В который раз посмотрела на часы. До отправления поезда оставалось меньше минуты, а я по-прежнему была одна в купе.

   – Может, хоть раз в жизни повезет, – пробормотала, – и никто так и не появится…

   На перроне раздался прощальный свист проводника, машинист дал протяжный гудок, поезд дернулся. И только я подумала, что раз билет у меня уже проверили, можно запереться, переодеться и наконец достать из рюкзака вожделенную бутылку коньяка, двухсотграммовую шоколадку и гроздь винограда, купленную за бешеные деньги у бабушки на перроне, как дверь купе отъехала в сторону, впуская моего попутчика.

   – Так зачем, ты говорила, едешь в горы?

   Мой сосед по купе небрежным жестом подлил вина в бокалы и бросил в мою сторону полный ленивого любопытства взгляд.

   Уж как-то чересчур лениво.

   – Я не говорила.

   Опустив глаза, спрятала кисти рук в рукавах теплого свитера, который получасом ранее пришлось достать из сумки. Поезд стремительно мчался на северо-запад, поэтому, несмотря на отопление, в купе было довольно прохладно.

   – Кошечка, тебе ничто не мешает рассказать мне об этом сейчас, – мужчина снисходительно улыбнулся, а я, отзеркалив его улыбку, покачала головой.

   Тремя часами ранее он ворвался в купе, как августовский смерч врывается в маленький южный городок, закинул под свою полку огромный баул – я в такой с легкостью могла бы впихнуть весь свой нехитрый скарб, еще бы и место осталось – плюхнулся за столик напротив меня и с насмешливым интересом задержался взглядом на моей руке. Секундой раньше я засунула ее в рюкзак, чтобы достать закуску, да так и застыла в нелепой позе и с открытым ртом.

   – Привет, Кошечка! – сдвинул на лоб пилотские солнечные очки и искривил красивые губы в подобии улыбки. – Что бы ты там ни прятала, мечи все на стол. Ехать нам с тобой долго, предлагаю не давиться сухарем под одеялом, а щедро разделить кусок хлеба с товарищем. Куда едешь, кстати?

   – В Запад-7, – ответила и, вздохнув, выложила на стол шоколадку.

   – Круто. Я дальше.

   Он был вполне себе приветлив и добродушно открыт, но мне с первого взгляда не понравился прямо от слова «совсем»: уж больно напоминал моего бывшего. Нет, внешне они похожи не были, разве что фигурами, да и то в ширине плеч и росте Доминик уступил бы пальму первенства моему попутчику.

   На фигурах сходство и заканчивалось. А дальше начиналось одно сплошное подобие, то есть, если придерживаться терминологии Нески, которая Доминика называла исключительно золотоволосым богом любви, мой новый попутчик на Олимпе занял бы почетное место под кодовым именем Бронзовый бог.

   – Рик, – мужчина наклонился через стол, протягивая руку для знакомства.

   – Брунгильда, – после короткого размышления представилась я, не соврав, но и не говоря всей правды. Уж и не знаю почему, но называться своим полным или хотя бы более привычным уху именем не хотелось.

   – Впервые встречаю девушку с таким редким именем, – усмехнулся Рик, а я подумала, что если б он хоть раз побывал в нашем приюте, мое третье имя не вызвало бы у него столь яростного удивления. – По крайней мере, в реальной жизни.

   Ну, это понятно.

   Криво усмехнулась, вспоминая героиню известного сериала о деве-воительнице, ставшей впоследствии святой. С настоящей пресветлой Брунгильдой героиня фильма не имела ничего общего, не было у нее ни сверкающего меча, ни богатырского роста и силы, ни белоснежных кос толщиной в мою руку или – я покосилась на попутчика – даже в его.

   Руки у соседа по купе действительно были впечатляющими: красивыми, крепкими, это было заметно, даже несмотря на серую майку с трех четверным рукавом. Сразу видно – человек с удовольствием работает над собственным телом. И смуглые пальцы, которые обхватили мою ладонь в момент знакомства и не думали отпускать ее на волю, тоже были изящными, длинными, с аккуратными овальными ногтями и в россыпи мелких веснушек. Впрочем, веснушки обсыпали все открытые части кожи мужчины (думаю, что и закрытые тоже, но чего не вижу – о том не говорю). И не удивительно, при таком-то цвете волос!

