— В постели, Шейн. Если честно, сейчас я на чёртовом полу. Почему ты звонишь?

— Итан с тобой? — Это был шёпот. Низкий, болезненный и душераздирающий шёпот. И я не хотела слышать его. Я не хотела, чтобы его волновало, с кем я. Это смутило меня и напугало до чёртиков. Не хочу, чтобы эти сильные гормональные чувства затмевали здравый смысл каждый раз, когда он был в пределах досягаемости и так смотрел на меня. Я не хотела быть одной из многих. Я была влюблена в другого.

— Нет.

Длинный вздох донёсся до моих ушей, ошеломляя меня.

— Прости, я не должен был...

— Не корми меня своими байками, Шейн. Я понятия не имею, почему ты позволяешь себе звонить мне в любое время суток и притворяться, что тебе не до лампочки, с кем я покидаю бар.

— Остановись, Грейс. Пожалуйста! — закричал Шейн в трубку. — У меня целая речь, которую я должен произнести, и...

— Ага, ага, Шейн. Четыре шлюхи и четыре пива назад... прибереги это, Шейн. Меня не волнует, что ты должен произнести. Даже если я приведу домой целую футбольную команду — это не твоё дело. Ты просто зол, потому что первый не побывал на этом месте? Ты даже не можешь понять, что кому-то наплевать на твой статус рок-бога. Заруби себе на носу — я не думаю о тебе. Так что продолжай жить дальше. И не злись на меня за то, что я оказала тебе и твоим парням услугу и показала, что умею играть на паре инструментов. Ты не хочешь, чтобы я играла с твоими парнями. Хорошо. МНЕ НАПЛЕВАТЬ! — Я с силой нажала на кнопку на телефоне, вешая трубку. Ни за что я не оставлю последнее слово за ним!

Всё тело покалывало от адреналина, струящегося по моим венам. Капли пота выступили на коже. Я сняла одежду. Придётся спать в нижнем белье. Я погрузилась в простыни и свернулась клубочком. Закрыв глаза, я отчаянно пыталась вспомнить причины, по которым продолжала двигаться дальше. Но так же, как и обычно, в последнее время мой разум запутался, и я даже не смогла сосредоточиться на тех древних голубых глазах. Ничто, казалось, не могло успокоить меня.

Лёгкий стук в окно привёл меня в чувство. Если честно, я хотела закричать и звонить 911, но по законам ужастика, которым являлась моя жизнь, я подошла к окну, завёрнутая в простыню, и отодвинула занавеску в сторону. Шейн стоял там, весь в снегу. Я позволила занавеске упасть на место. Мне следует позволить ему замёрзнуть там.

— Грейс, пожалуйста! Здесь жутко холодно, — прозвучал его приглушенный из-за стекла голос. — Грейс, клянусь, я буду звонить в твою дверь, пока не перебужу всех. Открой чёртово окно!

Я отдёрнула занавеску, отодвинула защёлку и открыла окно. Кажется, около фута снега ввалилось вместе с Шейном, хотя я не могла сказать, что было холодно. Он осмотрел мою комнату, без сомнения, в поисках Итана. Облегчение отразилось на его лице.

Затем его глаза действительно сосредоточились на мне.

— Ты не одета, да? Это твоя простыня?

Я сильнее сжала простыню и отвернулась.

— Что тебе нужно?

Без предупреждения он зашагал ко мне. Дыхание перехватило в горле. В ярком лунном свете, проникающем через открытое окно, его глаза выглядели очень выразительно.

Я отступала, пока он не прижал меня к стене, хлопнув по ней раскрытыми ладонями. От него пахло виски и дешёвыми духами.

Он медленно наклонился ко мне, вплотную прижимая к стене. Инстинктивно я толкнула его в грудь руками. Его рубашка была мокрой от снега, а тело дрожало под ней. Моя предательская простыня упала на пол.

— Шейн, остановись, — выдохнула я.

Он прижался своим лбом к моему, руки скользили вниз от плеч к талии, медленно и осторожно. О, Боже, его прикосновения были такими приятными.

Проводя губами по моей щеке, он зарылся лицом в мои волосы. 

— Грейс, всё, чего я хочу, — это поцеловать тебя прямо сейчас, — прошептал он. Он мягко убрал мои волосы назад и задел губами шею. Его губы были тёплыми и мягкими. Я хотела, чтобы они были повсюду. Это было слишком.

— Пожалуйста, Шейн, — прошептала я. Зачем я сказала «пожалуйста»? Пожалуйста, поцелуй меня? Пожалуйста, дай мне забыться? Пожалуйста, остановись?

