Эбнер Марш шумно выдохнул из легких воздух, он даже не осознал, что сидел, затаив дыхание.

– Разрази меня гром.

– Удовлетворен? – спросил Йорк.

– Почти, – ответил Марш. – Еще кое-что.

Чиркнула спичка, в сложенной ладони Йорка вспыхнул танцующий огонек. Он поднес его к масляной лампе, и пламя перешло на фитиль, озарив каюту тусклым желтым светом.

– Ну вот, – произнес Йорк и взмахом руки потушил спичку. – Так лучше, Эбнер? Теперь мы в более равных условиях? Партнерство требует света, ты не согласен со мной? Чтобы мы могли заглянуть друг другу в глаза.

Эбнер Марш заморгал. От долгого пребывания в темноте даже тусклый огонек показался нестерпимо ярким, и на глаза навернулись слезы. Комната теперь выглядела просторнее, а страх и давящая теснота отступили прочь.

Джошуа Йорк спокойно смотрел на Марша. Лицо его было покрыто струпьями сухой мертвой кожи; когда он улыбнулся, один из них отслоился и упал. Губы его по-прежнему были опухшими, а глаза казались непроницаемо черными, но следы ожогов и пузыри исчезли. Перемена была разительной.

– Так о чем ты говорил, Эбнер?

Марш воспользовался предложением Йорка и посмотрел ему прямо в глаза.

– Я не собираюсь брать ответственность на себя одного. Я хочу рассказать…

– Нет! – воскликнула Валерия, которая все еще находилась подле Джошуа. – Один – это уже много, мы не можем позволить ему разнести слух по всему кораблю. Нас убьют!

– Черт возьми, женщина, в мои планы не входит давать объявление в «Тру Дельта», можете не сомневаться.

Джошуа сцепил пальцы и задумчиво посмотрел на Марша:

– Тогда что же входит в твои планы, Эбнер?

– Посвятить в дело еще одного-двух людей, – ответил Марш. – Ты знаешь, не я один проявлял подозрительность.

К тому же может оказаться, что вам понадобится помощь, оказать которую в одиночку я буду не в силах. Я скажу только тем, в ком совершенно уверен. Волосатому Майку. И мистеру Джефферсу, он чертовски умен, к тому же уже давно интересуется тобой. Все остальные ничего не будут знать. Мистер Олбрайт слишком благочестивый и чопорный, он неправильно поймет, ну а если сказать мистеру Фрамму, это в течение недели станет известно всей реке. Что касается Уайти Блейка, мы можем спалить палубную надстройку, а он даже не заметит это, лишь бы его паровые машины работали исправно. Но Джефферс и Волосатый Майк должны быть в курсе. Они хорошие люди, и нам может понадобиться их помощь.

– Понадобится их помощь? – переспросил Джошуа. – Что ты имеешь в виду, Эбнер?

– Вдруг кому-то из твоих соплеменников придется не по вкусу твой напиток?

Искренняя улыбка Джошуа в тот же момент исчезла. Он поднялся и пересек каюту, чтобы налить себе выпить – на этот раз виски. Выражение его лица по-прежнему оставалось хмурым.

– Не исключено, – произнес он. – Я подумаю. Если на самом деле им можно доверять… У меня имеются определенные опасения относительно путешествия в излучину реки.

Впервые за все время Валерия, несмотря на ожидания Марша, не произнесла ни слова. Марш бросил на нее взгляд исподлобья. Женщина сидела, сосредоточившись и крепко сжав губы. В глазах ее промелькнуло нечто, отдаленно напоминавшее страх.

– Что-то случилось? – спросил Марш. – Вы оба выглядите как-то… странно.

Валерия вскинула голову.

– Все из-за него, – сказала она. – Я просила вас повернуть пароход вспять. Я попрошу еще раз, если увижу, что вы оба послушаете меня. Там, на Кипарисовом причале, – он.

– Кто? – спросил сбитый с толку Марш.

– Повелитель крови, – сказал Джошуа. – Пойми меня, Эбнер, не все представители моего рода думают так же, как и я. Даже среди моих собственных последователей не все являются моими однозначными единомышленниками. Саймон, скажем, проявляет лояльность, Смит и Браун безразличны, что до Кэтрин, с самого начала я чувствовал в ней сопротивление. Похоже, в душе она предпочитает жить по-старому. По всему видно, что Кэтрин ужасно скорбит, что опоздала тогда на корабль, и моя власть ее раздражает. Подчиняется она только потому, что должна. Я – повелитель крови. Но Кэтрин это не нравится.

