Его тянуло в море – что ж, я был доволен. Такими людьми не разбрасываются.

«Очевидно, – думал я, – на него сильно повлияла смерть Рокаса… там, на берегах проклятой страны Рашеро». Привлекала ли его служба как таковая? Не мне было о том судить, но я видел, что он тяготится своим внезапным одиночеством.

Бэрд приказал вознице остановиться на перекрестке в миле от замка. Эту милю мы прошли пешком… город лежал внизу, там, за моей спиной, ярко светились никогда не засыпающие кварталы увеселений, глухо бухали паровые молоты на верфях, работающих в три смены; вскоре мы вошли в темную аллею, и все звуки остались позади, лишь едва различимый морской ветерок напоминал мне о том, что я нахожусь на побережье.

Привратник загремел железом, вскрикнул, увидев нас, и, едва заперев за нами ворота, опрометью кинулся в замок. Вскоре весь первый этаж засветился желтыми пятнами окон.

Первой меня встретила Ута. Она бежала от парадного подъезда, легкая, гибкая, обтянутая черной кожей морских штанов и короткой куртки. Я остановился.

Не говоря ни слова, девушка бросилась мне на шею, я ощутил на своей щеке ее горячие губы и вдруг почувствовал, как подкашиваются ноги. Подняв глаза, я увидел Иллари, стоящего в свете распахнутых дверей. В зубах у него была трубка с длинным изогнутым мундштуком. Он улыбался. Наши глаза встретились: я отстранил от себя девушку и шагнул к дверям. Иллари неожиданно склонился в глубоком поклоне, выпрямился и произнес:

– Ваш слуга. – А через секунду я едва не свалился от удара его ладони по спине.

Минутой позже я уже сидел возле потрескивающего поленьями камина и глядел, как служанки торопливо накрывают на стол. Иллари сидел рядом со мной.

– Я был уверен, что ты в столице, – сказал он, с улыбкой глядя на меня. – Там легче всего затеряться, так? К тому же ты должен был найти Накасуса или Монфора – больше тебе искать некого, так? Но я все же разослал людей по всем крупным городам…

– Накасуса я нашел, – перебил его я, глядя в огонь. – А Монфор мертв.

– Ч-что?

Иллари вскочил с кресла и наклонился надо мной, прищурив правый глаз. Я увидел, как подергивается его веко, и понял, что для Иллари эта смерть даже более неожиданна, чем для меня. У него были какие-то свои соображения. Какие, я не знал – но видел.

– Монфора убили несколько дней назад. Кто и почему – неизвестно. В доме что-то искали… но что? Его дворецкому удалось выжить с перерезанной глоткой… когда он очухается, мы будем знать гораздо больше.

– Откуда ты все это знаешь?

– От Накасуса. Но не только – я узнал бы это и другим путем. В столице у меня есть друг, младший граф Дериц. Он умнейший парень…

– Авантюрист, – утвердительно произнес Иллари. – Здесь был его слуга…

– Да, – согласился я. – И я играю в его игры.

– Ты не можешь играть в чьи-то игры.

– В его – могу. – Я сплюнул в пламя и, встав, подошел к окну. – Его игра пересекается с моей. По крайней мере, мне так кажется. Мы должны мстить: здесь Энгард Дериц для нас неоценим.

– Мы должны не только мстить, – перебил меня Иллари. – Собственно, месть является твоим личным делом. Для нас важно понять – кто и почему. И здесь мои люди…

– Все это странным образом связано одно с другим, – я резко повернулся к нему, – вот что меня интересует в первую очередь. Да-да, странным – каким, будь я проклят? И главное, что ты должен знать, – уже умирая, Эйно заявил мне, что убийцы посланы Монфором. Но Монфор тоже мертв! Почему? Почему Эйно обвинял именно его? Из каких соображений?

Иллари потер лоб.

– Обвинял Монфора? Ты уверен? Тогда я совсем ничего не понимаю… хорошо, а откуда у тебя уверенность в том, что Монфора убили не обычные бандиты? Большая шайка… в столице такое случается. У него было чем поживиться.

– Я поверил бы в это, если бы его делом занимались простые дознаватели королевской Стражи. Но там крутится человек из Тайной канцелярии…

– Это точно? – Лицо Иллари стало задумчивым.

– Точнее не бывает – не мог же Накасус ошибиться?

– Накасус точно не мог… святые предержатели, что же у нас выходит?