Он медленно отстранился, его глаза встретились с моими. Моё сердце бешено танцевало в груди. Выражение его лица было полно печали и голода. 

— Просто скажи мне, почему я чуть не сошёл с ума от мысли, что ты поехала домой с Итаном? Скажи мне, почему я хочу убить каждого мужчину, который посмотрит на тебя? Грейс, я не хочу чувствовать это.

Его руки слегка соскользнули с моей талии, палец подцепил кружево моих трусиков. Я испустила громкий вздох. Это было слишком близко, слишком маняще.

— Шейн, остановись. Ты пьян, ты промок до нитки и дрожишь от холода.

Споткнувшись, он отошёл от меня.

— Я не от холода дрожу, Грейс. 

Он сел на мою кровать и опустил голову на руки. В тусклом свете он выглядел как отвергнутый маленький мальчик.

Снова закутавшись в простыню, я открыла дверь, пошла к комнате Леа и постучалась. Она сонно вышла в коридор, и я потянула её к своей двери, чтобы показать Шейна. Она растерянно взглянула на меня и вытолкала обратно в коридор.

— Что, черт возьми, он делает? В твоей комнате воняет винным магазином! — прошептала она.

— Должно быть, он поднялся по пожарной лестнице. Он постучал в моё окно после того, как я бросила трубку. — Я пожала плечами. — Он порядком распускал руки. Я чувствую себя помятой.

— Он что-нибудь сделал с тобой, да?

Я покачала головой.

— Нет, но, Боже, Леа, то, как он прикасался ко мне... я так дико хотела его. Это было чертовски эротично, и я не могу поверить, что говорю это вслух.

Она снова растерянно посмотрела на меня.

— Так почему же ты в коридоре со мной?

— Леа, это Шейн. Он наверняка был с женщинами больше, чем я смогу перечесть. Единственное отличие, когда он будет со мной, — он знает моё имя. Посмотри, он насквозь промок от снега. Можно я возьму одну из рубашек Коннера, брюки и прочее. О, и можно я возьму твои штаны и футболку? Я не устроила стирку.

Снова скрываясь в своей комнате, она вышла менее чем через две минуты с кучей одежды для меня. Я сразу же оделась в коридоре, не имея желания делать это перед ним. Если он снова посмотрит на меня этими голодными глазами, моё тело не сможет отказать ему. Грёбаные гормоны.

Шейн все ещё был на моей кровати, но хотя бы посмотрел на меня, когда я вернулась.

— Ты разбудила Коннера? О, Боже. Грейс, ты вызвала копов?

Я хихикнула над его нелепостью.

— Шейн, иногда ты бываешь таким придурком. — Я села на колени перед ним и стащила его мокрую рубашку через голову. Она прилипла к нему, и помощь ему стала до смешного проблематичной. — У меня есть сухие носки, боксёры и штаны для тебя, но ты должен одеться сам.

Оставив его одеваться, я пошла на кухню и взяла пару бутылок воды, затем к шкафу за ещё одной подушкой и одеялом для дивана.

Он вошёл в гостиную, когда я стелила ему постель на диване. Его лицо осунулось и выглядело сокрушённым.

— Что? — спросила я раздражённо. — Ты ни за что не пойдёшь домой пьяный и без куртки.

 Он провёл рукой по великолепно взъерошенным волосам.

— Я, правда, испортил всю эту чушь с нашей дружбой, да? Ты стоишь и смотришь на меня, как на Такера.

Я остановилась и посмотрела на него. Как ни странно, я не чувствовала того же после того, как Шейн прикасался ко мне. С Шейном мне хотелось большего, я должна была отговаривать саму себя, чтобы не сказать «да». С Такером я знала, что больше никогда не захочу повторных прикосновений. С Шейном я держалась только за эти древние голубые глаза, которые искала. Они и ещё тот факт, что Шейн был бабником. Я засмеялась своим мыслям.

— Ты смеёшься надо мной? — спросил он.

— Шейн, ты не можешь разрушить дружбу, если притворялся моим другом только для того, чтобы залезть мне в трусы.

Его лицо потемнело. Он рванулся ко мне и взял за запястье. Его прикосновение не соответствовало выражению лица. Оно было мягким и умоляющим. Он отвёл меня назад к спальне. Когда мы дошли до двери, он остановился, поднёс моё запястье к губам и легко поцеловал его. Озноб побежал по спине, его дыхание было горячим на моей коже. Он оторвал губы от моей кожи, и, клянусь, я почувствовала боль разлуки. Он все ещё держал меня за руку, ласкал чувствительную кожу моего запястья, глядя на него. У меня перехватило дыхание.