– Ой, я вот этого хочу… – лепечет придворный.

Одри возглавляет армию двенадцатилетних мальчишек, несущих знамена из цветного шелка… ПОЛТЕРГЕЙСТЫ ВСЕХ СТРАН, СОЕДИНЯЙТЕСЬ!

Они стоят, неподвижные, как камень, объятые странным тяжелым спокойствием. Барометр продолжает падать, вверху медленно разрастается черное облако. Ветерок шевелит каштановые волосы на губах, коричневая сирень и такие же волосы, ерошит волосы, светлые, как кукурузный шелк, пронизывает пепельные, русые и огненно-рыжие волосы и черные кудряшки Пана…

ВЕТЕР ВЕТЕР ВЕТЕР

Обрывок песни, свист, визг, волосы встают дыбом: черный вихрь обвивает их ладные тела, вырывая булыжники из мостовой, стреляя ураганами разбитого стекла. Мальчики седлают этот воющий ветер – это и есть знаменитый «звездный конь». Ты отдаешься его воле, и он несет тебя вперед, стеклянные бураны обдирают твою плоть до костей, швыряя окровавленные ошметки в воздух вместе с дорожными знаками, скамейками, кирпичами, камнями и деревом – целый город хлопает и разлетается на куски.

Ветра с тысячемильной скоростью – ограды, колючая проволока, массивные стальные ворота, окружающие Касбу, разлетаются на части… летящая проволока обезглавливает орущую толпу. Пан, Бог Паники, летит на крыльях Смерти, и разорванное небо прогибается под ветром, рвет, кромсает – раскаленная мощь – чистая молодая воля сверкает, как комета…

ВЕТЕР! ВЕТЕР! ВЕТЕР!

Одри находится в оке бури, в зоне ясного спокойствия. Прямо перед ним в окне танжерского магазинчика лежит пыльная туба зубной пасты «Колгейт».

Вдали он видит Миддлтаун: дома из красного кирпича, глубокий чистый ручей, каменные мосты, голые мальчики, далекие высокие голоса. Один мальчик кажется ему знакомым… он знает его имя, но не может вспомнить откуда… это Динк… Динк Риверс, парень из Миддлтауна.

Теперь и Динк машет ему рукой:

– Это я, Одри! Я вернулся!

Одри пытается дотянуться до него, но ветер швыряет его назад, словно кусок коры. Он борется с течением реки, прорываясь сквозь тонкий лед… годы разлетаются на куски.

Далекий голос зазывалы:

– Вечная история Адама и Евы…

Одри оказывается в Фан-Сити своих снов… точно не помню… карусели… тиры деревенских трущоб… развалившиеся дома… отбросы… маленькие поля кукурузы и капусты… больные, изъязвленные лица… молчаливые и самоуглубленные… все спускаются по дороге из красной глины… его никто не видит.

Дорога ведет к площади, засыпанной щебнем. Посреди площади вокруг дерева выстроена платформа.

На платформе стоит Арн в роли Евы – с длинными рыжими волосами. Все ее/его тело покрыто нарывами от лихорадки. Адама изображает нагой желтоволосый юноша. От их тел струится запах лихорадки. Толпа жадно вдыхает его, постанывая и лаская себя.

Этот Адам кого-то мне напоминает. Что-то очень давнишнее. Стоп… Это ж я!

Арн на сцене протягивает Адаму яблоко. Ярко-красное и блестящее, как головка пениса. В двух местах у него есть треугольные выпуклости, как Адамово яблоко, а снизу виднеется красноватый анус.

– Он что, сделан из мужской плоти? – думает Одри.

– Нет! Нет! – кричит Одри без голоса, без языка.

Адам не слышит. У него на лице – отвратительное выражение идиотского экстаза. Он вгрызается в яблоко. Одри буквально чувствует сладковатый вкус горячего металла, стекающий по дрожащим… сладкое заразное знание.

Ева стоит с петлей на шее… песнь костей горящий жирный крем раздавленные розы… вечная история Адама и Евы… как сотворена Ева. Обморочное знание… Яблоня Черного Джека… фрукт, сделанный из болтающейся смерти мальчика. Хорошее дерево, правда? На голову Одри падают сети Зеленой Стражи.

К полудню третьего дня генерал Дарг готов сдаться. Прекрасно зная, как в Йасс-Ваддахе обращаются с проигравшими генералами, он пытается выторговать себе участь полегче. Повстанцы уже контролируют Ба’адан – вернее то, что от него осталось. Учитывая страшную судьбу пленников, захваченных в бою Зеленой Стражей, Димитри дает сигнал к штурму Йасс-Ваддаха.

