Около одиннадцати Ким вышла погулять с Шебой. Она стояла на крыльце, пока кошка бродила по травке. Наблюдая за Шебой, Ким время от времени поглядывала на окна лаборатории, в которых был виден свет. При этом она думала о том, сколько еще времени ученые смогут выдерживать свой сумасшедший график.

Когда Шеба, по мнению Ким, нагулялась, она унесла кошку домой. Животное не выразило по этому поводу особого восторга, но Ким, памятуя о предупреждениях полицейских, сочла за благо не оставлять кошку на улице на ночь.

Поднявшись наверх, Ким стала готовиться ко сну. В течение часа она читала, но это не помогло ей отключиться от проблем. Хуже того: чем дольше лежала она в постели, тем больше усиливалось ее беспокойство. Встав с кровати, она пошла в ванную и приняла таблетку ксанакса. Она не хотела этого делать, но решила, что вот когда она выйдет на работу, то успокоится и ей больше не придется глотать таблетки.

Суббота, 1 октября 1994 года

Ким медленно поднималась из глубин небытия после вечерней дозы ксанакса. Она снова удивилась, что так долго проспала. Было почти девять.

Приняв душ и одевшись, Ким вывела Шебу во двор. Чувствуя свою вину перед кошкой, которая не могла теперь гулять самостоятельно, Ким решила проявить терпение и не мешать кошке. Шеба захотела обойти дом, Ким последовала за ней.

Обогнув здание, Ким увидела безобразное зрелище. Она уперла руки в бока и разразилась проклятиями. Вандалы или неизвестные животные, о которых предупреждали ее полицейские, добрались и до ее двора. Оба мусорных контейнера были перевернуты и опустошены. По всему двору был разбросан мусор.

На минуту забыв о Шебе, она поставила на место ящики, с яростью обнаружив, что верхние их края повреждены, видимо, когда с контейнеров срывали крышки.

— Черт побери! — кричала Ким, перетаскивая контейнеры ближе к дому. Приглядевшись к ним получше, она поняла, что их придется заменить, так как теперь надежно они не закрывались.

Ким схватила Шебу, прежде, чем та успела улизнуть в лес, и отнесла кошку в дом. Потом она вспомнила, что полицейские просили ее сообщить, если в ее доме произойдет что-нибудь в этом роде. Она позвонила в участок. К ее удивлению, дежурный настойчиво попросил ее быть дома: сейчас они пришлют кого-нибудь.

Надев резиновые перчатки, Ким вышла на улицу и битых полчаса собирала разбросанный кругом мусор. За неимением другой емкости она сложила его в сломанные контейнеры. Она уже заканчивала, когда из Салема прибыла патрульная полицейская машина.

На этот раз полицейский приехал один. Это был серьезный парень примерно одних лет с Ким. Его звали Том Мэйлик. Он попросил Ким показать ему место преступления. Ким решила, что он придает происшествию слишком большое значение. Тем не менее, провела его за дом и показала искореженные контейнеры. Ей пришлось объяснить офицеру, что она только что все убрала.

— Было бы лучше, если бы вы оставили все, как было, и ничего не трогали до моего приезда, — заметил Том.

— Простите, — проговорила Ким, хотя и не могла понять, какое это имеет значение.

— У вас произошло то же самое, что в последнее время случается по всей округе, — пояснил Том. Он присел около контейнеров на корточки и тщательно их осмотрел. Потом изучил крышки.

Ким молча наблюдала за его действиями. Ей уже начинало все это немного надоедать. Полицейский встал.

— Это сделало животное или несколько животных, — заключил он. — Дети здесь ни при чем. У краев крышек видны следы зубов. Хотите посмотреть?

— Да, — ответила Ким.

Том поднял одну из крышек и показал ей ровные параллельные бороздки.

— Думаю, что вам следует купить более надежные контейнеры, — посоветовал Том.

— Да, я и сама решила их поменять, — согласилась Ким. — Надо поискать что-нибудь подходящее.

— Съездите в Берлингтон, там продается много такого товара.

— Я смотрю, это перерастает в настоящую проблему города, — пошутила Ким.

— Вы зря смеетесь, — сказал Том. — Город бурлит. Вы не видели сегодня местные новости?

