– Ну, идем же!..

– Прикажете построить команду? – спросил Тило, шустро двигаясь рядом со мной по трапу.

– В этом нет нужды. Лучше расскажи мне, в каком состоянии находится наш старый кораблик.

Тило замялся. Мы уже стояли на палубе – из приоткрывшихся люков поблескивали чьи-то любопытные глаза, где-то на полуюте орал кто-то из офицеров, требуя немедленно приготовить обед и сейчас, вот ну прямо сейчас, поднести его светлости рому.

– Судно в порядке, – решился наконец старый моряк. – Все, что было нужно, мы подлатали, подкрасили и обновили. Сбитую стеньгу заменили новой, такелаж частично перетянут. Боеприпасы загрузили сразу же, едва закончили с ремонтом.

– А машины? А уголь? – быстро спросил я.

– Машины протянули, как положено… а уголь – что ж, ваша милость, угля нет. Господин Иллари никаких распоряжений на этот счет не давал.

Я принял из рук какого-то боцмана золотую чарку с морским ромом, неторопливо набил свою трубку и внимательно посмотрел на Тило. Старик не проявлял никаких признаков беспокойства. Иллари и в самом деле не стал бы грузиться углем, не видя нужды держать судно в полной готовности к неожиданному выходу. Но я совершенно не представлял себе, чего мне следует ждать от неугомонной судьбы.

– Уголь загрузить полностью, – решил я. – Иллари я сам скажу… «Брин» должен быть готов выйти в море в течение двенадцати часов. Это реально?

– Ну, ведь пар-то нам с ходу не понадобится, верно? – вскинул брови старик. – А вся команда живет здесь же, в Альдовааре. Значит, часов за шесть, а то и того раньше – как скажете, ваша милость. Решать теперь вам…

Тило вздохнул и отвел глаза, глядя куда-то за горизонт. Я положил руку ему на плечо, залпом выпил ром и швырнул золотую чарку за борт.

– Пусть все будет так, как хотел он. Теперь это зависит только от нас.

Таверна «У плешивого кота», бордель на улице Плетельщиков, бродячий нотариус Каан, имеющий обыкновение пить ром в рыбном заведении на углу Крабовой и Золовкина проулка… Иллари хорошо подготовил меня к возможным казусам, заставив выучить все эти адреса наизусть – его «филины», не имевшие в столице своей привычной провинциальной власти, все же могли вытащить меня из будущих передряг. Если, говорил я себе, за меня не возьмется Тайная канцелярия его величества короля пеллийского… никто ни на земле, ни, пожалуй, на небе не знает, чем закончатся рискованные авантюры младшего графа Энгарда Дерица, мечтающего стать офицером Серебряного покоя. Королевская служба – вещь хорошая, да только вот опасно вплотную приближаться к тяжелым шторам, за которыми шуршат, как свившиеся в клубок змеи, мрачные тайны пеллийских дворцов…

Обо всем этом я в очередной раз думал в те минуты, когда наш наемный экипаж, перевалив через горбатый мостик, приближался к светящемуся огоньками вечернему Воэну. Рядом со мной, придерживая ногами пару объемистых кожаных баулов, дремал Бэрд. На нем был морской камзол и провинциального вида шляпа с позеленевшей от странствий пряжкой. Я выглядел так, как давно еще насоветовал мне Энгард, – небедный столичный парень, скорее всего из воинского рода, имеющий дело с морем и оснащенный на всякий случай парой дорогих новомодных пистолетов. Правда, со своим нездешним узким мечом я расставаться не захотел категорически… собственно, меч остался единственным напоминанием о лежащей за океаном родине, и я таскал его, невзирая на множество удивленных взглядов на улицах.

Я остановил возницу на площади перед старым храмиком с колоннами, пнул совсем разомлевшего от качки Бэрда и выпрыгнул на гладкую брусчатку. Мой компаньон бросил кучеру монету, поправил на себе шляпу и бодро подхватил наш багаж.

– Идем, – сказал я, нервно зевая.

– Ты мне, кстати, скажи, – пропыхтел за моей спиной Бэрд, – там, у вас, девками-то пользоваться можно?

– Спросишь у Дайниз, – отозвался я. – Здесь ты, в конце концов, не слуга, так что – наверное, можно.

– Хорошее дело, – заметил Бэрд.

