Девон послушалась и убедилась, что он прав: из этой позиции ей было видно и столовую, и гостиную.

– А попозже, если вам доведется увидеть трех очаровательных дам, скрывшихся в саду со мной, – произнес он с самой бесшабашной ухмылкой, – не говорите никому, что это был я.

– Целых три! – воскликнула ошеломленная Девон.

– А хоть бы и четыре.

– Вы неисправимы! – выбранила его она, впрочем, без малейшей злости, понимая, что он просто дразнит ее. Она вытянула шею и посмотрела вниз. – Себастьян уверял, что приглашенных совсем немного, но там, по-моему, человек сто, не меньше.

– Видите вы человека, который стоит у камина?

Девон кивнула.

– Это виконт Темберли. Он кое-чего добавляет в свои панталоны, чтобы… как бы это выразиться поделикатнее?.. Ну, скажем, подчеркнуть свое мужское достоинство. Быть может, мне лучше было бы сказать «отсутствие оного».

Девон слегка хлопнула его по плечу:

– Я не так доверчива! Ни один мужчина такого не сделает.

– Вот как? Спросите об этом вдову Блейкуэлл, которая стоит рядом с ним. Она знает. И гораздо лучше, чем его собственная жена.

Девон открыла рот и быстро его закрыла. На лице у Джастина появилось какое-то необычное выражение, потом он вдруг рассмеялся:

– Вас это удивляет? Право, Девон, не обольщайтесь. У супруги Темберли тоже есть свои… – Многозначительная пауза. – Развлечения.

– А Себастьян? – У Девон сильно-сильно забилось сердце. – Его любовница здесь?

Джастин целую минуту смотрел на нее с неподдельным изумлением.

– Он сказал вам о ней? Да ведь он даже мне о ней не говорил!

– Не то чтобы сказал… Это предположение, не более, – призналась Девон.

– Себастьян чрезвычайно скрытен в таких делах. Но я отвечу на ваш вопрос. Ее здесь нет. Сказать по совести, я не видел ни одной из его любовниц. Но слышал, что сейчас это некая актриса по имени Лили.

Девон задышала свободнее.

– Себастьян никогда не был настолько вульгарен, чтобы появляться на людях со своей любовницей, а тем более на таком вот сборище. Хотите верьте, хотите нет, но перед вами самые сливки высшего общества. Вот герцог, дальше граф со своей графиней.

Девон наклонилась, чтобы получше разглядеть тех, на кого указывал Джастин.

– А вот и самая важная особа, гранд-дама, как говорят французы. Вдовствующая герцогиня Каррингтон.

Герцогиня была женщиной очень маленького роста, на ее совершенно седых волосах красовалась шляпа, украшенная жемчугом. При ходьбе она опиралась на трость, однако держалась с величавым достоинством, и Девон ни на секунду не усомнилась в том, что это особа весьма важная и значительная. Она испытала даже нечто вроде благоговения.

– Себастьян ездил к ней на бал на следующий день после того, как я нашла Банни.

– Да, я помню. И считаю, что у герцогини самый великолепный дом в Лондоне, а наш всего лишь входит в первую дюжину.

Девон трудно было представить себе дом более великолепный, нежели тот, в котором она сейчас находилась, и она сказала об этом Джастину.

– Смею сказать, что даже сам дьявол был бы принят светским обществом, если бы герцогиня приняла его у себя. Герцог скончался лет десять назад, насколько мне помнится. Их сын Маркус умер очень давно, и титул унаследовал племянник герцога, но у него с герцогиней прохладные отношения. Себастьян утверждает, что она сделала высший свет площадкой для своих игр именно потому, что у нее никого нет.

– Как она одинока и как все это печально, – негромко заметила Девон. – Маркус умер в детстве?

– Бог мой, ничего подобного! По всей вероятности, Маркус был повесой, который посрамил бы даже меня. Интрижки с замужними женщинами, интрижки с незамужними женщинами, дуэли. Герцогиня улаживала все скандалы, потому что обожала его и надеялась исправить. Она была в отчаянии, когда потеряла его.

– Как же это случилось?

– Он упал с лошади и сломал себе шею.

Девон долго молчала, глядя на герцогиню. Ее сын принадлежал к того рода мужчинам, которых Девон презирала. И какая радость высокородной вдове от ее богатства и роскоши? Дома ее пусты, и, возможно, так же пусто ее сердце.

