— Вы меня убедили, — заявил сэр Джон. — Где и когда следующий сеанс связи? — спросил он, разглядывая лежащий перед ним список.

— Завтра в полдень, Бромптон-роуд, Найтсбридж, возле универсама «Харродз», — ответил темнокожий офицер. — В семь утра по вашингтонскому времени.

— В это время там будет полно покупателей и людей, спешащих на ленч, — заметил англичанин в костюме в полоску. — Напоминает тактику Ирландской республиканской армии.

— А следующий? — поинтересовался глава МИ-6.

— Через двадцать минут, на углу Оксфорд-серкус и Риджент-стрит.

— А там еще больше народа и движение транспорта интенсивное.

— Мне не надо объяснять вам, что нужно делать, Джеймс, — сказал председатель. — Оборудованные фургоны возле каждого указанного телефона-автомата, линии связи с Вашингтоном и компьютерами, подключенными к обоим телефонам-автоматам. Нам нужно будет моментально проследить, откуда поступит звонок, повторяю — моментально!

— Да, сэр, я взял на себя смелость и уже предупредил наших связистов, но боюсь, что с телефонной компанией вам придется поговорить самому. Меня они слушать не будут. На прослеживание звонка нужен ордер Верховного суда.

— Ордер Верховного суда, черт бы их всех побрал! — взорвался шеф МИ-6, неожиданно с силой стукнув кулаком по столу. — Боже, помоги мне, прямо из этой комнаты я отправил на смерть Джеффри Кука. Вот тут на столе были разложены карты Карибского моря, он пояснял мне то, чего я не знал! Я хочу увидеть мертвой эту бешеную суку! Сделайте это для меня, сделайте это для Джеффри Кука!

— Сделаем все возможное, сэр, я вам обещаю. — Джеймс поднялся.

— Подождите! — Сэр Джон Хауэлл наклонил голову и помолчал, размышляя. — Я сказал: линии и связи с Вашингтоном... нет, всего одну линию. У Бажарат наверняка имеются агенты среди персонала, обслуживающего эти линии.

— С кем будет эта линия связи? — спросил англичанин.

— Кто сейчас в ЦРУ вместо Джиллетта?

— Временно его первый заместитель. По мнению наших сотрудников, работающих с ЦРУ, надежный и опытный человек, — ответил Джеймс.

— Этого мне достаточно, я свяжусь с ним по закрытой линии. А еще с тем парнем, который работает с Хоторном. Как его имя?

— Стивенс, сэр. Капитан Генри Стивенс, военно-морская разведка.

— Все, что выяснится в ходе предстоящей операции, останется строго между нами, пока мы втроем не решим, что делать дальше.

Со времени полночного совещания прошло десять с половиной часов. Фургоны уже находились на месте. В Вашингтоне, в аэропорту Даллес, время приближалось к семи утра.

Бажарат прошла по асфальтированной дорожке, потом перебежала через газон и юркнула за угол здания, наблюдая за выходом из отеля. Она бросила взгляд на свои часы, украшенные бриллиантами: шесть часов тридцать две минуты. Ей пришлось торчать в номере отеля, наблюдая, как Николо одевается и поглощает завтрак, которым можно было бы накормить стаю волков. Бажарат все время поторапливала его, но не слишком резко, чтобы не разозлить еще больше.

Она увидела, как из дверей отеля вышел портовый мальчишка, наряженный в дорогой блейзер цвета морской волны и брюки из серой фланели, и остановился у края тротуара, поджидая такси. Без сомнения, это была прекрасная Галатея в образе мужчины, вылепленная повелительницей всех Пигмалионов, — прекрасное человеческое существо, молодой, красивый, полный жизни. Но только этому великолепному созданию было суждено умереть ради величайшего убийства.

Часы показывали уже шесть сорок семь. Она спокойно вернулась по дорожке в отель. Надо было сделать пять звонков: два в Лондон, по одному в Париж и Иерусалим и последний — в банк, где хранились неограниченные средства долины Бекаа. Бажарат решила воспользоваться гостиничным телефоном, теперь это уже не имело значения. Через час она покинет этот отель, оставив адрес другого, куда Николо привезет их вещи и где он получит свои деньги. Громадные деньги, которыми ему так никогда и не суждено будет воспользоваться.

