Через две секунды его тело регенерировало.

Выражение его лица было ужасающим, и Келлер отшатнулся прочь от него.

Время игр закончилось.

Оставшиеся даймоны разлетелись в стороны, но у них была всего пара секунд до того, как они тоже взорвались. Но они не могли уже восстановиться как он.

Все еще не успокоив раздражение, вызванное даймонами, Алексион резко поправил пальто, дернув за лацканы.

Даймоны… они ничему не учились.

Лицо оруженосца побледнело, когда он отошел на пару шагов и с ужасом уставился на Алексиона.

— Кто, черт побери, вы такой?

Алексион неспешно подошел к Келлеру и протянул ему нож.

— Я оруженосец Ашерона, — это была почти что правда. Ну ладно, не совсем, но Алексион не имел намерения позволить кому-либо узнать о природе своих настоящих отношений с Ашероном.

Не то чтобы это имело значение. Келлер не купился на это.

— Ад и вся преисподняя! Все знают, что у Ашерона нет оруженосца.

Да, правильно. Если все на земле соберут воедино всю верную информацию, что у них есть об Ашероне, это не заполнило бы и наперстка эльфа [16]. Алексион старался не рассмеяться над бедным человеком, который думал, что понимает мир вокруг него, когда истиной было то, что он не знал ни черта.

— Очевидно, все ошибаются, так как я тут и послан лично самим главным шефом.

Атлетично сложенный молодой человек внимательно оглядел его с ног до головы.

— Почему вы здесь?

— Твой Темный Охотник — Дейнжер, звала Ашерона и поскольку он занят, я был послан проверить и доложить ему, что происходит. Так что я тут. Какая удача, о отрада моей жизни.

Казалось, что это совсем не успокоило мужчину, но сарказм редко когда кого успокаивал. Хотя, если быть честным, Алексион получил большое удовольствие от этого. Которое, пожалуй, было великолепно, ибо сарказм был вторым языком Ашерона.

— И как я узнаю, что вы не врете? — спросил Келлер, его глаза все еще были наполнены сомнением.

Алексион заставил себя не рассмеяться. Мужчина был умен. Все это было ложью. Ашерон точно знал, что происходит… всегда. Но правдой было то, что его босс не мог быть здесь лично. Не тогда, когда все Темные Охотники в округе сомневались в нем. Они, никогда бы, не поверили правде из уст Ашерона.

Если бы они могли разумно выбирать и пережить это, они должны были бы услышать правду от «беспристрастной» третьей стороны, и именно поэтому он пришел. Его целью было спасти их от собственной глупости.

Если все они, разумеется, не были абсолютно и бесповоротно глупы.

Алексион достал из кармана маленький сотовый телефон:

— Позвоните Ашерону сами и узнайте правду.

— Говорю тебе, Дейнжер, Ашерон собирается всех нас убить. Мы слишком много о нем знаем, он не позволит нам жить.

Дейнжерос [17]Сент-Ричард стояла в приемной довоенного особняка Кироса в пригороде Абердина, штат Миссисипи, скрестив руки на груди. У нее никогда не было хороших отношений с древнегреческим Темным Охотником. Сегодня вечером она была совершенно не в настроении выслушивать его чушь, особенно после тех слухов, будто Кирос стал предателем и стал позволять даймонам жить — и это из уст даймонов, которых она превратила в пыль этим вечером.

Любой, кто предавал Кодекс Темных Охотников, выводил ее из себя.

Единственной работой Темных Охотников было убивать даймонов, бывших представителей проклятой расы аполлитов — детей Аполлона, которые обидели его и были прокляты жить в ночи и умирать в возрасте двадцати семи лет. Если аполлиты начинали высасывать человеческие души до своего последнего дня рождения, то они становились даймонами, которые могли жить вечно. Но для того, чтобы каждый даймон мог жить, бессчетное количество человеческих душ должно было погибнуть.

