Кто-то из множества гонцов, разосланных Кааном в разные концы страны, уже должен был прибыть на Стаален, добраться до маяка и отдать смотрителям необходимые распоряжения. Мы отплыли двумя днями позже, но все же – на всякий случай – Каан дал мне несколько писем, с которыми я, не дождавшись ответного сигнала с маяка, должен был обратиться к некоторым людям на острове. Конечно, наш план был скроен на живую нитку, но в глубине души я надеялся, что он все же сработает. Не так, так этак…Только бы пришел «Бринлееф»! Я знал, что Иллари сможет помочь мне в любой ситуации: сейчас мне, как никогда, не хватало его спокойной уверенности и опыта.

Ночью ветерок ощутимо посвежел, и, проснувшись на рассвете, я услышал привычное поскрипывание снастей, свидетельствующее о том, что судно мчится на всех парусах. Этот скрип успокоил меня, и я снова уснул, предвкушая скорое развитие событий.

Предчувствия меня не обманули: не успели мы с Энгардом закончить завтрак, как с палубы спустился шкипер, объявивший, что бриг вошел в воды Малаанского залива.

– Я только что видел чаек, – с улыбкой добавил он.

Я вытащил из кармана хронометр: встали мы очень поздно, и дело уже шло к полудню.

– Значит, мы придем раньше, – кивнул я. – Когда появится маяк, вызовите меня наверх.

Впрочем, звать нас не понадобилось: словно по команде, мы дожевали свой корм и, побросав недопитые бокалы, выскочили на палубу. Примерно через полчаса в окуляре моей трубы появилась темная черточка, мелькающая среди волн на северо-западе.

– Вижу землю! – почти одновременно со мной проорал впередсмотрящий.

«Спал там, мерзавец, – подумал я. – Если я увидел маяк с полубака, ты должен был увидеть его гораздо раньше!»

– Встанем в миле от берега, – распорядился я. – И подготовьте сигнальный выстрел.

Шкип бросил якорь возле небольшой отмели: свесившись за борт, я и без лота видел, что здесь опасно мало воды, но штурман поклялся мне, что лучшей якорной стоянки и не придумать.

– Там, чуть дальше, – объяснил он, – мели, обнажающиеся в отлив. А нам здесь не грозит совершенно ничего.

– Вы что же, не любите глубины? – поразился я.

Штурман загадочно ухмыльнулся и отправился готовить носовую пушку. Я рассматривал остров в трубу: то ли я ошибся в масштабе, то ли карта откровенно врала, но вблизи он казался значительно больше. Правее, почти на самом горизонте, темными пиками вздымались замшелые скалы острова Кысс. Стаален, отсюда еще невидимый, находился на северо-северо-запад от меня. От островка, на котором располагался маяк, его отделял пролив шириной в полторы мили. Я внимательно оглядел высокую темную башню, стоящую на каменистом берегу, и подумал о тех, кому приходится торчать здесь, среди этих невысоких холмов и коричневатых скал, в полной изоляции от внешнего мира. Впрочем, неподалеку от маяка я разглядел какие-то приземистые строения, напоминающие ферму, – но то, вероятно, было обиталище смотрителей, несущих вахту на маяке.

«Газа у них там достаточно, – сказал мне Каан, – поэтому сигналить можно даже днем. Нам уже приходилось пользоваться такой возможностью».

На носу гулко шарахнуло орудие. Пороха канонир не пожалел: над бригом встал густой столб дыма, тотчас же загнувшийся на север по ветру. Энгард поднес к глазам дорогущую трубу, купленную в морском магазинчике перед отплытием.

– Ну и что они там? – нетерпеливо произнес он.

Пару минут мы всматривались в остроконечный купол маяка, посреди которого я отчетливо различал поблескивающий на ярком солнце стеклянный глаз сигнального фонаря. Потом фонарь на секунду потемнел – кто-то, как я понял, проверил наружные шторки, и вот он вспыхнул красным. Вспыхнул, погас, снова…

– Читать! – крикнул я стоявшему рядом штурману.

– Читаю, – почти обиженно отозвался тот. – Рад видеть, скоро буду на борту… рад… а, он повторяет.

– Путаюсь я в морском коде, – смущенно признался я, опуская трубу. – Ну что ж, будем ждать гостей.

– Значит, успели! – радостно выдохнул Дериц.

– А ты как думал? – хмыкнул в ответ я. – У них, знаешь ли, организация не хуже Стражи. Если Каан сказал, что все будет как договорились, значит, уж поверь мне, так оно и будет. Буфетчик! Принесите нам вина, да спросите на камбузе, осталось ли что-нибудь от нашего завтрака.

