— Гунны уже на равнине, — прошептал он.

Николану не хотелось верить, что армии Аттилы уже выступили в поход.

— Кто их видел? — спросил он.

— Все утро по дороге идут люди и просят пустить их в город. Они думают, что наши стены их защитят.

— Наверное, они видели лишь разведывательный отряд.

Начальник караула покачал головой.

— Перевал так и кишит ими. Они визжат от радости, потому что римская армия не встала у них на пути. У многих на пиках человеческие головы. Некоторые подбрасывают их вверх, а потом вновь ловят.

Кивнув словоохотливому начальнику караула, Николан двинулся дальше.

«Я опоздал, — сказал он себе. — Но все равно должен сделать все, что в моих силах».

Харчевня с крестом над дверью была закрыта.

— Есть тут кто! — громко крикнул Николан, но ответа не получил.

Наверное, хозяева убежали, решил он. И тут кто-то позвал его. Повернувшись, он увидел осторожно выглядывающего из-за дерева Хурсту.

— Иди сюда! — Николан помахал рукой. — Не бойся.

Хурста повиновался.

— Тень зла накрыла перевал, — пробормотал он. — Еще один день, и ты бы меня не нашел.

— Значит, мой друг уехал, выполняя поручение Мацио?

Хурста кивнул.

— Дело не терпело отлагательств. Он сразу поскакал на восток, не заезжая сюда.

Они отошли в тень деревьев и Хурста рассказал все, что знал.

— Во-первых, люди Аттилы прибыли в нашу страну. Они задавали вопросы и грозили карой тем, кто будет им лгать. Император, говорили они, хочет знать все о женщине с золотыми волосами и черной лошади. Скоро они все выяснили. Многие наши люди не могут держать язык за зубами. Да и командир отряда как-то сболтнул, что Аттиле известно об их пребывании в Константинополе и он уже отправил туда людей с тем, чтобы женщину и лошадь перепроводили к нему. Мой хозяин понял, что у него есть лишь одна возможность спасти Ильдико: послать в Константинополь человека, который выведет ее из-под удара.

У Николана защемило сердце. Мало того, что Ильдико грозила серьезная опасность, он упустил случай помочь ей.

— Меня не удивляет, что Ивар сразу же отправился туда. Если бы я тоже мог поехать!

Хурста начал излагать план, предложенный Мацио для спасения дочери. Горные хребты, поднимающиеся над плодородными долинами Далматии можно было пересечь в разных местах, но обычно дороги следовали руслам рек. А реки так спешили добраться до моря, что иной раз уходили под землю, прокладывая себе путь под горами. Одна такая река со временем нашла себе другую дорогу к морю, в обход горы, но подземное русло так и осталось.

— Ты слышал о Гаризонде? — понизив голос, спросил Хурста.

Николан покачал головой.

Он никогда не слышал о Гаризонде.

— Это название подземного русла, когда-то проложенного рекой. Оно все еще существует, хотя мало кто знает, где оно начинается, а где заканчивается. Русло бежит милю за милей. Говорят, там водятся животные, от одного вида которых душа уходит в пятки. В подземелье постоянно дует сильный ветер, поэтому факелы сразу гаснут. Оттуда доносятся странные звуки, словно боги приходят в ярость, если смертные приближаются к подземному миру.

Госпожа Элстрасса, давно умершая жена Мацио, родилась в Далматии, и ее семья владела землей, на которой находился южный выход Гаризонды. Она оставила моему господину карту, на которой показано, как найти вход и выход из подземелья. Копию карты Мацио отдал Высокому.

Николан побледнел.

— Неужели они попытаются спрятаться там? Их ждет верная смерть. Им будет нечем дышать.

— Воздух проходит сквозь трещины в горе, — возразил Хурста.

— Откуда тебе это известно, если сотни лет туда не ступала нога человека? — план Мацио положительно не нравился Николану. — Старик, должно быть, сошел с ума. Если они войдут в подземелье, то никогда оттуда не выйдут.

Хурста покачал головой.

— Для них это единственный путь к спасению. Трусливый император отдаст их людям Аттилы. У него сердце зайца. Куда еще им бежать? Дороги и перевалы охраняются. А так они исчезнут с одной стороны горы, а появятся с другой.

