– Ну так связалась бы со мной.

– Ты сам понимаешь, почему она этого не делает.

Хлопнула входная дверь.

– Дэмчик, я дома-а-а, – протянули знакомым голосом с той стороны двери. Мгновение спустя отворилась дверь в спальню, вошла Жанна. Замерла. На ее лице застыло желание накинуться на меня, вырвать все волосы, а лучше – просто проткнуть кинжалом.

– Привет, – едко поздоровалась я, махнув рукой. – Давно не виделись.

– Что она тут делает?! – прошипела Жанна.

– Полагаю, лежит, – просто ответил Дэм.

– И почему она тут лежит? – из глаз «Воительницы» Духа вырывались молнии, ноздри раздувались как у молодого бычка, увидевшего красную тряпку, а пальцы непроизвольно сжались в кулаки.

– Устала что-то, дай, думаю, отдохну, – вмешалась я. – А у тебя как день прошел?

– Зачем ты пришла?! – Жанна, наконец, взяла себя в руки, тон показался более спокойным.

– За вещами. Но узнала, что ты их выкинула, и грохнулась в обморок. Там ведь столько безделушек и книг из магазина Альвины было. Кстати, ты не слышала, что делает ведьма с теми, кто покусился на ее собственность? – мстительно произнесла я. О порчах Альвины по отношению к тем, кто как-то нарушил правила, ходили легенды. У одних срастались пальцы, у других – на кончиках вырастали косички. Серьезно провинившимся доставалось сильнее – кишечная порча, повсеместный зуд. Наказывать иным образом Альвина не могла из-за того, что принадлежала к касте светлых ведьм. Любое серьезное проклятие очернило бы ее магию, и ее бы заставили уйти из Ковена. Однако мелкими порчами та разбрасывалась виртуозно, не кичась нормами морали и нравственности.

– Да в порядке твои вещи, в прихожей в шкафу, – буркнула Жанна. – Забирай и уходи.

– Погоди, – внезапно произнес Дэм. – Жанна, давай сперва разберемся, кто из вас мне лжет.

Говорят, вода обладает памятью. Будто бы при оценке качества воды по кристаллическим структурам можно выявить, как жидкость реагирует на мысли и эмоции окружающих людей. Научно. Возможно. Но в таком случае, можно сделать смелый вывод, что вода в моем стакане вскипит от образовавшегося вокруг напряжения.

Жанна примостилась возле раковины, активно делая вид, что не замечает меня. Разглядывая пол, столешницу, холодильник, что угодно – но при этом даже взгляда в мою сторону не опуская. Дэм занял стратегически важное место в дверном проеме. Он как раз поочередно бросал изучающие взгляды то на меня, то на «Воительницу» Духа. Чтобы как-то занять руки, я налила воды. Сидела, разглядывала, ждала, пока кто-нибудь начнет разговор. Дождалась до того, что начала жалеть стакан, точнее то, что внутри.

– Итак, – наконец, начал Дэм. – думаю, нам давно пора поговорить.

Да уж, с неделю как. Причем лучше всего это было делать с самого начала. Меня тут же накрыло муками совести. Ведь не кому-то другому, а именно мне следовало настоять и донести до Дэма правду. Но что я сделала? Правильно. Я просто взяла вещи и ушла. Очень взрослый поступок, ничего не скажешь.

– Я уже все сказала, – категорично отрезала Жанна, поджимая губы.

– Жанна, твой рассказ немного… кхм… не вяжется с некоторыми фактами.

– Это с какими, например? – взвилась девушка.

– Например, с тем, что ты ни слова не сказала, что она, – Воин Духа кивнул в мою сторону, – работает на Альвину.

– Не придала этому значения, – буркнула Жанна в ответ.

– Более того, я не могу снять с нее метку. Такого не бывает при фиктивном наложении. Такого вообще не бывает.

– По версии Маргариты, подобное произошло из-за слияния печатей, – охотно ответила Жанна. Видимо, на этот вопрос у нее был ответ.

– Да что ты, – Дэм напряженно сощурился. – По чьей версии?

– Маргариты, – не почуяв подвох, повторила девушка.

– Ты же сказала, что не общалась с ней уже почти год, – усмехнулся Дэм. Жанна открыла было рот, но ничего не сказала. Видимо, попыталась найти причину, но побоялась еще больше запутаться в показаниях.

– А по твоей версии? – Дэм внимательно посмотрел на меня.

