Я расстегнул куртку, чтобы всякий встречный видел правый пистолет, надул по-княжески щеки и гордо вступил на грязный песок рынка. Собственно, покупка коняги была для меня задачей почти неразрешимой. Во-первых, я сроду не покупал лошадей, во-вторых, учитывая мою доблестную выправку, мне требовался либо мерин, либо добрая, хорошо выезженная лошадка. Но такая стать не годится для дальней дороги и возможных приключений. Я бродил по рынку более получаса, отбиваясь от назойливых местных барышников, сулящих мне лучших скакунов мира, но никак не мог найти того, что мне требовалось. Пара громадных драгунских походных коней устрашила меня не столько ценой, сколько своей злостью, сельские тягачи не интересовали меня в принципе, и наконец я уже почти решился все ж таки взять себе пятилетнего черного гиганта с настоящим клеймом, свидетельствующим о том, что он был легально закуплен в королевской кавалерии, но мое внимание сумел привлечь шустрый дядька в высокой шапке с куцыми полями, из-под которой посверкивали желтые хитрые глаза.

– Однако я знаю, шо вам надо, – сказал он мне. – Если такой молодой хосподинчик так боится лошадей, то я точно знаю, шо ему, однако, надо. Идемте, идемте, шо мы тут стоим на месте, как два старых копыта!

Я заглянул ему под шляпу и понял, почему, однако, иду, а не стою на месте.

Глаза у старого барышника были добрые.

Хитрован поволок меня в дальний угол рынка, под древние ясени, росшие у самого забора, и я увидел щуплого юношу в дорогой, но порядком ношеной одежде, сидящего на низеньком табурете. Рядом с ним, понуро опустив голову, стояла крупная рыжая кобыла. С первого взгляда я понял: это именно то, что я искал.

Эта лошадь была столь же благородной крови, как ее хозяин.

Парень поднял на меня глаза, несколько секунд пристально рассматривал мое лицо, потом неуверенно улыбнулся.

– Но вы знаете, – печально сказал он, – я хочу за Лину очень большие деньги. Меньше, конечно, чем она стоит, но все же на эту сумму вы можете купить и другой товар… просто мне очень нужны эти деньги, – он запнулся, – именно столько…

– Ее зовут Лина? – улыбнулся я. Лошадь подняла голову и внимательно посмотрела на меня, потом тихонько фыркнула.

– Вы ведь моряк, да? – спросил меня юноша.

– И не умею ездить…

– Она очень послушная и умеет все на свете! И смелая. Моя сестра была прекрасной наездницей.

Барышнику Азелю мы отдали по золотому. Я покормил Лину сахаром – она послушно слизала с моей ладони пару крупных желтоватых кусков, благодарно дернула ухом и спокойно позволила мне навьючить на нее свои сумки. В сущности, девочка досталась мне не так уж и дорого, особенно учитывая прекрасную упряжь из чертовой кожи и удобное седло.

– А теперь, – сказал я, когда Азель наконец исчез вместе со своим странным говором, – в благодарность вы покажете мне лучший оружейный магазин и не откажетесь распить пару кувшинчиков. Кстати, она не боится стрельбы?

– Нет, что вы, сестра часто ездила на охоту. Но, – он вновь смутился, – мы не знакомы…

– Мое имя вам ничего не скажет. Можете называть меня Матти.

– Барон Ливэн. Идемте, я покажу вам магазин, здесь недалеко.

Ведя кобылу в поводу, мы пересекли пару кварталов и вышли на крупную торговую площадь, посреди которой торчал скучающий стражник с кувшином в руке.

В боковом переулке я увидел витрину, увешанную разнообразным оружием.

Дежуривший у входа мальчишка, враз узрев во мне потенциального покупателя, поспешил навстречу.

– Заходите, – предложил я Ливэну, – не ждать же вам меня здесь, я купец привередливый.

Отмахнувшись от приказчика, который совал мне в руки какие-то детские однозарядки, я выбрал длинноствольный магазинный штуцер, знакомый мне по прежним похождениям с Эйно, и удобное в седле ружьецо с окованным сталью прикладом. Взгляд приказчика стал восхищенным.

– Во двор, – скомандовал я, забирая оружие.

После двух выпущенных в мишени обойм я, прихватив еще по сотне зарядов, кожаные, без всякого шитья, патронташи, седельные кобуры и крепкую сумку, расплатился и вышел на улочку.