Найтсбридж, Лондон

На Бромптон-роуд, прямо напротив входа в универсам «Харродз», стоял фургон, на борту которого красовалась реклама магазина «Скотч хаус». Внутри фургона находились три человека и сложное электронное оборудование. Стены кузова фургона были звуконепроницаемы, а над оборудованием имелись три окошка, в которых изнутри все было отчетливо видно, а снаружи ничего невозможно было разглядеть. Темнокожий офицер по имени Джеймс как раз наблюдал в одно из окошек. Он следил за подходами к будке телефона-автомата, а его коллеги в наушниках проверяли свои приборы.

— Вот он, — резко, но спокойно произнес Джеймс.

— Который? — Средних лет техник в рубашке с короткими рукавами поднял глаза к окошку.

— Вон тот, в сером костюме и клубном галстуке, с газетой под мышкой.

— Он не похож на тех двух типов, как ты их описывал, из притонов Сохо, — заметил третий из присутствующих в фургоне — худощавый мужчина в очках, сидевший на вращающемся стуле. — Скорее смахивает на чопорного чиновника ссудной кассы из банка на Странд.

— Вполне возможно, он им и является, но в настоящий момент он смотрит на часы и направляется к телефонной будке. Смотри! Он оттолкнул женщину, которая попыталась войти в будку перед ним!

— Крепкий парень, — усмехнулся техник в рубашке с короткими рукавами. — Наверное, играет в регби, лихо применил силовой прием против бедной женщины.

— С ней все в порядке, — откликнулся его коллега, манипулировавший приборами слежения за улицей. — Вон как она на него волком смотрит.

— Она, видно, тоже очень спешит, — сказал Джеймс. — Не стала ждать, пошла к другой будке.

— Девяносто секунд до включения программы сканирования, — раздался голос из динамика.

— Проверьте линию связи с Вашингтоном, — приказал Джеймс.

— Спецподразделение округа Колумбия, ты на месте, старина?

— Готов и жду, Лондон.

— Наша частота точно не прослушивается?

— Нас даже космонавты не могут перехватить. Но если мы что-то выясним, то хотели бы сразу сообщить об этом полиции того района, чтобы быстрее оцепить его. Скажем им просто, что это очень важно, не вдаваясь в детали.

— Нет проблем, Вашингтон. Действуйте.

— Спасибо, Лондон.

— Включить все каналы, — приказал темнокожий офицер МИ-8. — Начинаем сканирование.

Тишина.

Прошло восемьдесят семь секунд, тишину фургона нарушало только тихое дыхание трех разведчиков. Внезапно раздался женский голос, усиленный динамиками и сопровождаемый помехами.

— Ашкелон, это я!

— Твой голос звучит напряженно, наша возлюбленная дочь Аллаха, — настороженно сказал мужчина, находившийся в тридцати футах от фургона.

— Это произойдет сегодня вечером, мой преданный друг!

— Так скоро? Нас тоже можно похвалить, мы готовы! Ты действуешь с поразительной быстротой.

— Это тебя удивляет?

— Когда дело касается тебя, ничто не может меня удивить. Я просто восхищаюсь твоими способностями. Есть ли какие-нибудь детали, о которых нам следует знать?

— Нет. Просто слушайте радио. Когда услышите новость, будьте готовы к действиям. Правительства повсюду будут собраны на экстренные заседания, во всех столицах начнется хаос и массовые беспорядки. Продолжать?

— Думаю, не стоит. Хаос там означает хаос здесь, а хаос и беспорядки являются лучшей обстановкой для убийства. Проще говоря, все, в том числе и охрана, в смятении, иначе и быть не может, потому что можно ожидать чего угодно. Общая паника.

— Ты всегда был одним из самых мудрых людей...

— Молчи! — Мужчина в стеклянной телефонной будке внезапно повернул голову влево, внимательно разглядывая фургон.

— Он смотрит прямо на нас! — воскликнул Джеймс, следивший из фургона за мужчиной в бинокль.

— Уходи оттуда, где находишься! — раздался крик из динамиков. — Окошки, они со специальным затемнением! Уходи, они нас прослушивают! — Мужчина в темном деловом костюме швырнул на рычаг телефонную трубку, выскочил из будки, проскочил через поток машин н Бромптон-роуд и скрылся в толпе у входа в универмаг «Харродз».