Похоже, пальцы приобрели необходимую чувствительность. Так что я не стал дольше выслушивать ту околесицу, которую продолжал нести мерзавец, а кивнул. Для наглядности — трижды.

— Отлично! — обрадовался граф. — Эй, кто-нибудь! Отоприте решетку!

Тут же и ключ в замке заскрипел. А следом и петли застонали на все голоса. Интересно, почему именно так? Неужели трудно смазать? Или это специально? Чтобы труднее было сбежать, не подняв шума.

Граф подошел ближе.

— Не желаете сесть?

Не дождался ответа и нагнулся ко мне. Одной рукой бесцеремонно уперся в лоб, как будто нарочно стараясь еще больше унизить, другой — взялся за торчащий изо рта кляп и рывком выдернул.

Больно, блин… Челюсти словно огнем обдало. Хорошо, хоть не вывихнул. Вправлять обратно, то еще удовольствие.

— Ну что? Будем разговаривать?

— Да… — я нарочно говорил едва шевеля губами, заставляя графа встать рядом и наклониться еще ниже. — Пить… Пересохло все… в горле.

— Но мы договорились? — уточнил граф.

— Конечно…

Тянуть не имело смысла. В лучшую сторону уже ничего не изменится. Рисковать — так немедля.

Я подсек ноги графа, а когда тот упал, навалился на него. Хорошо продуманным движением обмотал цепь вокруг шеи, затянул потуже, потом сел, опираясь спиной на стену, врага подтащил ближе и приставил к горлу кинжал.

— Вот теперь можно и поговорить.

Граф что-то прохрипел в ответ, а в камеру полезли стражники.

— Назад! Или я ему голову отрежу! Граф! — слегка ослабил цепь. — Прикажите своим псам оставаться снаружи! Если хотите жить, конечно…

— Не входить! — послушно подтвердил тот мои требования. Понимал, что все серьезно, и жизнь его висит на волоске. Вернее, на кончике кинжала и моего терпения. А это весьма шаткое равновесие.

Стражники, похоже, тоже это сообразили и послушно отодвинулись от решетки.

Я подтащил графа еще ближе, буквально взваливая на себя. Чтобы не дать какому-нибудь излишне ретивому арбалетчику вмешаться в нашу беседу и поставить в ней преждевременную точку.

— Не горячитесь, ваше высочество… — просипел граф. — Давайте договоримся… Признаюсь, я ошибся… Теперь вижу — вы и в самом деле принц Николаис. Приношу свои извинения. Я сейчас же прикажу вас освободить.

Поздно Федя пить «Боржоми», когда печень расползлась…

— Благодарю вас, граф. Вы очень любезны… Но, давайте начнем с того, что ваши люди приведут сюда моего спутника.

— Конечно-конечно… Отпустите меня, и я тут же распоряжусь.

Да он издевается… Пришлось чуток сильнее стянуть цепь и еще разок чуть кольнуть кинжалом.

— Думаю, вас и так услышат.

Граф сдавленно зашипел, но в дальнейшую дискуссию вступать не стал.

— Оглохли, что ли? Бегом приведите сюда спутника его высочества!

Гастингс, похоже, сработал на опережение. Слуги графа еще только вспоминали, куда засунули Мэтью, а десятник уже подвел молодого мага к нам.

— Кляп!

— Вытащите кляп! — послушно повторил граф

— Развязать!

— Развязать! — продублировал Шамов.

Гастингс быстро чиркнул кинжалом по веревке, и Мэтью со стоном принялся растирать запястья.

— Сволочи… Ну, я вам сейчас…

— Даже не думай! — прикрикнул я на парня.

— Но, ваше высочество…

— Молчи и слушай! У тебя есть связь с кем-то из наставников?

Мэтью прислушался к своим ощущениям и кивнул.

— Да. Метресса Корнелия, кажется, чувствует меня.

— Ты можешь ее вызвать?

— Я?! — изумился парень. — Самовольно?.. Волшебницу первого круга?!

— Да хоть десятого! — рявкнул я на идиота. — Можешь или нет?

— Могу… наверно…

— Так зови!

— А если метресса… — неуверенно начал Мэтью.

— Это моя забота. Давай, дружище, зови… Не та ситуация, чтоб антимонии разводить.

— Воля ваша… принц.