– По моей версии я понятия не имею, почему не снимается печать. Более того, ты вообще ее поставил втайне от меня, и узнала о ней постфактум, – ответила я, поднося стакан к губам. А что, если вода и правда обладает памятью? То что, я буду пить весь этот неприятный разговор? Нет уж. С грохотом поставила стакан обратно на стол.

– Я про всю историю в целом, – сухо произнес Дэм.

– А что в целом? Жила я себе, не тужила. Потом устроилась на работу, выяснила, что работаю не в каком-то стилизованном магазине, а все по-настоящему. Следом узнала, что мою душу еще до моего рождения заложили. Потусила немного в Меределе, ты зачем-то туда же сунулся. Ну а дальше ты знаешь: я выбралась благодаря обряду, а ты остался там.

Я долго репетировала монолог, обдумывала, как объяснить Дэму всю  ситуацию, но когда дошло до дела… выдала краткую несусветную ерунду. Причем абсолютно равнодушно и безэмоционально. Словно не было ни чувств, ни боли, ни вины.

– И все? – подозрительно уточнил Дэм.

– Я не берусь судить твои поступки. Что и зачем ты сделал… понятия не имею. И если ты не вел дневники, я не дам ответы ни на один твой вопрос. А вот факты – пожалуйста. Если не веришь ни мне, ни ей – спроси у Альвины. Ей ты вроде всегда доверял. Мог бы, кстати, и с самого начала это сделать.

Натянутая струна внутри меня оборвалась. По телу разлилась звенящая тишина спокойствия. Подобное я испытывала на экзаменах. Сидишь, нервничаешь, повторяешь, наблюдаешь за счастливыми лицами уже сдавших одногруппников. А потом заходишь в кабинет, достаешь зачетку и… все переживания уходят в небытие.

Дэм молчал. Поочередно бросал взгляды то на меня, то на Жанну и, прикусив нижнюю губу, напряженно думал. Какого это, такому как Дэм, потерять память? Растерянность, осознание собственной слабости и, как следствие, разочарование в себе. Эмоции, которые мог бы испытывать Воин Духа, впивались в сознание острыми иглами, заливали плотной высокой волной, а после медленно отступали. А не это ли Ванька называл эмпатией? Возможностью прочувствовать эмоции другого человека.

– Дэм, да, я о многом умолчала, – тихо начала Жанна. – Но я делала это только для тебя!

– Для меня ты бы могла помочь все вспомнить, подобное я бы оценил многим выше, – резко ответил Дэм.

– Я бы рассказала правду, просто не захотела вываливать все и сразу! – на пару тонов выше возразила девушка.

– Ты считаешь, что я не способен с этим справиться?!

– Способен, но… я заботилась!

– О себе?

– Прошу прощения, – поморщилась я, – но мне пора. Нет никакого желания быть свидетелем ваших семейных разборок. Вещи я найду. Счастливо…

Я, стараясь не поднимать взгляд, направилась к двери. Дэм, устроившийся возле кухонного прохода, отступил лишь в самый последний момент. Шумно выдохнул, но спорить не стал. Ему и правда следовало разобраться в этом самостоятельно. Пусть донести правду я была обязана, но ни в коем случае не давить. Захочет продолжить разговор, наверняка найдет способы меня отыскать.

– Прости, – на выдохе прошептала я, а после, судорожно выхватив знакомую сумку из шкафа, направилась на лестничную клетку. Лифта дожидаться не стала. Впрочем, это вошло в привычку. Считать ступеньки в доме Воина Духа – особый успокаивающий ритуал.

Едва домофон с звонким писком выпустил меня на свежий воздух, напряжение отступило. С каждым глубоким вдохом появлялась уверенность. Он справится. Справится и без меня. С навалившейся проблемой, с Жанной, с ложью. Сейчас я буду лишь мешать.

Да и библейская мудрость «начни с себя» на то и мудрость, что следует ей внимать и осмыслять – пора бы уже разгрести ту помойку, что навалилась вокруг меня, а после лезть в чужую песочницу с советами и криками вроде: “Я точно знаю, как правильно”. Давно уже следует разобраться с собственными способностями, апатией и… вернуться на учебу. Давно нужно взять себя в руки и бороться. Плыть по течению просто, но это тупик для твоего личного развития. Быть может, ты даже до куда-нибудь доберешься, не прилагая особых усилий, но это вполне может быть канализация. Вот только никакой ассенизатор не превратит твой агальматолит в бриллиант.