Нет, Эбнер, – добавил Джошуа, устремив вдаль взор серых глаз. – Я люблю красоту, но иногда красивая снаружи вещь скрывает внутри мерзость и зло. Чем скорее мы оставим город, тем больше он будет мне нравиться.

– Черт, – пробормотал Эбнер Марш. – Черт, не знаю почему, но я чувствую то же самое. Не беспокойся, мы сможем отчалить отсюда довольно скоро.

Джошуа Йорк нахмурился:

– Хорошо. Только сначала мне нужно выполнить последнее задание. – Он отодвинул в сторону свою тарелку и разложил на столе карту, которую принес с собой. – Завтра в сумерках я хотел бы отвести «Грезы Февра» чуть дальше вниз по реке.

– Вниз по реке? – с изумлением в голосе переспросил Марш. – Черт, ниже по течению для нас нет ничего интересного. Отдельные плантации, болота, многочисленные рукава и залив.

– Смотри, – сказал Йорк и пальцем провел по Миссисипи вниз. – Мы пройдем по реке вот тут, потом свернем в рукав и пройдем еще миль пять, сюда. Много времени это не займет. К следующему вечеру мы вернемся и заберем пассажиров, следующих в Сент-Луис. Мне нужна короткая остановка здесь.

Он был непреклонен.

Хотя перед Маршем на тарелке лежал кусок ветчины, он, не обращая на него внимания, наклонился над картой, чтобы посмотреть, куда показывал Джошуа.

На карте было написано «Кипарисовый причал».

– По правде, не знаю. – Марш оглядел кают-компанию. Сейчас, когда пассажиров на борту не было, она на три четверти пустовала. Карл Фрамм, Уайти Блейк и Джек Эли ужинали на другом конце стола. – Мистер Фрамм, подойдите сюда на минутку! – Когда Фрамм подошел, Марш указал на маршрут, обозначенный Йорком: – Вы сможете провести нас вниз по реке вот в этот рукав? Или у нас слишком большая посадка?

Фрамм пожал плечами:

– Некоторые рукава достаточно широкие и глубокие, по другим невозможно пройти и на ялике, не говоря уже о пароходе! Кто знает, может, у меня и получится. Там имеются и другие плантации со своими причалами, следовательно, пароходы туда ходят. Хотя большинство из них не так велики, как наш. Могу только точно сказать, что продвижение будет медленным. Нам придется всю дорогу измерять глубину и постоянно опасаться, как бы не наскочить на топляк или не сесть на песчаную банку. Наверное, придется попилить изрядно деревьев, я имею в виду их ветки, если не хотим, чтобы они снесли нам трубы. – Он наклонился над картой, чтобы повнимательнее изучить маршрут. – Куда мы направляемся? Я был в низовье раз или два.

– Это место называется «Кипарисовый причал», – пояснил Марш.

Фрамм задумчиво сложил губы.

– Должно получиться. Это старая плантация Гару. Раньше пароходы регулярно приставали там к берегу, забирали у них сладкий картофель и сахарный тростник и доставляли в Новый Орлеан. Но Гару умер, и вся его семья тоже, с тех пор о Кипарисовом причале ничего не слышно. Хотя, насколько мне известно, о тех местах ходят всякие странные истории. Зачем нам идти туда?

– По личному делу, – сказал Джошуа Йорк. – Отчаливаем завтра в сумерках.

– Как скажете, капитан, – ответил Фрамм и вернулся на свое место.

– Где мое молоко, черт побери? – пожаловался Эбнер Марш. Он осмотрелся по сторонам. На пороге кухни появился официант, худощавый чернокожий парнишка. – Скорей неси мне мой ужин, – прорычал капитан, и парень задвигался шустрее. Марш повернулся к Йорку: – Эта поездка относится к тем мероприятиям, о которых ты мне рассказывал?

– Да, – коротко ответил Йорк.

– Она опасна?

Джошуа Йорк пожал плечами.

– Мне это совсем не нравится, – проговорил Марш, – вся эта история с вампирами. – Голос его перешел на шепот.

– Скоро все закончится, Эбнер. Заеду на плантацию, сделаю одно дело и вернусь оттуда со своими приятелями. На этом все кончится.

– Разреши мне пойти с тобой, – попросил Марш. – По этому твоему делу. Я не говорю, что не верю тебе, но мне будет все же проще поверить, если я увижу одного из них… ну, этих, ты знаешь… своими собственными глазами.