— А если не появятся? Ты представляешь себе, какая ужасная смерть ждет их под землей?

— Наверное, смерть — это не самое страшное, господин мой Николан. Мой хозяин не стал бы предлагать этого плана, если б нашел другую возможность спасти Ильдико.

Но в любом случае изменить что-либо Николан не мог.

— Я больше никогда не увижу их, — воскликнул он, вскочил на лошадь и поскакал к перевалу.

На перевале все смешалось. Конные и пешие, тевтонцы и сарматы. То был движущийся Вавилон. К небу поднимались крики на десятках языков.

Стоя у обочины, Николан наблюдал за медленно движущейся колонной. Наконец, заметил командира, которого знал, узкоглазого Монезия, родившегося далеко на Востоке. Заметил его и Монезий, подскакал к нему.

— Ты здесь! А в лагере говорили, что Великий более не благоволит к тебе.

— Я выполнял его специальное задание. И должен как можно быстрее предстать перед ним.

— Тебя здорово нам не хватает, — пробурчал Монезий. — Мои люди второй день не кормлены. Они рассыпались по равнине в поисках еды, а сзади напирают другие армии. Нам повезло лишь в одном: нет дождя.

Николан указал на юг.

— На равнинах тоже не было дождя. Ты полагаешь солнце союзником, Монезий? Хорошенько подумай. Солнце страшнее сотни легионов.

Монезий рассмеялся.

— Сотни легионов? Да тут нет ни одного. Разве ты не знаешь, что они отступили, укрывшись в горах. Мы пронесемся по этим равнинам как ветер.

Черно-белый войлочный шатер Аттилы стоял на холме, с которого он мог наблюдать за бесконечной колонной своих войск. Она сползала с гор и уходила вдаль. Иной раз создавалось впечатление, что войска ходили по кругу, поскольку прошедшие ранее ничем не отличались от идущих следом: черноволосые, запыленные, оборванные солдаты, барабанный бой, развивающиеся знамена, всхрапывающие лошади, скрипящие колесами телеги. Иногда проходящая мимо шатра часть криками приветствовала императора, но обычно солдаты понуро брели, не отрывая глаз от дороги.

На этот раз Аттила предпочел шатер куда больших размеров, чем раньше. Почему, гадал Николан, поднимаясь на холм. Аттила начал привыкать к роскоши? Или хотел поразить солдат окружающем его великолепием с тем, чтобы они забыли не столь великолепные результаты битвы при Шалоне? Возможно, последняя догадка была вернее. Подтверждала ее туника на Властителе земли и небес, из красного шелка, богато расшитая золотом, из под которой виднелись начищенные сапоги из свиной кожи. Рядом с Аттилой стоял юноша, его сын Эллак, уже переросший отца, с прямыми ногами и носом с горбинкой.

— Я не ждал тебя так рано, — знаком Аттила повелел Николану приблизиться.

— У меня важные новости, которые я должен немедленно сообщить тебе.

Аттила хмыкнул.

— Значит, ты нашел принцессу?

— Нашел, мой господин. Микка тебя не обманул. Но я покинул ее, доставив в Далматию и убедившись, что она в полной безопасности. Ей обеспечено надежное убежище, — он вытащил из-под пояса документы и протянул их императору. — Она подписала бумаги. Приняла все твои условия.

На документы Аттила даже не взглянул.

— Эллак, — он повернулся к сыну, — римская принцесса не будет сидеть рядом со мной на престоле, который мы установим в мраморном дворце в Риме.

— Это хорошо, отец, — кивнул Эллак.

— Хорошую новость ты принес для болтуна, что сидит у меня под замком, — Аттила передал подписанные принцессой бумаги кому-то из помощников. — Половина его жизни спасена, вторая еще висит на волоске. Эллак, внимательно слушай все, что я говорю. Тебе многому надо научиться. В том числе и тому, как должен поступать король с предателями и шпионами.

— Да, мой отец.

— А теперь, Тогалатий, какие ты принес мне новости?

— Твое присутствие здесь и начавшее движение войск через перевал заставляет меня сомневаться в том, что ты получал полную и достоверную информацию.