости, и руководство. Пончик с вечера дрыхнет у Тельзы в кабинете. Не знаю, будить ли...

   Я скривилась.

   Похоже, сегодняшний выход в лимб обещает превратиться из поисков следов убийцы в какое-то долбанное парадное шествие. Бессмысленное и беспощадное, потому что все равно ведь ничего не найдем.

   – Будить начальство чревато для здоровья, – нравоучительным тоном заметила я перед тем, как скрыться на лестнице, ведущей в подвал.

   «Тихо, как в морге», – мысленно хихикнула я, заходя в прозекторскую и осматриваясь.

   Регина лежала в лимб-кресле, пока еще без маски и перчаток и не привязанная. У нее в изголовье стояла колобок-Оливия, рядом хмурился заспанный Бран. Доминик полусидел на жестяном столе, где Тельза обычно рассматривала образцы и проводила некоторые простейшие опыты.

   – Всем доброе утро! – Я достала из рюкзака крем для лица и стала торопливо наносить его на кожу. – Как-то вы рано. Я с календарем сверялась, до рассвета еще прилично…

   – У нас бессонница, – мрачно сообщил Бран, искоса глянув на свою половину.

   Хм. Понятно.

   – Рожать скоро, – с извиняющейся улыбкой пояснила Лив. – Вот и не спится. Я слышала, на поздних сроках так у всех.

   – Это морг, а не гинекология! – подала голос Регина и нервно одернула подол атласной туники. Я отметила, что Цепкие ручки за неполные сутки успела трижды переодеться. Интересно, она с собой весь гардероб приволокла? Планирует надолго задержаться? Не хотелось бы… – Может, начнем уже, наконец?

   – Конечно, начнем. – В прозекторскую вошел Рик, двумя руками держа перед собой сложенную в несколько раз цветастую ширму – алые маки на иссиня-черном шелке. И где только нашел? Хотя… Если вспомнить, что Лив с Браном тоже экраном пользовались...

   Я улыбнулась. Все-таки Рик молодец! Раньше меня догнал, я ни за какие коврижки не захочу, чтобы на то, как мы с ним переходим грань между лимбом и реальностью таращились посторонние.

   – Это что? – Дом оторвал задницу от столешницы, на которой до этого восседал, и с задумчиво осмотрел принесенную Риком вещь.

   – Что-то, что не позволит тебе пялится на мою женщину, пока мы будем делом заниматься.

   Дом презрительно скорчился, обронив:

   – Можно подумать, я там чего-то не видел, у этой твоей женщины.

   Оу. А это было неприятно. Я опустила ресницы, чтобы желающие увидеть отблеск боли в моих глазах обломались. Рик же со стуком поставил ширму у второго лимб-кресла и повернулся к моему бывшему.

   Я заметила, как хищно дернулись ноздри у Регины – стервятница явно ожидала кровавого зрелища, как губы Лив сложились в удивленную букву «О», как деликатно отвернулся Бран… Кажется, сейчас кому-то второй раз сломают нос. Или ногу… Хотя, конечно, лучше бы вырвали язык... Я вздохнула.