— Нет.

— До сегодняшнего дня мы находили только трупы животных — собак и кошек, — продолжал Том. — А сегодня утром мы нашли убитого человека.

— Какой ужас!.. — простонала Ким. У нее перехватило дыхание. — Кто же это был?

— Местный бродяга, которого хорошо знали все в городе, — ответил Том. — Джон Маллинс. Его труп нашли неподалеку отсюда, в Кернвуд-Бридж. Самое ужасное, что он был частично съеден.

Во рту Ким пересохло, она представила себе лежащего в траве объеденного Буфера.

— У Джона в крови было безбожно много алкоголя, — проговорил Том, — так что, может быть, он умер раньше, чем до него добралось животное, но мы узнаем об этом, когда будет готово заключение судебных медиков. Мы отправили тело в Бостон. Может быть, по следам зубов на костях они смогут установить, с каким животным мы имеем дело.

— Как жутко все это звучит. — Ким содрогнулась. — Я и не думала, что все так серьезно.

— Сначала мы думали, что это енот, — продолжал Том. — Но теперь, когда погиб человек и судя по масштабу вандализма, мы считаем, что это, несомненно, более крупное животное, наверное, медведь, за последние годы в Нью-Гэмпшире увеличилось поголовье медведей. Ну, а в нашем Салеме, где публика обожает всякие колдовские штучки… В общем, говорят, что все это происки дьявола, ну и всякую подобную чушь, ведут себя так, словно на дворе опять 1692 год. Плохо, что таких людей слушают. Да и нам работы прибавилось.

После строгого внушения и предупреждений о необходимости соблюдать всяческую осторожность, так как в лесу на территории имения наверняка может укрыться медведь, Том уехал.

Прежде, чем ехать в Берлингтон, Ким вошла в дом и позвонила в скобяной магазин в Салеме, услугами которого она пользовалась в течение последнего месяца. Вопреки тому, что сказал ей Том, в магазине ей сообщили, что у них есть в продаже любые мыслимые модели контейнеров, так как они только что получили товар с недавно пришедшего судна.

Довольная, что нашелся повод съездить в город, Ким наскоро поела и двинулась в путь. Прежде всего, она направилась в скобяной магазин. Продавец заверил ее, что она очень мудро поступила, обратившись прямо к ним. Да что говорить, за тот час, что прошел после разговора с ней по телефону, они уже успели продать немало мусорных контейнеров.

— Это животное, кажется, и правда бесчинствует в округе, — заметила Ким.

— И не говорите, — поддержал ее продавец. — Та же проблема и в Беверли. Все только и судачат, что это за зверь. Есть даже чудаки, которые заключают пари на огромные суммы. Но для нас такой поворот дела очень выгоден. Мы не только продали, чуть ли не тонну мусорных контейнеров, наша спортивная секция не успевает продавать патроны и ружья.

Пока Ким стояла в очереди в кассу, чтобы оплатить покупки, она слышала, как другие посетители обсуждают ту же тему. В воздухе носилось почти осязаемое волнение.

Из магазина Ким вышла с неприятным осадком в душе. Она была очень обеспокоена тем, что если сейчас разразится истерия по поводу загадочной твари, по чьей вине даже погиб человек, то в возникшей кутерьме могут пострадать невинные. Она с содроганием подумала о готовых нажать на спусковой крючок людях, прячущихся за занавесками и ждущих, когда во дворе начнут переворачивать их мусорные контейнеры. Так как этим частенько занимаются и дети, фарс может обернуться кровавой трагедией.

Вернувшись домой, Ким переложила мусор из старых поврежденных контейнеров в новые с хитроумными компрессионными крышками. Старые она поставила под навес и решила сбрасывать туда опавшие листья. Работая, Ким ностальгически вспоминала жизнь в большом городе, которая была несравненно проще, чем в деревне. Там приходится опасаться только грабителей, а здесь еще и медведей.

Закончив возиться с мусором, Ким через поле пошла в лабораторию. Не то чтобы она жаждала туда идти, но, учитывая поворот событий с погромами в частных владениях и с находкой объеденного мертвеца, она чувствовала себя обязанной оповестить об этом сотрудников лаборатории.