Если они не найдут нужные документы, другого выхода не останется. Он сам явится в полицейский участок, к шерифу, — и прости-прощай последняя возможность вывести Кайла Лотеса на чистую воду!

Размышляя об этом, Алекс упрямо сжал губы. Он всегда был человеком решительным и привык идти до конца. Ему было мало просто уволить Кайла Лотеса, он во что бы то ни стало должен схватить этого ублюдка с поличным! Еще никому не удавалось безнаказанно водить за нос Алекса Брэдшоу.

— Стало быть, Алекс прислал тебя в качестве моральной поддержки? — лениво поинтересовалась Брук. Она приглушила у телевизора звук и теперь бездумно переключала каналы. Согласно очередному распоряжению шерифа, Джеральд доставил к ней в камеру видеомагнитофон и множество кассет, все как одна с надписью «Для семейного просмотра». Скорее всего Бренда Пирсон, хозяйка, телемагазина, отправила их в участок по собственной инициативе, чтобы подбодрить подругу.

Ей самой было неловко за свою неблагодарность, однако после сделанных ею печальных открытий хотелось просто забиться в угол и оплакивать свою загубленную жизнь.

Слава Богу, Элайя не отличался чрезмерной чувствительностью и без всяких церемоний прикончил и остывший стейк, и жареную картошку. Он не спеша прожевал последний кусок и сообщил:

— Я не мальчик у Брэдшоу на побегушках, Бруклин. Ты бы лучше не молчала, а рассказала без утайки, что тебя тревожит. Своей грустной мордашкой ты напомнила мне мою первую жену. У нее вечно было такое выражение, будто она объелась зеленых персиков!

— Так какого черта ты на ней женился? — грубо осведомилась Брук, не поворачивая головы, хотя было совершенно очевидно, что на происходящее на экране ей тоже наплевать.

Элайя обстоятельно прочистил горло и, как она углядела краем глаза, заметно покраснел. Вот так дела! Ей даже стало интересно.

— Н-ну… дело в том, что после того, как мы с ней познакомились, я не сразу сумел разглядеть ее лицо. Не до того было, понимаешь? Она была такого…

— Сложения? — не выдержала Брук, с удивлением обнаружив, что ее увлекла эта беседа. Уж слишком забавно было видеть старого ворчуна в таком замешательстве. — Элайя, мне за тебя стыдно! Никогда бы не заподозрила в тебе великого соблазнителя!

— Мне было всего семнадцать лет, — стал оправдываться он. — И прожили мы от силы два года.

— А потом ты бросил ее, потому что она оказалась уродиной?

— Тьфу ты, пропасть, да нет же! — Элайю явно оскорбило такое предположение. — Я бросил ее, потому как оказалось, что не я один увлекался ее… ее…

— Прелестями? — Брук ехидно усмехнулась, не спуская с Элайи глаз, и решила добить врага его же оружием: — Да что ты раскудахтался, как будто я ничего об этом не знаю?

— Кстати, о соблазнителях, — гнул свое Элайя, с досадой поморщившись в ответ на ее попытку шутить. — Нынче я имел удовольствие лично повидаться с Кайлом.

С Кайлом? Не с «этим твоим Лотесом», как старик выражался обычно, а с Кайлом! Разве они знакомы? Брук почувствовала себя так, будто у нее на крючке здоровенная рыба.

— Я и понятия не имела о том, что ты его знаешь, — осторожно начала она. Так и есть: вид у него стал совсем виноватый. Брук стало не до телевизора. Она решительно щелкнула кнопкой и повернулась к собеседнику. — Так вы знакомы? — Увидев, что старик прячет глаза и ерзает на стуле, она подумала, что пора сделать подсечку и выдернуть рыбу из воды: — Элайя! Ты все это время что-то скрывал от меня?

— Да, я его знаю. — Старик вздохнул с самым сокрушенным видом. — Гордиться тут, конечно, нечем, но он все равно останется сыном моей младшей сестры.

— Кайл — твой племянник?! — Брук не верила своим ушам. — И ты все это время молчал? Но… но почему?

— Потому что он не стоит того, чтобы о нем упоминать — вот почему! — Элайя скривился. — Как уехал из родного дома — поминай как звали. Ни разу даже не написал своей бедной матери! А уж она-то беспокоилась, слала письма то ему, то мне. Мне было ее жалко, и я врал как мог. Правда, сегодня он все-таки сумел меня удивить. — Элайя поскреб подбородок с таким видом, будто до сих пор недоумевает. — Представь себе, всучил мне толстенный пакет, чтобы я переслал на ее адрес. Сказал, что вложил туда деньги. Подарок на день рождения. А еще говорил, что скоро отправит ей большое письмо.

И тут Брук осенило. Наверняка Кайл считает, что Элайе. неизвестно о неприятностях на фабрике. Он и понятия не имеет о том, что старый чудак может участвовать в этих событиях. Подпрыгнув от внезапной догадки, Брук кубарем скатилась с кровати и вцепилась в лямки Элайиного комбинезона.

Старик так и крякнул от неожиданности:

— Детка, у тебя завелась противная привычка то и дело пугать меня до полусмерти! Не забывай, я уже не молоденький и сердце у меня не то что раньше.

— Прости! Элайя, ты уже отправил это письмо?

— Да нет же, чтоб ему пусто было! По-твоему, я вот так, в два счета, возьму да и отбарабаню ее адрес наизусть? На старости лет тебя может подвести не только сердце — запомни это, детка. Иной раз я и своего-то адреса сразу не вспомню.

— Но у тебя ведь нет почтового адреса, Элайя, — мягко напомнила Брук. — Ты арендуешь ящик у нас на почте.

— Ну вот я и не могу вспомнить номер этого самого ящика. Каждый раз, когда надо в него попасть, приходится спрашивать номер у той болтушки с жуткими лиловыми волосами, что работает на почте. Одних ее сережек достаточно, чтобы заполнить целую витрину в ювелирной лавке!

Брук нетерпеливо встряхнула старика за джинсовые лямки, напоминая, чтобы он не отвлекался.

— Что ты сделал с этим пакетом?

— Он там, в машине!

— Ступай и принеси его сюда! — вскричала она. — Ну, мигом, одна нога здесь — другая там! Похоже, мы наконец нашли самые важные улики!

Элайя поплелся на улицу, все еще недоуменно покачивая головой в ответ на очередную экстравагантную выходку своей подопечной. А Брук в нетерпении заметалась по камере.

Едва старик вернулся, она приказала:

— Открой его!

Но Элайя в нерешительности уставился на пакет, как будто там была спрятана бомба:

— А разве это не противозаконно?

Подавив вспышку бешенства, Брук вырвала у него пакет, сжала в руках и… Как это ни странно, ей тоже не хватило смелости его вскрыть.