Джошуа посмотрел на него. Марш на минуту заглянул ему в глаза, что-то в них отразилось и коснулось его. Вдруг, сам не зная почему, он отвел взгляд. Джошуа свернул карту.

– Вряд ли это было бы разумно с твоей стороны, – заметил он, – но я подумаю. А теперь извини. Дела. – Он поднялся и вышел из-за стола.

Марш проводил его взглядом. Что-то между ними произошло, но что именно, он не понял. Наконец капитан пробормотал:

– Ну и черт с ним, – и перенес свое внимание на ожидавший его кусок ветчины.

Несколько часов спустя у Марша были гости.

Он лежал в каюте и пытался уснуть. Тихий стук в дверь подействовал на него, как удар грома. Марш почувствовал, как тяжело заколотилось в груди сердце. По неизвестной причине он испугался. В каюте было темно, как в преисподней.

– Кто там? – спросил он. – Чтоб вам!..

– Это Тоби, капитан, – услышал он тихий шепот.

Тут же от страхов Марша не осталось и следа, и теперь они казались ему глупыми. Тоби Лэньярд был добрейшей душой, ступавшей когда-либо на палубу парохода, и самым робким.

– Входи! – крикнул Марш, зажег на прикроватном столике лампу и пошел открывать.

Снаружи стояли двое мужчин. Тоби было около шестидесяти лет. На его голове блестела лысина, окруженная коротким ежиком седых волос. Лицо старое, сморщенное и черное, как пара удобных сношенных сапог. Рядом с ним стоял более молодой негр, толстый коротышка в дорогом костюме. В тусклом свете Марш не сразу узнал Джебедию Фримена, парикмахера, нанятого в Луисвилле.

– Капитан, – пробормотал Тоби, – мы бы хотели переговорить с вами с глазу на глаз, если можно.

Марш жестом предложил им войти.

– Что случилось, Тоби? – спросил он, прикрывая за ними дверь.

– Мы пришли как представители, – сказал кок. – Вы знаете меня уже много лет, капитан, и знаете, что я не стану вам лгать.

– Ничуть не сомневаюсь.

– И я не стал бы убегать. Вы дали мне свободу и все такое, и я вам готовлю. Но некоторые из них, другие черномазые, кочегары и прочие, они не желают слушать ни Джеба, ни меня, они не хотят знать, какой вы распрекрасный человек. Они боятся и намерены сбежать. Сегодня вечером мальчишка за ужином слышал, что капитан Йорк собирается заходить в Кипарисы, сейчас все негры только и говорят об этом.

– Ну и что? – спросил Марш. – Вы же никогда не бывали там раньше, никто из вас. Что вам этот Кипарисовый причал?

– Ничего, – согласился Джеб. – Но некоторые негры уже наслышаны о нем. Об этом месте ходят всякие слухи, капитан. У него дурная слава. Оттуда сбежали все негры, потому что там творится что-то неладное. Жуткие вещи, капитан, просто жуткие.

– Мы пришли просить вас, капитан, не ходить туда, – вставил Тоби. – Вы же знаете, я никогда вас раньше ни о чем не просил.

– Ни кок, ни цирюльник не вправе указывать мне, куда вести мой пароход, – твердо сказал Марш. Но, взглянув Тоби в лицо, смягчился. – Ничего не случится, – пообещал он, – но если вы двое хотите подождать нас в Новом Орлеане, я вас не держу. В таком коротком путешествии мне не понадобятся услуги ни кока, ни цирюльника.

Тоби с благодарностью посмотрел ему в глаза.

– А кочегары…

– Вот они-то как раз мне и нужны.

– Они ни за что не останутся, капитан, клянусь.

– Думаю, Волосатому Майку найдется что им сказать.

Джеб покачал головой:

– Конечно, они до чертиков боятся Волосатого Майка, однако еще больше боятся того места, куда вы собрались отправиться. Они непременно сбегут, можете не сомневаться.

Марш выругался:

– Чертовы дурни! Не можем же мы вести пароход без кочегаров. К тому же туда нужно идти не мне, а капитану Йорку. Дайте одеться, ребята, потом мы отыщем капитана Йорка, и я переговорю с ним об этом.

Двое чернокожих переглянулись, но ничего не сказали.

Джошуа Йорк был не один. Когда Марш подошел к двери каюты Джошуа, то услышал доносившийся изнутри громкий, размеренный голос партнера. Марш на какое-то время замешкался, а потом, когда понял, что тот читает стихи, простонал. Стон получился довольно громкий. Тростью он постучал в дверь, декламация прекратилась, и Йорк предложил им войти.