Если за вами следят, возможно, это не паранойя (Другая шпионская мудрость)

"Ну, и кто тянул тебя за язык? - Слай медленно шёл среди деревьев. Здесь почти не было подлеска, поэтому окрестности неплохо просматривались, недалеко, правда: с одной стороны за высоким метёлочником скрывался очередной ручей, с другой - темнела непролазная чаща. Юноша выбрал более-менее чистый участок, сухой и удобный. - Ушана он увидел! - Земля под ногами явственно пружинила. Надо бы быть поосторожней - торфяники. Они опасны: топнешь ногой - и провалишься непонятно куда. - Болото! Интересно, длинноухи водятся на болотах, а, охотник?"

Беда Слая была в том, что охотиться он не умел. По крайней мере, на животных. А если сказать ещё точнее, не умел охотиться ради пропитания. Но занебесные гости отчего-то решили иначе - не хотелось их разочаровывать. Пока.

"Однако не стоит думать о себе совсем уж плохо - предположим, этого… гхм, кролика я выслежу…" - "И что дальше? Как ловить будешь?" - "Н-да…" Именно поэтому он и не охотился для еды - дома меткость Слая уже давно стала притчей во языцех: попасть-то он попадёт, но что после останется от бедного животного… Одна надежда на чудесное оружие - насколько он разобрался, ста… мм-м, станнер обездвиживал жертву, не деформируя. Обычно. - "Ага, ага. С твоим-то везением да мастерством. А ещё они попросят его приготовить…"

Слай сердито отмахнулся от внутреннего голоса… и замер в недоумении - мимо носа, едва тот не задев, пролетела бабочка. Удивительно большая и красивая, с ярко-жёлтыми крыльями, по центру которых чернели идеально круглые пятна. Не то чтобы охотник редко встречал бабочек, даже и столь необычных - за гостьей по пятам тянулся шлейф золотистой пыльцы, - но увидеть нечто такое здесь, бесконечно далеко от родных мест, он никак не ожидал. Тем более бабочку, которая в танце своём выписывала какой-то знак, пусть неизвестный и непонятный, но вполне осмысленный.

Юноша обернулся - крылатая красавица, точно как и дома, дожидалась любопытного взгляда. Вот она облетела старую, наполовину высохшую игловицу, на миг присела отдохнуть на хрупкой, ломкой веточке и отправилась по личным делам. Но мига хватило, чтобы разглядеть в ореоле золотых пылинок белокожую девушку в платьице из лепестков жёлтой озёрницы. "Одна-ако. Грибов лешего я вроде бы не ел, а феи уже мерещатся…" Кляня себя за дурость, Слай кинулся следом за маленькой прелестницей.

Бежал он недолго, всё в том же направлении, в котором взялся искать давешнего кролика. Бабочка исчезла быстро, но Слай о ней и не думал, следуя золотистой тропинке в воздухе. Однако и та вскоре развеялась под лёгким ветерком. Некоторые сверкающие крупинки осели на деревьях - хорошая метка для охотника, но вынудившая Слая вновь перейти на медленный, осторожный шаг - юноша настолько внимательно разглядывал сухие, в блёстках каменеющей смолы игловицы, что не заметил, как выбрался к краю новой поляны.

Крылатой волшебницы не было. Всё открытое пространство заросло какой-то низкой травой, похожей внешне на коралл. Даже не травой, а скрученными остролистыми кустиками. Среди некоторых явно угадывалась то ли горькая зимница, то ли кислая морока - Слай жаловался на меткость, а не на плохое зрение: со своего места юноша отчётливо видел только-только начавшие краснеть крупные ягоды. "И это без солнца? Хм…"

Поляна не внушала доверия, хотя кое-где и торчали тонкие, кудрявые белёнки, окружённые лезвой - и всё-таки юноша шагнул вперёд, прямо на громадные листья ещё одного неизвестного растения… Увязнув по колено в мутной воде, Слай рванул на сухую, более устойчивую землю. "Поляна" пошла тяжёлыми, крупными и вязкими волнами.

"Будто бы ты не знаешь, где зимница кровоточит, - отчитал себя Слай и прокатился взглядом по волне до противоположного берега. - Наконец-то изволили, мой господин!"

