Арабелла старательно отводила глаза в сторону, но все было тщетно – взгляд ее то и дело устремлялся к постели.

– Ты голодна?

От неожиданности она вздрогнула.

– Э-э-э... нет, – тоненьким голоском проговорила она. – Обед был такой плотный, что я, наверное, еще неделю не смогу проглотить ни кусочка. – Ей наконец-то удалось отвести взгляд от кровати.

Похоже, она нервничает, заметил про себя Джастин. Он бы голову дал на отсечение, что это так. Страх заставлял ее голос дрожать... он выглядывал из ее глаз, когда Арабелла пугливо отводила взгляд в сторону, стараясь смотреть куда угодно, только не на него. Джастин едва не расхохотался, но смех замер у него в горле, когда он напомнил себе, что это их первая ночь. Конечно, она боится – это понятно и простительно. В конце концов, он взял в жены воспитанную в полном неведении юную девушку, невинную – вопреки всем ее самоуверенным утверждениям, что ей, мол, отлично известно о том, откуда берутся дети. Наверняка это чистой воды бравада, решил он.

– Ну, думаю, ты наверняка захочешь ненадолго остаться одна. Я пришлю к тебе Энни.

Арабелла вздрогнула и захлопала глазами.

– Энни? – растерялась она. – Энни здесь?

Джастин кивнул.

– Мне удалось уговорить твою тетушку отпустить ее к нам.

– Спасибо, Джастин, – выдохнула Арабелла.

Этот маленький знак заботы с его стороны почему-то невероятно тронул ее.

– Не стоит благодарности, – учтиво поклонился Джастин.

Он вышел, а вскоре прибежала Энни помочь Арабелле снять свадебный наряд. Небольшой сундучок с самыми нужными ее вещами доставили в дом Джастина еще утром. Открыв его, Энни отыскала там ночную рубашку и пеньюар, который Арабелле предстояло надеть. Присутствие Энни немного успокоило ее нервы, но, причесав Арабеллу, Энни поспешно убежала, пожелав хозяйке доброй ночи.

Оставшись одна, Арабелла поднялась из-за туалетного столика и принялась беспокойно мерить шагами спальню, время от времени останавливаясь, чтобы еще раз полюбоваться своим отражением в огромном, до самого пола, зеркале. И всякий раз, увидев его, она слегка вздрагивала – оттуда на нее смотрела незнакомка. Кто она, эта девушка с блестящими локонами, огненным водопадом спускающимися ей на плечи и спину? Ночная рубашка, которая была на ней, оказалась почти невесомым облачком кружева, легким, как утренний туман, что было особенно странно, учитывая, какую сумму выложила за нее тетя Грейс. На плечах и талии она была украшена кокетливыми крохотными бантиками. Кружево рубашки было таким тонким, что не скрывало ничего – ни ее пышной перламутрово-белой груди, увенчанной розовыми бутонами сосков, ни тонкой талии, ни огненных кудрей внизу живота, ни длинных ног.

Эта рубашка была создана для того, чтобы очаровывать мужской взгляд, чтобы соблазнять. Арабелла даже покраснела, когда подумала об этом... чтобы возбуждать желание. Она вдруг почувствовала... Господи, спаси ее и помилуй за подобные мысли... как вызывающе все это выглядит! Но вслед за этой мыслью тут же подкралась и другая...

Интересно, понравится ли это Джастину? И вдруг с ошеломляющей отчетливостью поняла, что безумно хочет, чтобы это было так! Хочет, чтобы при одном только взгляде на нее в глазах его зажегся чувственный огонек. Хочет очаровать его. Завлечь в свои сети. Хочет с такой невероятной силой, что ей больно даже думать об этом. Не успела она додумать эту мысль до конца, как за спиной у нее слегка скрипнула и открылась дверь. И тут же захлопнулась.

Арабелла повернулась. Первым неосознанным ее побуждением было стыдливо обхватить себя руками в попытке скрыть от Джастина свою наготу. Впрочем, почти сразу же до нее дошло, что глупо было и пытаться скрыться от его взгляда. Она замерла. Жаркий взгляд Джастина мгновенно обежал ее с головы до ног, она почти ощутимо чувствовала его каждой клеточкой своего тела. Задыхаясь, Арабелла приросла к полу, молча моля Бога, чтобы ее надежды сбылись. Молитвы, мечты – все смешалось в ее душе...

