- Арвид.

- Да?

- А с чего Совет решил, что Стратеги могут согласиться?

- Они сами предлагали сотрудничать. Пятьдесят лет назад Совет принимал посла. Но старейшины - идиоты, они не восприняли предупреждение Элейджа всерьез. Думали, пока мы платим дань и ведем себя смирно - бояться нечего. И просчитались.

Тишина повисла вновь: плотная, осязаемая. Рокше, задумавшись, смотрел в пустоту перед собой. Мне отчаянно хотелось напиться. Так, чтобы начисто забыть о проблемах, интригах, забыть о Стратегах и об Империи.

Икнув, я посмотрел на бутыль, где на самом дне оставалось немного вина: едва ли больше, чем половина стакана. Слишком мало чтобы напиться до полной отключки, но вполне достаточно чтобы завтра колоколом гудела голова. Впрочем, глотком больше, глотком меньше - какая разница? Я допил содержимое в один длинный глоток, уронил бутыль на пол.

- Я на все вопросы ответил, рыжий? - несмотря на кураж голова была чиста, словно стеклышко.

- Нет, - парень вздрогнул, перестав витать в облаках. - Что мы будем делать потом? После того как закончим дела на Рэне?

Пьяная улыбка растянула кончики моих губ.

- А ты любопытен, рыжий.

- Не можешь сказать?

- Почему не могу? Только ты не поверишь. После того как покончим на Рэне, я собирался исчезнуть. Уйти на покой и никому не мозолить глаза - месяц, два или год, ну это уж как получится. Хочу дать Анамгимару возможность забыть о моем существовании. А если получится, то и приготовить сюрприз. Элейдж, понимаешь ли, не стал ломаться как девочка, и в отличии от Ордо в благодарность за камушек снабдил меня координатами системы в которой нашли флот. Сказал, что посылал туда три экспедиции, которые ничего не нашли. Вот я и думаю, может быть, нам с тобой улыбнется Судьба? Как ты на это смотришь? Найти флот и оружие Бродяг - чем не цель для двоих отчаянных авантюристов, рыжий? Отправишься со мной?

Парень пожал плечами, сдержанно хмыкнул, посмотрел на меня с укором.

- Арвид, ты - пьян, - было последним, что я услышал, прежде чем отключиться.

Кое-как добравшись до зеркала, я в недоумении посмотрела на отражение. Дали небесные! Неужели эта изможденная, худая как тень, с провальными кругами у глаз женщина - я? Кожа побледнела, волосы потускнели, губы все в трещинах. От слабости слегка кружилась голова. На месте Вероэса я такую пациентку к кровати бы привязала - чтобы ветром не унесло.

Но сегодня свекор не решался делать замечания, помалкивая, расхаживал в волнении по комнате и время от времени бросал на меня то умоляющие, то недовольные, то просто встревоженные взгляды. Сегодня я смогла бы его осадить, не боясь получить достойный ответ, но вот желания продолжать войну с ним у меня не было. Я сочувствовала старику, понимая, что на его месте никто бы не смог остаться спокойным: его лучший друг, пропавший без вести и четыре года считавшийся погибшим, оказался заточенным в стенах приполярного форта. И по чьему приказу!

Покачав головой, я развернула выписку скопированную из канцелярской книги, которую сумел раздобыть Дон. Сухая отметка о собственноручно подписанном Ордо приказе была единственным следом, указывающим, где нужно искать Да-Дегана.

Полчаса назад я показала эту выписку Аторису и получила в ответ потрясающую реакцию: до такой степени явного недоумения, настолько сильного удивления мне на его лице видеть никогда раньше не приходилось. Да и я сама не смогла до конца поверить бумаге, которую сумел отыскать Дон. Ну не мог Аторис, будучи в здравом рассудке, отправить в форт Файми воспитателя своих детей.

Не прошло и пяти минут, в мои руки лег лаконичный приказ: "Заключенного Да-Дегана Раттера освободить из-под стражи". Под приказом были проставлены число, печать и личная подпись Ордо. Вручив его мне, Аторис достал сигарету, сунул в рот, и, не зажигая ее, хмуро заметил:

- Если Дагги попал в Файми, то вряд ли он выжил.

- Ты сомневаешься?

