Серьезное заявление, подумала Джесси. Очень серьезное заявление для женщины, которая даже не помнит, находится ли старый пистолет Джеральда, доставшийся ему от отца, здесь или на чердаке дома в Портленде.

Как бы то ни было, из мира теней за дверью спальни некоторое время не доносилось ни звука, как будто пес обдумывал зловещий смысл угрозы.

Затем лижущие и грызущие звуки возобновились.

Правая рука Джесси предупредительно зазвенела цепочками, готовая дернуться от судороги, словно предупреждая, что если Джесси собралась что-то делать, то лучше заняться этим немедленно. Джесси наклонилась влево и вытянула руку настолько, насколько ей позволяли наручники, а затем снова начала давить на полку. Поначалу опять ничего не произошло. Она нажала сильнее, почти зажмурив глаза и скривив от боли губы. Ее лицо стало при этом напоминать лицо ребенка, который ждет, что ему дадут горькое лекарство. Когда она выжала из своих перетружденных мускулов почти все, на что они были способны, Джесси почувствовала, что полка едва заметно пошевелилась. Это движение было таким мимолетным, что она скорее ощутила его интуитивно, чем на самом деле почувствовала.

Ты выдаешь желаемое за действительное, Джесс. На самом деле ничего не произошло.

Нет. Никакой ошибки не было. Она была готова поклясться.

Джесси сняла руки с полки и некоторое время просто лежала неподвижно, медленно, глубоко дыша и расслабив мышцы. Она не хотела, чтобы они подвели ее в самый критический момент, сократившись от судороги; нет, благодарю покорно, у нее и так достаточно проблем. Когда она решила, что достаточно готова, то обхватила левой рукой одну из деревянных стоек кровати и начала тереться об нее ладонью до тех пор, пока пот на ней не высох, и красное дерево не начало скрипеть. Затем она протянула руку и снова ухватилась за полку. Время пришло.

Будь осторожна. Полка двигалась, в этом нет сомнения, и она снова будет двигаться, однако для того, чтобы заставить бокал перемещаться, мне придется приложить все мои силы… если, конечно мне вообще удастся его сдвинуть. А когда человек трудится на пределе своих сил, то часто теряет контроль над собой.

Это все правда, но главным было не это. Главным было то, что она не чувствовала краев полки. Совершенно не чувствовала.

Джесси вспомнила, как однажды качалась на качелях со своей сестрой Мэдди на площадке для игр Фалмаусской Средней Школы. В то лето они вернулись с озера слишком рано, и Джесси казалось, что она провела весь август качаясь на качелях вместе с Мэдди — и как хорошо они научились балансировать в любой ситуации. Мэдди, которая весила немного больше, всегда доставался более толстый конец доски. Длинные, жаркие дни практики привели к тому, что каждая изучила края своей части доски с практически идеальной точностью; полдюжины качелей, стоявших в ряд, казались им почти живыми существами. Сейчас она не чувствовала под пальцами той нетерпеливой живой подвижности, и, следовательно, ей придется действовать на свой страх и риск и надеяться на удачу.

И, в пику Библии, не дай забыть левой руке то, что предполагает предпринять правая. Твоя левая хоть и бросательница пепельниц, однако правая все же больше подходит для ловли бокалов, Джесси. Твой шанс схватить его ограничивается всего несколькими дюймами полки. Если он выскользнет за пределы этой области, то не имеет значения, упадет ли он или останется стоять — тебе до него не дотянуться.

Джесси решила, что вряд ли забудет, что делает ее правая рука так она болела. Другой вопрос, сможет ли она совершить то, что от нее требуется. Джесси увеличивала давление на левую сторону полки так осторожно и постепенно, как только могла. В уголок ее глаза попала жалящая капля пота, и она сморгнула ее. Опять хлопнула дверь, но это произошла в той же вселенной, где находился и телефон. В нормальной вселенной сейчас были только бокал, полка и Джесси. Часть ее сознания ожидала, что полка неожиданно oepebepmerq, сбрасывая с себя все, что на ней стояло, и Джесси постаралась настроить себя к такому возможному разочарованию.

