– Означает ли это, что союз Чернажа вот-вот распадется? – спросил Вейжон, который во время разговора все сильнее хмурился, пытаясь увязать новые сведения с тем, что уже слышал от Базела и Брандарка раньше.

– Я не стал бы делать таких категорических выводов, – покачал головой Таранал. – Арваль достаточно умен, чтобы понять, откуда дует ветер, но, прошу прощения, лорд Брандарк и принц Базел, у него кишка тонка желать открытого конфликта. Боюсь, большинство принцев Кровавых Мечей и их старейшин поддержат Чернажа. Не потому, что они этого действительно хотят, вы же понимаете, а потому, что они градани.

– Не мог бы ты разъяснить это подробнее, друг Таранал? – осведомился Базел.

Гном встревоженно посмотрел на него, но выражение лица Конокрада успокоило его. Немного.

– Я всего лишь имел в виду, что они… им это на роду написано, принц Базел, – ответил он, тщательно подбирая слова.

– Ты хочешь сказать, они упрямы, как гранитные глыбы, и слишком кровожадны, чтобы видеть другой выход, – поправил его Брандарк, невесело улыбаясь.

– Именно это я и хотел сказать, господин.

– Но может быть, все изменится, если они узнают о Ша… – начал было Вейжон, но тут же замолк на полуслове под яростным взглядом Кериты. Таранал заметно оживился при этом незавершенном замечании, он внимательно посмотрел на Вейжона, но никто ничего не объяснил, а гном был слишком хорошо воспитан, чтобы настаивать. Однако Базел был уверен – Килтан услышит об этом, как только встретится со своим молодым родственником.

В этом не было ничего плохого. Он собирался посвятить Килтана во все свои планы. Килтан не был градани, он не вел дел с Конокрадами, но он был хитрец со связями и знакомствами в самых неожиданных местах. Если и существовал кто-то за пределами Харграма, способный дать Базелу дельный совет, то это был именно Килтан, а Базел прекрасно понимал, насколько нуждается в подобном совете. Он погрузился в размышления. Брандарк сменил тему, а Базел все больше и больше мрачнел, заново обдумывая слова Таранала.

В рассказе гнома для него не было ничего удивительного, за исключением известия о внезапном бегстве Арваля. В истории уже бывали случаи, когда тот или иной принц Конокрадов или Кровавых Мечей заключал союз с бывшими врагами для получения сиюминутной выгоды. Правда, такое случалось нечасто. Как только стало очевидно, что Бахнаку на руку поддерживать вражду между разными группами внутри клана, пока, наконец, кто-нибудь из них не возьмет верх, принцы Кровавых Мечей тут же сплотились вокруг Чернажа, словно между ними никогда не было никаких противоречий. Как точно, хотя и недобро заметил Брандарк, градани способны проявлять невероятное упрямство даже тогда, когда знают, что все предрешено. Это было не просто упрямство, хотя иногда Базел не мог найти более подходящего слова, а какое-то врожденное упорство. Его положительной стороной было то, что градани, давший клятву верности, всегда ее сдержит. Как сказал Базел Томанаку одной холодной, промозглой ночью в Империи Копья, когда градани дает слово, это кое-что значит. Тем, что градани пережили Падение и бегство в Норфрессу, они были обязаны тому же упрямому нежеланию сдаваться, которое удерживало от предательства союзников Чернажа. Да, немалые помехи для политики создавало то, что большинство старейшин градани были бы способны признать поражение только со стальным клинком у горла. Именно поэтому с самого начала было очевидно, что северные градани могут объединиться только под нажимом силы.

И теперь, казалось, пришло то время, когда сила вот-вот будет применена. Базел смотрел на Брандарка и, пока Кровавый Меч вроде бы внимательно слушал, как Таранал описывает состояние рынка драгоценных камней, видел в глазах друга отражение собственных мыслей. Базел верил в нерушимость их дружбы, но знал, что в связи с грядущими событиями ее ждут суровые испытания. Отец Брандарка и оба его брата будут на стороне Чернажа, как и почти все, среди кого Кровавый Меч вырос и жил. Соплеменники Базела Конокрады примут Брандарка с большим подозрением, некоторые будут видеть в нем отступника, предателя, а если он найдет в себе силы поднять оружие против своего клана…

Базел замотал головой. Всему свое время, напомнил он себе. Сначала следует разобраться с Шарной. Ведь так дело приобретает совершенно иной оборот. Если станет известно, что Шарна стал хозяином в землях Чернажа, и наследник Чернажа приложил к этому руку, война тут же будет закончена. Арваль из Сондура решился стать перебежчиком из-за того, что Харнак совершил изнасилование, а значит, и другие союзники Чернажа разбегутся, когда всплывет вся история. Даже упрямство градани не заставит их хранить верность, если они поверят, что Чернаж знал о деятельности Шарны в его землях. А те, кто не будет сомневаться в его неведении, уйдут по другой причине – принц, достойный своей короны, обязан знать, что происходит в его стране… и что-то предпринять.

Базел очень надеялся на такой исход. Он не хотел видеть, как разрывается на части его друг, и еще он не хотел этой войны.

Она будет кровопролитной и, разумеется, вызовет пристальный интерес со стороны соседей. И Конокрады, и Кровавые Мечи уступали численностью состоявшему из людей населению стран, граничивших с их собственными. Но армия градани, несмотря на ее относительную малочисленность, могла наносить сокрушительные удары. Каждый, кто имел несчастье с ней сталкиваться, это знал. Базел был абсолютно уверен, что ни один их сосед не обрадуется, если какой-нибудь правитель соберет всех градани под одним знаменем. Если бы Базел жил в Сотойе или Эзгане, он бы тоже забеспокоился.

Да, это вызовет перестановку сил и кардинально изменит политику всей Северной Норфрессы. К худу или к добру, но северные градани готовы объединиться в одно могучее образование, если только кто-нибудь или что-нибудь не помешает им. Может быть, в этом и состоит истинная цель Шарны в Навахке? Не допустить слияния и заставить кланы вечно быть на ножах? Или он хочет, чтобы объединение произошло… но под предводительством Чернажа и его династии, а не Бахнака? А если Шарна преуспеет в этом и будет все глубже и глубже запускать свои когти в империю градани, что это будет означать для соседей градани? И для всех градани по всему миру? Томанак знает, что среди других Рас Людей полно тех, кто помнит предания о Падении и безоговорочно ассоциирует градани с Темными Богами. Если Шарна сумеет разворошить старые угли, оживить застарелые страхи, хотя бы на миг, это спровоцирует другие государства на нападение. Тогда народ Базела просто исчезнет.

Судя по тому, что известно о Шарне, он, наверное, сочтет это не менее забавным, чем установление над градани контроля через Харнака, которое он планировал раньше. И в любом случае Демоново Отродье попытается уничтожить Бахнака и все, за что он борется. Это уже затрагивало Базела лично, и Конокрад ощутил, как его верхняя губа поползла вверх, обнажая зубы. Без сомнения, избранник Томанака не должен испытывать подобные чувства, однако ему почему-то казалось, что на этот раз его бог не рассердится.

Однако, что бы ни думал об этом Томанак, настало самое время для Шарны Фрофро усвоить, что существуют мишени более доступные и безопасные, чем градани Конокрады.