Одри, которого взяла в плен Зеленая Стража, доставили во дворец графини де Гульпа. Она не собирается делиться этой добычей с придворными.

– Привет, Одри, рада тебя здесь видеть. – Она улыбнулась и облизнула губы. Ее глаза загорелись зеленым огнем. – Давай, я тебе покажу, как мы тут устроились.

Двое крепких стражников встают по обе стороны от Одри, еще двое подходят сзади. Графиня управляет ими телепатически, посредством электродов, вживленных в мозг.

– Я покажу тебе мою оранжерею, Одри. Уверена, тебе будет интересно.

Она ведет его в комнату, устланную красными коврами. Часть комнаты отгорожена пластиковой пленкой, за ней находится оранжерея. Комнату заполняет мерзкая черная вонь грязи и зла, запах насекомых и гниющих цветов, неизвестных выделений и экскрементов.

– Заходи, я покажу тебе мои растения. – Она стоит у отверстия в пластиковой перегородке, ведущего к тропинке, которая окружает садик. – Вот, взгляни, Одри.

Одри видит растущий из земли розовый стержень – красно-пурпурный стержень в форме пениса. Он замечает, что стержень двигается и пульсирует. Графиня берет тяпку и выворачивает странное растение из земли. Стержень оканчивался мешочком с коротенькими ножками, как у скорпиона или сороконожки. Ножки тотчас же заработали, закапываясь обратно в грунт.

– Когда-то это был глупый мальчишка вроде тебя. Кстати, тебя я посажу вот тут. – Графиня подходит к двери. – Ты сам узнаешь, как это происходит, Одри. У тебя будет шесть часов, чтобы прочувствовать весь процесс.

Придворные, что прогуливались у колоннады высоко над рекой, заметили флотилию лодок, плотов и десантных судов, приближающихся к городу. Наверное, это генерал Дарг, возвращающийся с добычей – сотнями пленных. Они ерзают и стонут в предвкушении, протягивая бледные вялые руки к корзине с золотыми фигами, согретыми полуденным солнцем.

– Боже, что это ползет по мне?

Главная защита Йасс-Ваддаха – башни, управляемые опытными инженерами. Эти башни в состоянии стрелять электрическими разрядами, как молниями. Они открывают огонь по плывущим лодкам.

Повстанцы несут тяжелые потери, но успевают рассредоточиться и продолжить атаку. Люди высаживаются вдоль реки – кто выше, кто ниже. В результате Йасс-Ваддах окружен растерянными войсками, лишенными плана действий.

Но тут вмешались Циклопы. У этих существ всего один глаз посреди лба. Они умеют включать Чакру Смерти, которая находится чуть ниже затылка; благодаря чему из третьего глаза вырывается лазерный луч, способный резать металл и камень. Лучи мечутся в поисках городских электронно-компьютерных центров управления.

Операционные панели слетают с креплений, кассеты накопителей разлетаются в клочья. Вопящая толпа прорывается сквозь стены – через открывшиеся бреши.

– Смерть Совету Избранных!

– Смерть Зеленой Страже!

– Смерть заморским сукам!

– Смерть придворным!

Но придворные уже не слышат ничего, кроме собственного крика – кунду знают свое дело.

Одри ощутил движение пола под ногами и обнаружил, что стоит в центре громадной паутины. В ту же секунду он понял ее назначение и познал причину всех мучений, страха, секса и смерти. Все это нужно для того, чтобы держать людей в рабстве физического тела, пока чудовищный матадор размахивает в небесах своей красной тряпкой, держа наготове меч смерти.

Из глубин его ужаса и отчаянья вверх хлынуло нечто – поток неконтролируемой энергии, словно горячая лава. Одри почувствовал, как чакра у него на затылке вспыхнула и начала излучать свет, словно маленький кристаллический череп. Комнату заполнило гудение и запах озона.

Графиня отвернулась от двери. В ее глазах сверкнула тревога, и Одри понял, в чем дело. Стражники больше не повиновались ее приказам. Интерферирующая волна лишила ее возможности управлять ими.

Одри улыбнулся, облизнулся и двинулся вперед, поставив блок от удара в пах. Графиня взвыла словно дикая тварь и, увернувшись, бросилась к двери.