Во-первых, берег существовал и не так уж далеко (без расчёта на опасно непредсказуемое болото, разумеется) - где-то полторы-две тысячи шагов воина. Во-вторых, среди редких чахлых деревьев пристроился замок. Нормальный такой замок, обычный. Не очень большой по меркам Слая, вполне угрюмый - выложенные из светло-серого камня стены и угловые башни сияли бы, цари в местных небесах яркое солнце, а не вечно беременные дождём тучи. Башен было пять и донжон посередине. И всё. Ни опознавательных стягов, ни людей на стенах или под ними; ветерок не приносил оттуда звуков и запахов, вечную настороженность не беспокоил напряжённый, изучающий взгляд стражи. Замок не казался опасным и манил, звал к себе.

Слай всегда хотел поселиться на болоте - не на смрадном скопище трупов и злых легенд, а вот на таком, приятном и почти уютном. Отец, правда, частенько говорил, что на болотах, особенно тех, что покрасивее, живут только ненормальные и ведьмы, а ведьмы - они всегда ненормальные. Но когда это Слай прислушивался к отцу?..

Юноша недовольно скривился - вспоминать родителя он не любил. Не то чтобы отец был неприятным по отношению к Слаю человеком, дело в ином - он нередко забывал о сыне как таковом и при этом упорно придерживался традиционного мнения, что мужик имеет право оставить бабу с ребёнком, а наоборот, как это вышло со Слаем, никак нельзя. Отчего папаша не выкинул "чадо" в ближайшую канаву, благо сын, надо честно признать, подарком не был и быть не стремился, осталось для Слая загадкой - не из-за матери же! Она, хоть и имела на то все возможности, за потомка не отомстила бы - рождённое ею дитя никаких чувств, кроме едва отличающейся от безразличия досады, не вызывало. Наверное, отец испытывал то же - ему даже наследники не требовались, но раз уж один вышел, зачем добро-то выбрасывать?

Но отца сейчас рядом нет - он помер года три назад, о чём Слай нисколько не скорбел, - а вот замок стоял под самым носом и явно нуждался в заботливом хозяине, хотя и не был запущен. При более внимательном, долгом взгляде замок показался вовсе никаким - юноша не чувствовал в нём ни жизни, ни продолжающей её смерти. Подарок судьбы, а не замок!

Идти напрямик без снаряжения Слай не решился, а потому заозирался в поисках крепкой и длинной палки - под боком, явное дело, ничего похожего не нашлось, зато недалеко обнаружились заросли скорбы, ранее не замеченные. "Поздравляю, мой господин", - похвалил себя за "наблюдательность" охотник и испуганно попятился от страшных кустов - те шевелились без ветра, а Слай, как и многие, не очень любил ползунов. С другой стороны, если скорбу трясло, словно её рубили, то каких же размеров был гад? От такого не убежишь, пожалуй… Юноша на мгновение замер - что-то он в последнее время из одной крайности спешит в другую, а потом кидается в третью - и сделал шаг вперёд. Под ногой треснула старая шишка - в ответ из подозрительных зарослей выскочило нечто серо-белое, Слай без раздумий выстрелил - и нечто превратилось в холмик грязной шерсти. Вблизи им оказался тот самый "кролик", однако рядом это более всего походило на бурого бортнича, косматого подручного Хозяина Леса, только размером с обычную дворовую шавку.

Новоиспечённый охотник тяжко вздохнул и, подхватив добычу за уши - те и впрямь отличались необыкновенной длиной, - поплёлся к лагерю.

Замок подождёт. Чуть-чуть.

– Здравствуй, Дло, - Портняжка широко улыбнулся.

– И тебе сдохнуть. Как ты на нас вышел?

– Эх, Дложалло, Дложалло, какой же ты грубый, - глаза босса фосфоресцировали сильнее обычного, голос был добрым и ласковым. - Что же ты? Неужели полагаешь, что за столько времени рядом с тобой, я тебя досконально не изучил? Ты же сюда, где деревья и настоящий, свежий воздух, только ради меня сунешься - и уж без проводника гулять не отважишься. А я любопытен…

Дло как резануло - вспомнил, что чем дольше Портняжка под кайфом и чем больше доза, тем ярче сияет радужка босса, а ведь эти глаза сверкали, не угасая, как минимум месяц. Добавить ещё и пси-обработку трезубцев - получится настоящее чудовище! Такой босс был особенно опасен: прекрасно соображая, он чётко выдерживал линию выбранного моменту поведения, при том его способности - как физические, так и ментальные - увеличивались в разы. Оттого Портняжка и стал наркоманом - но если на Ричарте он держался, употреблял отраву как можно меньше из-за жуткого похмелья, то на Азтоне уже не мог остановиться - местные грибочки хоть и давали более сильный эффект, по окончанию действия оставляли лишь депрессию, которая мгновенно уходила с новой дозой.