Пока стюард таскался в нашу каюту и на камбуз, мы с Энгардом наблюдали, как двое мужчин столкнули в воду небольшую лодку и, пользуясь попутным течением, резво погребли к нашему кораблю. Вскоре я смог разглядеть их во всех подробностях: один выглядел как типичный моряк средних лет – в морской шляпе, потертой куртке и высоких непромокаемых сапогах, зато второй, сидящий на руле, был одет с претензией.

«Наверное, он здесь неспроста», – подумал я.

Лодчонка встала под правым бортом, матросы бросили вновь прибывшим линь и вывернули за борт веревочный трап. Оба гостя вскарабкались наверх, я шагнул навстречу и неожиданно заметил, что молодой франт в легком плаще и при шпаге смотрит на Бэрда с веселой улыбкой – было похоже, что он узнает его, но не хочет пока подавать виду.

– Ланни, – представился он.

– Просто Ланни? – улыбнулся я – в его немного лукавой физиономии было нечто, сразу располагающее к себе.

– Просто Ланни, – согласился он. – А это Тан, старший смотритель маяка… итак, к делу, господа. Кто из вас князь Маттер?

– Он перед вами. Мой друг, граф Энгард Дериц…

– Ага, мне так и сообщили, что вас двое. Но вы должны были захватить с собой кое-что еще.

– Да! – я поспешно сунул руку в поясную сумку и достал плотный пакет, запечатанный сургучом. – Это для вас, Ланни.

Парень вежливо кивнул, сорвал печать и несколько мгновений просматривал текст. Потом его лицо облегченно прояснилось, он скомкал бумагу, швырнул ее за борт и улыбнулся вновь – теперь уже широко:

– Все в порядке. Признаться, я немного волновался, но теперь… теперь уже нет. Мы будем разговаривать здесь, на палубе?

– Давайте спустимся вниз. Кажется, у нас осталось кое-что от завтрака.

Пропустив гостей вперед, я украдкой обернулся и посмотрел на Бэрда. Тот ответил мне хитрой улыбкой и успокаивающе взмахнул ладонью. Да, они знали друг друга.

Буфетчик уже успел заново сервировать стол, так что нам не пришлось краснеть за отсутствие должного гостеприимства. Угрюмый Тан тут же плюхнулся на стул и принялся за еду, а Ланни, сдвинув свой прибор в сторону, расстелил на столе небольшую карту.

– Давайте поглядим вот сюда, – предложил он. – Мой друг и учитель Каан вкратце изложил мне суть дела, но я, поверьте, ориентируюсь в обстановке немного лучше его – в конце концов, я здесь уже не первый год и успел изучить и местность, и нравы аборигенов.

Я прищурился. На карте был Стаален, весь испещренный какими-то пометками и символами. Кружочки обозначали городки и поселки, квадратики на побережье – очевидно, то ли рыболовецкие пристани, то ли просто удобные якорные стоянки.

Помимо них карта изобиловала какими-то стрелками и пунктирами, назначение которых мне было пока неясно. Впрочем, я сразу же понял, что господин Ланни относится к делу со всей серьезностью, и возблагодарил небо за такого соратника.

– Судно, как я понял, будет идти из Ханонго, то есть с севера, – заговорил Ланни, водя по карте тонким золотым карандашиком. – Но с севера не пойдет ни один сумасшедший, потому что в сотне миль от острова – на моей карте этого не видно – стоит барраж Морской стражи. Точнее, он не то чтобы стоит, но патрули там шастают стаями, всем хочется выслужиться. Иногда им удается отловить парочку особо тупых контрабандистов, потому они и не меняют позицию – невыгодно, сразу резко растет площадь патрулирования.

– Значит, падают шансы, – вставил я. – Понятно. Вы хотите сказать, что они пойдут западнее?

– Западнее – да, но там тоже есть риск. Если они так умны, как вы считаете, то их шкип может рискнуть и ночью, когда ни зги не видать, пойти вдоль побережья залива, а потом, взяв восточнее, пройти через проливы. Тогда он обогнет Каркааль и выйдет к восточному берегу Стаалена. К тому же я согласен с мыслью Каана о храмовом празднике. Полдень Матери Недр – дело нешуточное, через три-четыре дня сюда поплывут корабли со всей Пеллии, и уж проливы-то стража смотреть не будет – это точно. Они даже о контрабандистах забудут, зачем им лишняя возня и жалобы о незаконных досмотрах паломников. С другой стороны, тут, на востоке, трудно пристать. Почти что и негде, и от храма далеко.