   Когда Рик вошел в купе, думаю, именно из-за этой изумительной масти я и застыла с открытым ртом – не каждый день приходится сталкиваться с таким потрясающим солнечно-медным оттенком. Тем более что это был не короткий ежик, а полноценная грива до плеч. Да любая модница Центра душу бы дьяволу продала, лишь бы заиметь себе такую же!

   …И все-таки, несмотря на очевидное различие, Дом и Рик были чем-то похожи. Если бы кто-то дотошный спросил меня, чем именно, я бы после длительного размышления, наверное, сказала, что было что-то одинаковое в выражении глаз (кстати, совершенно различных – у Дома они были голубыми, а у Рика янтарно-медовыми). Было в них что-то холодное, злое, какая-то хищная жесткость и непонятная мне жестокость. Глядя в такие глаза, понимаешь: этот человек не остановится ни перед чем, чтобы достигнуть своей цели. Да я Дому только из-за этого и поверила, ни на секунду не усомнившись, что он выполнит все свои угрозы, пойдет в Комиссию и на куски меня порвет, если только осмелюсь… Поверила. Потому что такие люди никогда не угрожают, они лишь предупреждают или констатируют факт.

   А вот лишний раз откровенничать под прицелом такого взгляда не хотелось.

   В дорогу я надела обычные джинсы и майку, захватив с собой легкий свитер с длинными рукавами и высоким горлом. В Центре во всем этом я неслабо жарилась, но чем дальше на Запад мы ехали, чем выше в горы забирался поезд, тем яснее становилось, что с выбором одежды я не ошиблась. Ну и то, что я была в штатском, тоже не могло не радовать. Боюсь, узнай Рик, что я Гончая, вопросов было бы гораздо больше. Мужики гражданские почему-то всегда возбуждаются, когда речь заходит о женщинах на службе у Короны. Многие мои знакомые от навязчивого внимания спасались тем же, чем и я: прикрывали клеймо цивильной одеждой и разнообразными браслетами, благо последние вошли в моду. У меня было штук сорок подобных украшений самых разнообразных форм и размеров, не считая фенечек, которые Неска дарила мне на каждый день рождения. Необычные, сплетенные из полосок разноцветной кожи, они плотно облегали запястье, полностью скрывая трехголового пса.

   – Послушай, Брунгильда… – Рик рассмеялся, тряхнув медной гривой. – Черт! Как ты живешь с этим имечком? Не могу я тебя так называть, хоть режь… Оно точно твое?

   – Увы.

   Исподтишка глянула на него. Все-таки до чего красив!

   – Понятно. Слушай, скучно сидим. Вино ты почти не пьешь, разговаривать особо не желаешь… Один я соловьем заливаюсь. Может, как-нибудь… разнообразим досуг?

   Я и в самом деле, несмотря на острое желание напиться, к спиртному почти не притрагивалась. Во-первых, потому что пили мы не мой коньяк, его я так и не достала из рюкзака – зажала, как сказали бы девки в училище. А во-вторых, не хотелось оказаться пьяной рядом с этим рыжим хищником, который по всем приметам относился к разряду ловеласов обыкновенных или, по простому говоря, бабников. Хотя раз уж все равно такой случай подворачивается...

   – Может, поиграем во что-нибудь?..

   – Во что? – оживился Рик. Было видно, что эта мысль уже давно пришла попутчику в голову. Интересно, что ему помешало ее озвучить раньше меня? Точно не природная стыдливость и неуверенность в себе…

   – Определенно не в карты, – хмыкнула я. – Пошло. В таких случаях мы с подругами в загадки играем. На желание. Умеешь?

   Он удивленно вскинул брови. Что? Не ожидал? Или вправду думал, что я тут с тобой в «дурочку» резаться стану? Я, конечно, дура, но не до такой же степени.

   – Что за игра? Не знаю такой.

   – Простая.

   (Если серьезно, то это и игрой-то в полном смысле слова не являлось, будучи частью обучающего процесса. Кто из наставниц и наставников с нами в нее только не играл!)