- Я надеюсь, что в книги закралась ошибка. Не помню, что подписывал подобный приказ. Да я бы и не подписал, ты же знаешь... Но убедиться необходимо.

- Кого пошлешь?

- Тебя. Ты не станешь врать, и... Фори, я знаю, ты сделаешь все, что необходимо, даже больше того, - чиркнув зажигалкой он закурил и совсем тихо добавил: - Тебя не было на Рэне в дни бунта. Пожалуй, я только тебе я могу довериться. Поэтому прошу, сделай это. Когда это будет тебе по силам - вытряси правду из коменданта. Я должен знать...

Зажмурившись, я отогнала воспоминание, нащупала в кармане плотный конверт с приказом и снова взглянула в зеркало. Оправив подол шерстяного платья, накинула на плечи теплую шаль и случайно обратила внимание на желтовато-зеленый глазок кибердиагноста, обвившего запястье: Вероэс нацепил его на меня для страховки, заправив несколькими ампулами с лекарствами, да еще и вручил Дону аптечку - на всякий случай.

Только увидев свое отражение в зеркале, я поняла, с чего так нервничал медик, собирая меня в дорогу. Старика разрывало беспокойство за мое здоровье и судьбу друга. Но когда я решила, что еду немедленно, что не собираюсь тратить зря ни минуты, он не посмел со мной спорить.

- Фори, я понимаю, если Дагги попал в форт, он вряд ли выжил, - прошептал свекор.

Я твердо посмотрела в его глаза и слегка улыбнулась.

- Мы же с тобой это точно не знаем...

Я не хотела ему ни лгать, ни обнадеживать. Я не хотела обнадеживаться сама: где находится Файми, я знала достаточно хорошо. Но не попытаться ободрить свекра я не смогла.

Да, то что Дагги Раттера не значился в списках узников, умерших в заключении, могло быть простой ошибкой, недобросовестным ведением списков. Тому можно было найти сотню причин. Но у меня закололо сердце, когда на миг подумалось, а вдруг ошибки нет? И, похоже, Вероэс, рассуждал так же. Взглянув на свекра, я попыталась ему улыбнуться и почувствовала, как у левого угла рта дернулась жилка: тик.

Впрочем, не впервые за четыре истекших дня я поражалась, ужасалась и была готова устроить истерику: к положению дел на Рэне после бунта, я была не готова. Изучая документы, пытаясь понять насколько сильны изменения и что можно сделать для нормализации обстановки, я часто ловила себя на том, что слезы непроизвольно катятся по щекам. И хоть прежде в своей работе, я сталкивалась ситуациями и хуже, в этот раз мне часто становилось нестерпимо больно: ведь это была не чужая планета, а Рэна, которую я любила.

Вцепившись пальцами в шаль, я поспешила отвернулась от Вероэса, надеясь, что свекор не заметил, как у меня перекосилось лицо. Я безумно хотела увидеть Да-Дегана живым, и не корить себя за то, что, быть может, сама поспособствовала его гибели. Это я, глупая женщина нашла детям Аториса наставника. И я же порекомендовала Да-Дегана координатору, когда стало ясно, что сам тот с близнецами не справится: мальчишкам были нужны внимание, забота и твердая рука, которых вечно занятый делами отец дать им просто не мог. Да-Деган, этот длинновязый парень, более всего похожий на бледную, бесцветную моль, непостижимым образом умел договориться с самым капризным и непослушным ребенком, расположить к себе и заставить слушаться.

Если быть до конца откровенной, он не очень-то был мне по душе - этот высокий, задумчивый, слегка нескладный соседский парень. В отличии от большинства ровесников он казался лишенным жизненных сил, и, признаться, в юности меня это изрядно злило. Потом злость прошла, и осталось лишь удивление: четыре года назад, в день моего отлета с Рэны он выглядел совершенно так же как и двадцать семь лет назад, в день, когда я увидела его впервые. Дагги словно навеки застрял в одном возрасте - казалось, ему чуть больше двадцати. А еще я безумно любила, когда он улыбался: улыбка преображала скучное бесцветное лицо, в холодных серых глазах словно зажигались звезды, маска неудачника и зануды слетала, обнажая душу мечтателя. Но он очень редко улыбался кому-то кроме своих воспитанников.