Джастин окаменел. Он не мог сдвинуться с места. Не мог пошевелиться, не мог даже дышать. В своем белоснежном воздушном одеянии, с сияющими глазами цвета небесной синевы, Арабелла показалась ему ангелом. Аура невинности, окружавшая ее, сразила его, словно удар ножа.

Что он наделал?! Она была его женой. Его женой! Разве она заслужила это? Господи, какая страшная несправедливость судьбы – послать ей в мужья такого негодяя. Острая, мучительная боль разрывала ему сердце. Джастин так презирал себя сейчас, что ему потребовалось собрать всю свою волю в кулак, чтобы не бежать со всех ног. Никогда еще он с такой отчетливостью не понимал, насколько они далеки друг от друга – он со своей черной душой и она – чистая и светлая, как ангел небесный. И пусть она не понимает этого сейчас, но очень скоро поймет. И тогда она возненавидит его за то, что он сделал с ней. Арабелла возненавидит его. При одной мысли об этом ему захотелось умереть.

Джастин с трудом отвел взгляд от застывшего перед ним дивного видения.

Арабелла не могла понять, что произошло, но отчетливо почувствовала – что-то не так. От ее острого взгляда не укрылось, как вдруг потемнело его лицо... как оно внезапно напряглось и сразу стало похожим на маску. Улыбка, вспыхнувшая на ее личике, вмиг исчезла... будто увяла, как вянет нежный весенний цветок под порывами ледяного ветра.

Нет, это какое-то безумие, в отчаянии подумала она. Где была ее голова, когда она согласилась на этот брак? С тем мужчиной, о котором говорили, что красивее его не сыскать во всей Англии! И кто она? Несчастная неуклюжая замарашка, на которой он никогда, бы не женился, если бы не тот злосчастный поцелуй, во время которого их застукали с поличным. Как ей вообще могло прийти в голову, что такой человек может хотеть ее?!

Арабелла почувствовала, как ледяная петля сдавила ей горло. Обхватив себя руками, она опустила голову.

– Мне очень жаль, – выпалила она первое, что пришло в голову. – Просто я решила, раз уж это наша первая брачная ночь... И если вы думаете, что нам лучше не... клянусь, никто не узнает...

– Арабелла...

– Конечно, я знаю, что брак считается законным только после... но, честное слово, это никого ведь не касается, верно? Кроме нас двоих, я хочу сказать.

– Арабелла, какого дьявола?.. О чем это вы?

Там, где у всех людей бывает сердце, вдруг словно образовалась черная дыра. В глазах защипало, в горле стоял ком. Нет, она не заплачет. Ни за что на свете!

– Я все понимаю, – сдавленным голосом продолжала она. – Честное слово, понимаю. Конечно, я не такая красавица, как те женщины, которых вы знали до меня. Естественно, куда мне до них...

Лицо Джастина вдруг неожиданно просветлело.

– Ад и все дьяволы! – прорычал он. – Что за чушь ты несешь?!

– Я все видела, Джастин. Видела, какое у тебя стало лицо, – словно тебе противно даже смотреть на меня!

Джастин хрипло выругался.

– Подойди ко мне! – сказал он.

– Нет. – Каким-то чудом ей удавалось сохранять остатки достоинства. – Просто... просто скажи мне, что делать. Ну... где мне спать...

Джастин, набычившись, ринулся к ней. Руки Арабеллы сжались так, что ему стоило немалого труда их расцепить. Кожа ее была холодна, точно лед. Ни слова не говоря, он накрыл ее пальцы своими. Лицо у нее было жалкое, как у раненого зверька. И вместе с тем на нем была написана твердая решимость защищаться.

И это тоже на его совести, угрюмо сказал он себе. Как ей объяснить? Джастин не знал, сможет ли он найти нужные слова. Сейчас его пугала вовсе не перспектива остаться наедине с женщиной – если начистоту, он до смерти боялся влюбиться в нее. Ах, Арабелла! Джастин не знал, как и когда это произошло, но почему-то именно она вдруг стала для него всем на свете. И сейчас он безумно боялся сделать что-то такое, что навеки оттолкнет ее...

Будь у него хоть капелька мозгов, мрачно подумал он, он бы немедленно отпустил ее. Но ничего не поделаешь – он такой, какой есть. Жадный, эгоистичный ублюдок. И еще он знал, что ни за что не отпустит ее от себя – вопреки рассудку, вопреки здравому смыслу... вопреки всему.