И другие, которых мы подобрали на реке, я не уверен в них. Кроме Валерии и Жана Ардана, я никому не доверяю полностью. Помнишь, ты предупреждал меня о Раймоне Ортеге? Так вот, я разделяю твои опасения. Только Валерия для него ничего не значит, и движет им не ревность, но в остальном ты прав. Чтобы заставить Раймона последовать за мной в Натчезе, мне пришлось подчинить его своей воле, как когда-то в Карпатских горах я подчинил своей воле Саймона. Трудно мне пришлось и с Карой де Грю и Винсентом Тибо. Теперь они следуют за мной, потому что должны – так у нас заведено. Все же я не уверен в том, что кое-кто из них не затаился до поры до времени. То есть ждет и смотрит, как разовьются события в излучине реки, когда мне придется лицом к лицу столкнуться с тем, кто был их повелителем крови.

Валерия многое рассказывала о нем, Эбнер. Он стар, Эбнер. Гораздо старше Саймона и Кэтрин, он старше любого из нас. Уже одно это обстоятельство не дает мне покоя. Он называет себя Деймон Джулиан, однако раньше носил имя Жиль Ламонт. Именно ему тридцать бесполезных лет прослужил тот несчастный мулат. Известно мне также, что сейчас у него в услужении работает другой холоп из числа людей…

– Мрачный Билли Типтон, – с отвращением подсказала Валерия.

– Валерия боится Джулиана, – продолжил Джошуа Йорк. – И другие отзываются о нем со страхом, а иногда даже с некоторым уважением. Как повелитель крови он заботился о них, давал им прибежище, благосостояние, пищу. Питались они в основном рабами. Неудивительно, что он обосновался именно там.

Валерия покачала головой:

– Джошуа, оставь его в покое. Умоляю тебя, если не ради чего другого, так хотя бы ради меня. Деймон не обрадуется твоему появлению, и ему придется не по вкусу свобода, которую ты несешь с собой.

Джошуа раздраженно нахмурился:

– С ним все еще находятся наши соплеменники. Ты хочешь, чтобы я и их бросил на произвол судьбы? Нет. К тому же, возможно, относительно Джулиана ты тоже заблуждаешься. Он находился в плену красной жажды бесчисленное множество веков, а я могу успокоить эту лихорадку.

Валерия скрестила руки, и ее фиалковые глаза яростно полыхнули.

– А если он не успокоится? Ты не знаешь его, Джошуа.

– Он образован, умен, эстетически развит, любит красоту, – упрямо продолжал Йорк. – Ты уже все это говорила.

– Еще он силен.

– Как Саймон, Раймон и Кара; теперь все они следуют за мной.

– Деймон другой, – не отступала Валерия.

Джошуа Йорк нетерпеливо махнул рукой:

– Не имеет значения, я покорю его.

Эбнер Марш, до сих пор молча наблюдавший за их спором, наконец решил подать голос.

– Джошуа прав, – обратился он к Валерии. – Мне и самому раз или два довелось заглянуть ему в глаза. А когда мы впервые обменялись рукопожатиями, я думал, что он переломает мне все косточки. Кроме того, он… как бишь вы его называете? Король?

– Да, – кивнула Валерия, – бледный король.

– Что ж, если он ваш бледный король, то стоит надеяться, что он победит, разве нет?

Валерия перевела взгляд с Марша на Йорка, потом снова на Марша. Ее начала бить дрожь.

– Но никто из вас его не видел. – Она на минуту замолчала, тонкой бледной рукой отвела назад тяжелые черные волосы и посмотрела Эбнеру Маршу прямо в глаза: – Возможно, я ошибалась относительно вас, капитан Марш. У меня нет ни силы Джошуа, ни его веры, но красная жажда управляла мной на протяжении пяти веков. И ваши люди были моей добычей, а подружиться со своей добычей нельзя. Нельзя. И доверять ей тоже нельзя. По этой причине я настоятельно просила Джошуа убить вас. Нельзя просто так отбросить в сторону предосторожности, которыми руководствовался всю свою прежнюю жизнь. Вы понимаете?

Эбнер Марш неуверенно кивнул.

– И сейчас еще противоречия раздирают меня, – продолжала Валерия, – хотя я готова признать, что мы можем довериться вам. Наверное. – Лицо ее стало мрачнее тучи. – Но, как бы я ни ошибалась относительно вас, относительно Деймона Джулиана я права!