Это было то, с чем она отказалась мириться. Если бы она могла убить Кироса, она бы сделала это. Но для одного Темного Охотника убить другого — мгновенная смерть. Она не могла даже атаковать его. Чтобы она не сделала ему, она бы ощутила тоже самое в десятикратном размере.

Спасибо большое, Артемида, за этотчудный подарок.

Пока Ашерон не ответил на ее зов о помощи, она ничего не могла сделать, чтобы спасти Кироса от его безумия.

Более того, она чувствовала, как силы покидают ее лишь оттого, что она находилась в одной комнате с Киросом. Темным Охотникам не разрешалось находиться вместе достаточно долго без того, чтобы не поглощать силы друг друга.

В комнате, где стояли она и Кирос, было темно и затхло, и ей следовало бы быть оформленной антикварной, а не современной мебелью, идущей в разрез с неоклассическим дизайном самого дома. Стены были расписаны густой и темной довоенной позолотой, в то время как потолки украшали изысканные белые медальоны [18]. Деревянные, сосновые полы под ее ногами были протерты и нуждались в ремонте. Как странно для оруженосца так плохо заботиться о собственности его Темного Охотника.

Но это к делу не относилось. В этот момент ее намного больше волновала ситуация с Киросом, а не тот факт что у него не было вкуса или то, что его оруженосец не понимал суть своих обязанностей.

— О’кей, Кирос, — медленно сказала она, тщательно подбирая слова. — Ашерон — это даймон, который подпитывается людьми, и все мы были созданы лишь для того, чтобы он мог вести войну со своей матерью, королевой даймонов, о чем ни один Темный Охотник даже не слышал. Угу.

Он ударил кулаком по столу из вишневого дерева, за которым сидел.

— Черт тебя подери, женщина, услышь же меня. Мне более девяти тысяч лет. Я был там, когда все начиналось — один из первых созданных Темных Охотников — и я помню истории из моего детства об Аполлими. Ее называли Разрушительницей и она была Атлантом… как и Ашерон.

Итак, это было стечение обстоятельств. Два Атланта не обязательно должны были быть семьей. Она, безусловно, не была единственной французской Темной Охотницей, и она была даже не единственной, кто появился во времена Французской революции, но ни один из тех Охотников не состоял с ней в родстве.

Киросу потребуется гораздо больше доказательств, чтобы убедить ее, что Ашерон был сыном Атлантийской королевы-богини.

Она бросила на него скучающий взгляд.

— И эта Атлантийская Разрушительница сейчас руководит даймонами и посылает их в битвы против Ашерона, который просто использует нас и людей как пушечное мясо, чтобы защитить себя? Правда, Кирос, хватит дурить… или иди писать сказки для детей, — она наклонилась к нему и громко прошептала. — Держу пари, что ты точно знаешь, кто замышлял убить Кеннеди, ха? Уверена, что деньгами Д.Б. Купера [19]оплатили покупку твоей сногсшибательной коллекции мебели.

Он вскочил на ноги и подошел к ней.

— Не говори со мной так снисходительно! Я знаю, что я прав. Ты когда-нибудь видела, чтобы Ашерон ел? Все мы знаем, что он сильнее любого из нас. Разве ты никогда не задумывалась, почему?

На это она легко могла ответить.

— Он самый старший из нас и обладает своими силами намного дольше, чем любой из нас. Ты знаешь высказывание «практика приводит к совершенству», а этот мужчина много практиковался. А что касается еды, я никогда не была с ним рядом так долго, чтобы заметить что-нибудь.

— Да, ладно, но я проводил с ним рядом достаточно времени когда-то, чтобы заметить, что когда Бракс и я ели, он никогда не ел. После того как мы были созданы, Ашерон написал свои дерьмовые правила и оставшиеся из нас слепо следовали им веками, не задавая ни единого вопроса. Пришло время думать и о себе.

Она саркастически усмехнулась.

— И как же на тебя снизошло это великое озарение?

Кирос рассмеялся, когда зловещий, призрачный взгляд пробежался по нему.