– Пока я буду здесь, Энгард попытается выяснить, кто именно этот офицер: с кем связан, каковы его интересы… Я попросил его связаться с Накасусом – а тому я написал письмо, запечатав его печатью Эйно, так что он все поймет.

Накасус знает этого офицера. Но у Дерица есть свои каналы и я им вполне доверяю. Не исключено, что в скором времени Энгард будет работать на Серебряный покой.

Иллари недоверчиво скривился и хмыкнул:

– Юноша? На «серебро»?

– Он не совсем обычный юноша, – усмехнулся я. – Поживи с ним бок о бок, и сам все поймешь… нет, я чрезвычайно рад, что судьба свела меня с таким парнем. Либо он сдохнет под забором с чьей-то пулей в башке, либо когда-нибудь – причем, я думаю, очень скоро – будет заправлять большими делами. Третьего ему небеса не дали.

– Ты доверяешь ему?

– Что-то в последнее время мне уже поднадоел этот вопрос… Да. Я ему доверяю. Понимаешь, я ему нужен точно так же, как он мне. Конечно, он меня использует… Но! Мне кажется, что впереди нас ждет немало интересных дел. Именно так – нас.

Иллари покачал головой. Служанки внесли в залу сверкающую супницу, и вслед за ними вошла Ута.

Бэрд уже ждал – стоял в противоположном углу, деликатно не приближаясь к нам. Я щелкнул пальцами и сделал знак садиться.

– За возвращение вашей милости, – немного игриво провозгласила Ута, поднимая бокал с искрящимся красным вином.

Я поболтал ложкой в тарелке с грибной похлебкой и решительно отставил ее в сторону, придвигая к себе ароматный ломоть запеченной с пряностями свинины.

Нужно было что-то сказать, но я не знал что.

– Все это слишком необычно… без Эйно, – вырвалось у меня. – Давайте сперва помянем нашего общего друга и… и хозяина.

Иллари поднялся, я встал следом за ним – скрипнула блестящая кожа на плечах Уты, и я увидел, как ее глаза заблестели слезинками.

– Теперь нам придется самим… – глухо произнес Иллари и опрокинул в рот свой золотой бокал с ромом.

Я поперхнулся, влил в себя порцию лимонной воды – ром был обжигающим, как никогда, – и впился двузубой вилкой в свинину. На меня смотрело окно, через которое мы с Эйно покидали замок в тот злосчастный вечер… Кажется, это было вчера. Кажется, вчера мы смотрели пронзительную пьесу о старом князе и его юном оруженосце, и вот – я, князь Лоттвиц-Лоер, сижу в трапезной унаследованного мной замка, а его прежний хозяин смотрит на меня с небес. Как ему там без нас?

Впрочем, компания у него и там недурная…

– Мы похоронили Эйно в море, – словно читая мои мысли, сказал Иллари. – Он всегда говорил, что мы должны похоронить его в море. Он боялся лежать в земле…

Некоторое время мы молча жевали. Иллари, поковырявшись вилкой в печеных грибах, отодвинул тарелку и решительным движением налил себе рому.

– Мы должны понять, почему он имел в виду Монфора, – негромко проговорил он.

Его рука с графином появилась рядом с моим бокалом, но я мотнул головой:

– Вина… да, мы должны понять. Я думал об этом не один день: особенно после того, как стало известно о смерти этого человека. Я уверен… да, проклятие, я уверен, что между смертью Эйно и смертью Монфора есть связь.

– Ты хочешь сказать, что они искали Череп? – спросил Иллари, глядя мне в глаза.

Я выдержал его взгляд.

– Этот вывод напрашивается сам собой. Но пока мы ни в чем не можем быть уверены. Ясно, что это не кхуманы. Кто тогда?

– Да уж, мне трудно представить себе кхуманов, вытворяющих этакие фокусы на территории Пеллии. И убийцы почти наверняка были не простыми наемниками. Возможно, впрочем, что скоро мы кое-что узнаем.

– Их ищут?

Иллари кивнул.

Я задумчиво куснул ноготь. Ищут… а найдут ли? Филины чрезвычайно могущественны, но во мне давно уже зрело тяжелое, как корабельный якорь, ощущение, что мы имеем дело с такими силами, перед которыми могут спасовать даже они. Даже королевская Стража. Даже… даже Тайная канцелярия его величества. Разве что Серебряный покой, о котором я слышал жутковатые и частенько неправдоподобные легенды?..