Мэтью закрыл глаза и прижал ладони к вискам. Несколько минут не происходило ровным счетом ничего, а потом раздался негромкий хлопок и рядом с парнем возникла фигура в женском платье. Роскошном и ярком, даже при тусклом свете факелов. В одной руке метресса держала бокал, в другой — виноградную гроздь.

Оглядевшись по сторонам, волшебница сделала небольшой глоток и передала бокал своему ученику.

— Вам не кажется, принц Николаис, что это уже начинает становится плохой привычкой? — произнесла она капризно надувая губки. — Я о вашей манере приглашать даму в подземелье. Право слово, юноша, это отдает дурным тоном. Так что, будьте любезны, в следующий раз выбирать для свидания место более романтичное или хоть немного изысканнее.

— Добрый день, госпожа Корнелия. Спасибо, что откликнулись. Прошу прощения, что потревожили, но у меня нет возможности связаться с мэтром Игнациусом. Вот и…

— О, пустяки… Я всегда рада оказать помощь молодым людям, — небрежно взмахнула рукой волшебница, после чего в подземелье стало заметно светлее и воздух потерял большую часть сырости. — Что у вас произошло? Еще одна дуэль? И почему вы лежите в присутствии дамы? Это невежливо.

— Еще раз приношу свои самые искренние извинения, но так получилось. Граф Шамов, с которым я сейчас столь крепко обнимаюсь, взял нас с Мэтью в плен. Оскорбил и… Впрочем, для дуэли, достаточно первых двух причин… Ведь так?

— Вполне, — согласилась волшебница. — Но, я все еще не поняла, зачем меня позвали? Вы и сами, похоже, довольно неплохо справляетесь.

— Почти, госпожа Корнелия. Почти… Видите ли, во время разговора с графом, я узнал одну немаловажную вещь. Оказывается, чтобы позже не возникало вопросов к результатам благородного поединка, на дуэли должен присутствовать хотя бы еще один дворянин. Иначе, победителя можно обвинить в убийстве.

Метресса задумалась. Потом кивнула:

— Да… Такая возможность существует. Но, на моей памяти слово аристократа еще ни разу не подвергалось сомнению. Тем более, венценосной особы.

— Госпожа! — вскричал в этот момент граф. — Не слушайте вы этого молокососа. Я совершенно не понимаю, что ему взбрело в голову! Это он набросился на меня, как дикий зверь! Когда я нашел их обоих рядом с взорвавшимся рудником. Я пытался вразумить парней, но они словно ополоумели. Еле-еле удалось угомонить. И в подвал я поместил обоих, исключительно для их же пользы. Ведь известно, что холод и темнота благотворно влияют на помутившийся рассудок.

— Врешь! — прошипел Мэтью, поднимая руку! — Ты…

— Тихо, юноша… Не надо шуметь… Имейте выдержку…

Голос волшебницы даже на йоту не повысился, но услышали ее слова все, кто находился в подземелье. И, на всякий случай, не только закрыли рты, но даже дышать перестали.

— Но вы же не верите ему, метресса Корнелия?

— Милый мальчик, я уже лет… впрочем это неважно… не верю в то, что говорят мужчины и сама могу легко проверить.

С этими словами волшебница переместилась к нам и протянула руку ладонью вниз. Сперва подержала ее над моей головой, потом — над головой графа.

— Вот и все… — лениво отщипнула виноградинку и отправила в рот. — Так на чем мы остановились? Ах, да… дуэль. Ну, хорошо… Граф, вы же не против померяться силами с принцем?

— Я?! — взревел тот. — Да я порву этого щенка голыми руками.

— Это ваш выбор оружия? — бесстрастно уточнила метресса Корнелия.

— Что? А-а-а… Разумеется, нет! Мы же не простолюдины, чтобы драться кулаками. Сражаемся каждый своим оружием.

— Принц, что вы на это скажете?

— Пусть вернут мне мой меч…

— Граф? — вопросительно вздела бровь волшебница.

— Конечно… Как только он снимет цепь с моей шеи.

— Хорошо. Еще один вопрос. Вы хотите сражаться до первой крови или до смерти одного из соперников?

Пока суть да дело, меня уже немного отпустило, и я готов был согласиться на чисто символический поединок. Только, чтобы проучить наглеца. В конце концов, передо мной не стояла задача зачистить мир от вельмож. Но у графа имелись свои мотивы. И гораздо кровожаднее.

— Насмерть!

— Ваше высочество?

— Я его за язык не тянул. Но, чур, похороны за его счет… А то так и разориться недолго. Гробовщики нынче в цене.