– Неужели вам ее жаль, Девон? – спросил Джастин с недоверчивым удивлением.

– Понимаете… – начала Девон, но Джастин не дал ей договорить:

– Не стоит ее жалеть. Она может одним взглядом уничтожить человека. Одно ее слово – и он заклеймен как полный идиот и простофиля. Она говорит то, что думает, а думает что ей заблагорассудится.

На губах у Девон появился намек на улыбку. Мама очень часто говорила так о ней.

– А когда она начинает размахивать своей проклятой тростью… Помоги Господь тому, кто попадет на линию огня.

Девон не выдержала и громко рассмеялась.

– Опасная женщина, однако.

– Весьма и весьма опасная, – согласился Джастин.

– Но Себастьян, мне кажется, ее не боится, – почти с гордостью произнесла Девон.

– Себастьян умеет с ней обращаться, это верно. Смотрите, герцогиня взяла его под руку. Я уверен, да и Себастьян, я думаю, это понимает, что она намерена сыграть роль свахи.

– Свахи?!

– Глядите, она направляет его прямиком к мисс Дарби. Милая, вполне достойная барышня, но, сточки зрения Себастьяна, ей не хватает изюминки. С ней он умирал бы от скуки.

Джастин, сидя на перилах балкона и глядя на Девон сверху вниз, усмехнулся. Шутит он или язвит? С Джастином никогда и ни в чем нельзя быть уверенной.

– Давай, старина, вот так, усади старушку в кресло, отвесь изысканный поклон и смывайся… Галантен в равной степени с молодыми и старыми – в этом весь мой брат.

Девон не могла отвести глаз от Себастьяна. Не успел он отойти в сторонку от герцогини, как его окружила целая стайка девушек.

Улыбки Девон как не бывало.

– Помилуй Боже, уж не собираются ли они задушить его в объятиях? – сердито пробурчала она.

– Очень уместное замечание, Девон. – В смехе Джастина теперь уже прозвучала явная издевка. – Себастьян не так давно заявил, что начинает подыскивать себе невесту.

– Невесту? – еле слышно выговорила Девон, у которой замерло сердце и перехватило дыхание.

– Да. Он маркиз Терстон, и он не молодеет. Ему нужен сын и наследник. А эти барышни увиваются вокруг него в надежде подцепить мужа. Светские сплетники и сплетницы теперь только и чешут языки по поводу того, кто станет его избранницей.

Девон сцепила пальцы рук, опущенных на колени. На нее вдруг снизошло спокойствие.

– Но ни одна женщина его не подцепит. Я знаю своего брата, и когда он женится, это будет брак по его собственному выбору, а не по выбору женщины, которая захочет выйти за него замуж. Смею вас заверить, что ни одна из чирикающих сейчас вокруг него пташек не станет его нареченной – уж слишком явно они этого жаждут. Видит Бог, ни единого намека на скандал не должно касаться прошлого его будущей невесты. Себастьян женится только на самой порядочной молодой женщине безупречного происхождения и благопристойного поведения.

– Голубой крови, – медленно выговорила Девон.

– Голубой крови, – повторил Джастин. – Никак не менее того. – Он указал подбородком на женщину, которая как раз в эту минуту остановилась возле арфы. – Если бы я мог держать пари, то поставил бы на Пенелопу Хардинг. Она спокойна. Умна. Воспитанна.

Девон не хотела смотреть. Не хотела видеть женщину, которая могла стать невестой Себастьяна. Но никакая сила в мире не могла бы ее от этого удержать.

Комок у Девон в горле сделался почти болезненным.

– Очень хороша, – заставила она себя изречь.

Миниатюрная, с гладкими и блестящими черными волосами Пенелопа Хардинг села на стул перед арфой, аккуратно расправив юбки. Себастьян остановился возле нее. И что-то сказал. Пенелопа кивнула, изящные черты ее лица как бы посветлели. Ее пальчики коснулись струн арфы.

Пенелопа запела.

Комнату наполнили чистейшие, прекраснейшие звуки – Девон никогда не слышала подобных.

Долго после того, как Джастин вернулся к гостям, долго после того, как замерла последняя нота, долго после того, как стихли аплодисменты и гости двинулись в столовую, Девон сидела одна в темноте.