Я хмыкнул и пожал плечами. Через пару минут, пройдя переулками, мы углубились в нашу тупиковую нору. Впереди, в конце туннеля из глухих стен, слабо светились, просвечивая через кованые прутья ворот, огоньки усадьбы.

Едва войдя в калитку, я сразу же заметил темный силуэт Энгарда, сидящего на веранде возле лампы с уютным красным абажуром. Рядом с ним виднелся тонкий профиль Дайниз. Я прошагал по выложенной камнем дорожке и, приблизившись на расстояние в пять шагов, громко щелкнул пальцами. Энгард резко повернул голову, и я понял, что он пьян.

– К вам тут хоть стража ломись – ты и не почешешься, – заявил я, взбираясь на веранду.

Энгард посмотрел на меня, как на утопленника.

– Я и не думал, что ты так рано, – хлопая глазами, проговорил он.

– Это плохо? – удивился я.

– Это наоборот – великолепно! Ты не один?

– Со мной лейтенант Бэрд – вы уже знакомы.

– Пр-рекрасно. Дайниз, распорядись, чтобы господину лейтенанту приготовили парильню. А нам еще вина.

– Рассказывай, – предложил я, когда женщина и Бэрд исчезли в доме. – Что нового?

– Нового? – с задумчивостью повторил Энгард. – Гм… новости у меня просто замечательные. Вилларо в ярости – вот так!

– Это почему?

– А потому, что я выяснил большую гору всякой ерунды, но ни на шаг не продвинулся в нужном направлении. Я узнал, например, что Такео Лоррейн исчез, отправившись на одном из своих кораблей к лавеллерам. Его ждали месяц тому, но шхуна пропала, и что с ней сталось, никто пока не знает. Я попытался подобраться к Сульфику, но толку с моих попыток – как с коня каштанов. Никто ничего не знает и знать не хочет. А нотариус Веке, меж-жду прочим, не так давно навернулся с фалмонтского утеса и был благополучно съеден рыбками.

– Веке? – я не сразу понял, о ком идет речь.

– Да, Веке! Тот самый, что был финансовым поверенным в делах некоей высокопоставленной особы и, что интересно, наших, так сказать, подопечных.

– Послушай, – я налил себе вина и, положив локти на стол, придвинулся к самому лицу молодого графа, – а ты не задавал себе вопрос, почему почтенный Вилларо проявляет такой живой интерес к нашим друзьям из Ханонго? Тут что-то касающееся престола?

– Задавал, – вполголоса ответил мне Энгард. – И чем больше я об этом думаю, тем грустнее мне становится. Нет, серьезно… я не могу понять, в чем тут дело. Единственное объяснение, которое приходит мне на ум, – Вилларо что-то чует. У него большое чутье, у нашего старого барона… скорее всего, он и сам не совсем понимает, по какому следу двигается, но знает, нужный выведет его в любопытное место.

– А если, – сморщился я, – этим местом окажется королевский дворец?

– Нет. Тут что-то другое: Вилларо умеет просчитывать опасность, как никто другой, это тебе не самоуверенный умник Фолаар, он на рожон не полезет и к виселице не подойдет даже на пушечный выстрел. Почему эта публика интересует меня – понятно: во-первых, я их боюсь, во-вторых, при хорошей удаче рассчитываю улучшить свои шансы. Почему она интересует Вилларо, да еще и так, что старикашка позабыл покой и сон и роет носом землю, словно боров, натасканный на трюфели? Это вопрос. Но пока мы не поймем, какую роль во всем этом играют достопочтенные дельцы из торгового дома «Лоррейн и Сульфик», мы с места не сдвинемся. Куда, спрашивается, делся Такео?

– Попал в шторм и утоп, – фыркнул я.

– Даже такой сухопутной швабре, как я, прекрасно известно, что в это время года в проливах штормов не бывает.

– Следовательно, нам нужно хорошенько потрепать господина Сульфика.

– Удивительно логично. Я вот и пытаюсь его… трепать. Проклятие! У него нет наложниц, к мальчикам он равнодушен, фишки не бросает – прямо не человек, а камень какой-то! Не уцепишься. А Вилларо, тем временем, требует хоть какой-нибудь зацепки. Кто они, эти люди из Ханонго? Когда они снова появятся у нас в Пеллии?

– Знаешь, – я остервенело почесал укушенный какой-то мошкой нос, – мне вдруг подумалось, что Вилларо может интересоваться не столько исполнителями, сколько теми, кто стоит у них за спиной – там, в Ханонго. Э?