– Ну что, барон, есть у вас тут приличное заведение? Не бойтесь, угощаю я.

– Я, право…

– Да идемте же, мне нужно подкрепиться перед дорогой.

Мы расположились прямо там, на площади. Я заказал поросенка, сыры, соусы и прорву салатов – мне почему-то казалось, что молодой барон не ел как следует уже несколько дней.

– Вы приехали с юга? – осторожно спросил он, смакуя желтое.

– Не совсем так, но похоже. Выговор, да? Ну конечно. А вы? Мне показалось, что вы чем-то опечалены, барон. Разумеется, я не хочу быть бестактным, но вы почему-то понравились мне. Нет-нет, не в том, конечно, смысле!.. Мы с вами в чем-то схожи, вам не кажется?

– Только я умею ездить на лошади, – тихо улыбнулся Ливэн.

– А я умею управляться с парусами и прокладывать курс, – парировал я.

– Это я понял сразу, и не только по вашей одежде. У вас решительное лицо, Матти.

– Да уж, – вздохнул я, – решительное… так вы здешний?

– Угу. Вы правы, у меня случилась трагедия. Теперь, наверное, нужно уезжать, но для того, чтобы продать дом, его нужно сперва выкупить. Мои родители вели довольно беспечный образ жизни. А сестра… прокутив все, что только могла, удрала с каким-то банкиром с севера.

– Гм… понятно. Что ж, вон плывет наш поросенок. А скажите-ка, барон, вам случалось ездить в Йош?

Юноша кивнул головой и прикусил губу, чтобы не облизываться, глядя, как поваренок несет нам блюдо с нашим заказом.

– Дороги безопасны? На суше я, признаться, не очень-то проворен.

– Сейчас, наверное, уже да. Край давно покинут, всех людей высосали заводы и верфи. Там и платят куда больше, и жизнь попроще, чем на ферме. Дороги пустынны, но это не значит, что вы нарветесь на разбойников. Там просто никого нет.

К сожалению, болтали мы недолго – утолив аппетит, юноша вежливо раскланялся и ушел. А я еще с час сидел, размышляя о превратностях судьбы и случайных встречах. Пожалуй, мы могли бы стать друзьями. Друзей у меня, увы, так мало… будь оно все проклято.

Я подозвал повара и приказал ему заготовить мне холодные закуски и вина для дальней дороги. Четверть часа спустя, рассчитавшись и набив сумки свертками в шелковой и промасленной бумаге, я запрыгнул на Лину, погладил ее по шее и медленно поехал прочь.

Моя карта не соврала: от Альнена шла добротная королевская дорога. Миль через двадцать, после разъезда за старым фортом Бингс, она закончилась, и копыта Лины мягко застучали по хорошо укатанной песчаной колее. Несколько раз мне попадались фуры селян, влекомые равнодушными крепконогими конями, перед фортом мимо меня проскакал офицер в кожаном шлеме с перьями, но в целом край оказался действительно пустынным – до самого заката я увидел лишь три деревушки, а однажды – заросшую, явно брошенную ферму с большим серым домом и покосившимися загонами. Луга перемежались рощами, к вечеру я въехал в густой ельник и с беспокойством подумал, что ночевать здесь было бы не очень уютно. К счастью, волновался я зря – выехав из леса, я взобрался на холм и сразу же увидел внизу большой каменный дом, загон с коровами и обширные огороды. Здесь явно кто-то жил.

Приблизившись, я увидел двух крепких парней чуть старше меня, возившихся во дворе с большим крытым возом. Они тоже заметили меня и, отложив свой деготь, неторопливо вышли за ворота. Я остановился.

– Хорошая у вас кобыла, сударь, – вежливо заметил старший из них, светловолосый, скуластый, какой-то не совсем пеллийский. На нем были крепкие кожаные штаны, сапоги и распахнутая на груди рубаха. Его брат, более приземистый и русый, добродушно улыбнулся и поздоровался со мной коротким поклоном.

– Спасибо, – отозвался я. – А что, хозяин, переночевать у вас нельзя ли?

– Отчего ж нельзя, на то он и есть – постоялый двор. Один птенчик с ужином, сударь.

– Идет, – согласился я и, спрыгнув с Лины, передал ее повод младшему.