Об этом будешь думать, когда это произойдет. А пока не теряй концентрации. Думаю, что что-то должно случиться.

И что-то случилось. Джесси опять почувствовала мимолетное движение — возникло ощущение, что полка подняла якорь со стороны Джеральда. На этот раз Джесси не ослабила давление, а наоборот, усилила его; мускулы в верхней части ее левой руки вздулись трепещущими дугами. Она издала серию кряхтящих звуков. Ощущение того, что полка начала приподниматься, усиливалось с каждой секундой.

Неожиданно гладкая поверхность воды в бокале Джеральда качнулась, и до Джесси ясно донесся звук стукнувшегося о стенку бокала последнего кусочка льда. Сам бокал с места, однако, не стронулся, и в голове у Джесси пронеслась ужасная мысль: что, если стекающая по стенкам бокала вода просочилась сквозь картонный поднос, на котором он стоял? Что, если из-за этого он приклеился к полке?

— Нет, этого не могло быть.

Эту фразу Джесси произнесла на одном дыхании, шепотом, как уставший учить молитву ребенок. Она еще сильнее надавила на левый конец полки, использовав все свои силы. В гонку включились все лошади, конюшня опустела.

— Пожалуйста, не дай этому случиться. Пожалуйста.

Джеральдовский край полки продолжал подниматься бешено дергаясь. Флакон с румянами Макс Фактор, соскочил с Джессиного края полки и упал на пол невдалеке от того места, где лежала голова Джеральда до того, как собака стащила его с кровати. Вдруг Джесси подумала еще об одном варианте завершения ее деятельности: могло случиться так, что если она еще больше увеличит наклон полки, та просто-напросто съедет вниз вместе с бокалом и со всем содержимым по кронштейнам, как санки со снежной горы. Думать о полке как о качелях было ее ошибкой, поскольку полка, в отличие от качелей, не была прикреплена в середине.

— Соскальзывай, ты, ублюдок! — закричала Джесси высоким голосом. Она забыла о Джеральде, она забыла, что умирает от жажды, она забыла обо всем, кроме бокала, который теперь находился под таким угрожающим углом, что вода почти выливалась через край, и Джесси не могла понять, почему он до сих пор просто не перевернулся. Так или иначе, он продолжал стоять там, где стоял, словно приклеенный. — Скользи!!

Внезапно он заскользил.

Его движения так контрастировали с черными мыслями Джесси, что она не сразу поняла, что произошло. Позднее ей покажется, что приключения скользящего бокала вызвали в ее сознании чувство, граничащее с восхищением, поскольку она приготовилась к самому худшему. Именно успех поверг ее в состояние шока.

Короткое, гладкое путешествие бокала по полке в направлении правой руки Джесси было настолько поразительным, что она чуть не нажала на полку еще сильнее, что несомненно привело бы к потере равновесия и падению полки на пол. Когда пальцы Джесси коснулись бокала, она испустила еще один крик. Это был бессловесный, полный восхищения вопль женщины, выигравшей в лотерею. Полка закачалась, начала скользить, потом снова остановилась, как если бы обладала зачатками сознания и размышляла, хочет ли она на самом деле так поступить.

У тебя ограничено время, милая, предупредила Рут. Быстрее хватай бокал, пока есть такая возможность.

Джесси попыталась, но подушечки ее пальцев только скользили on скользкой, влажной поверхности бокала. Ухватиться, похоже, было не за что, пальцы Джесси едва касались поверхности этого трижды проклятого бокала. На ее руку выплеснулась вода, и она поняла, что даже если полка удержится, бокал все равно перевернется.

Воображение, милашка… старая уверенность в том, что такая маленькая Простофилька, как ты, никогда не может что-то сделать правильно.

Честно говоря, это было недалеко от истины вообще, но в данном случае не подходило. Бокал действительно готов был упасть, и у Джесси не было ни малейшего представления о том, как она сможет это предотвратить. Почему у нее такие короткие, уродливые пальцы? Почему?! Если бы только она смогла обхватить бокал чутьчуть крепче…