— Так вот чем занимается Шелест, — протянула Кэти. — Выходит, он подвижник. Идейный борец. А я все думала — зачем ему столько денег?

— Может быть, идея верная, — сказал Данила, — но как ее осуществить? Это не просто шаг вперед; это революционный скачок. Такое дело не провернуть без серьезной борьбы. Но, как бы то ни было, есть люди, заряженные на схватку, а есть те, кому интереснее смотреть со стороны и ждать, чем все это закончится. Я призываю просто наблюдать и оставить ратные труды тем, кто видит в этом смысл. Ибо я смысл вижу только в хороших стихах.

И он стал наигрывать новый, задорный мотив.

Мирославу было трудно молчать, но и возражать Даниле он не хотел. Сказать, что борьба Шелеста была для него чужой, он не мог. С другой стороны, когда это Шелест привлек его на свою сторону? Когда силком содрал с Мирослава сладкий покров иллюзии? Непросто решить. И вообще, жизнь чертовски сложная штука.

Насколько она казалась проще и приятнее, когда была сервирована узорами Иллюзиона!

D:\Temp\Черная кошка в темной комнате

\NEC (Necro-ElectricalConsumer)

Лес кончился на обгоревшей, словно сунутый в костер пучок сена, опушке с изломанными почерневшими стволами и выжженной землей. Дальше расстилалась равнина, усеянная железным ломом, обгоревшими искореженными остовами броневиков и вертолетов, где-то зарывшимися в землю, где-то возносящими в небо погнутую лопасть винта или расщепленный хобот орудия. Гарь и ржавчина исписали варварскими узорами железные корпуса боевых машин; суставчатые ленты гусениц, некогда скрежетавших по каменистому грунту, теперь бессильно висели на растопыренных катках. Запах сожженного металла, казалось, все еще витал в этом месте, хотя со времен побоища прошло, должно быть, немало лет.

— Так вот почему он послал меня на восток, — сказал самому себе Странник.

Он долго шел среди разбитой техники, убеждаясь на каждом шагу, что снаряды и мины не в состоянии причинять таких повреждений. Один танк был буквально разрезан пополам, другой словно побывал в огромной топке, превратившись в бесформенный ком оплавленного металла, третий оказался расплющен гигантским камнем, у четвертого отсутствовала вся ходовая часть — вместо нее на земле лежала, словно клубок металлических червей, груда железной стружки. Тел не было видно — должно быть, их похоронили после боя.

Пройдя через кладбище техники, Странник увидел кладбище людей. Насколько хватало глаз, земля была усеяна холмиками плоских камней; над каждой из могил торчал деревянный столбик со скорбной табличкой. Разобрать чужой язык Странник не смог; видимо, общаться с иномирянами совсем не то же самое, что читать их письменность.

Долго бродить среди могил Странник не стал. Он обогнул кладбище и двинулся дальше в направлении темнеющей вдалеке скалы, одиноко возвышавшейся над равнинным пейзажем. Спустя какое-то время он наткнулся на ограду из жердин; через каждые несколько метров верхушки ограды были украшены человеческими черепами, и это заставило. Странника недолго подумать, прежде чем перелезть через забор.

Черепа были гладкие, белые, словно отполированные — солнце, дождь и ветер хорошо поработали над голой костью. Странник осторожно погладил лысую макушку одной из голов, заглянул в пустые глазницы, сквозь которые была видна затылочная часть.

— Если здесь живет коллекционер скальпов, то я готов пожертвовать своим ради хорошего знакомства, — невесело усмехнулся Странник.

Его не отпускало состояние подавленности, которое усилилось после ночевки в лесу. Начав свой путь в иномирье, он думал, что должен выполнить какое-то задание. Но теперь он все яснее понимал, что его дорога не имеет конца и что смысл в самом движении. А постоянное движение может надоесть, если нет морковки перед носом.

За оградой на равнине стояла пирамидальная башня, на это раз по всем правилам поднимавшаяся вверх. Черные камни стен были украшены белой лепкой, изображавшей символы смерти и сцены из жизни воскресших мертвецов. Странник пожал плечами — если подобное могло кого-то оттолкнуть, то его экзотика лишь привлекала. К тому же, если в движении вперед нет смысла, то не все ли равно, когда движение прервется?

Странник с сомнением оглядел свое единственное оружие — выдернутую из забора жердь, и прошел под висящим над входом в пирамиду огромным черепом, украшенным рогами и бивнями. «Дробовик здесь не помешал бы. А лучше гранатомет», — подумал с бесшабашной веселостью Странник, когда глаза привыкли к темноте и он увидел висящие на стенах человеческие скелеты, кости которых тускло белели в свете, проникавшем сквозь прорезанные в наклонных стенах бойницы.

Странник подошел к ближайшему скелету и потыкал в него палкой. Кости оставались недвижимы. Странник пожал плечами и пошел дальше по коридору, который огибал периметр башни. Спустя какое-то время коридор вывел в обширный зал, находившийся в центре пирамиды, — высоко наверху сужающийся потолок превращался в большое окно, забранное прозрачным материалом, возможно, слюдой. По стенам зала было развешано старинное оружие — мечи, щиты, алебарды и булавы, все достаточно древнее и оплетенное паутиной, а также цепи с проржавевшими оковами и канделябры с оплывшими свечами.

В центре стоял трон, точнее, высокое кресло на постаменте. Странник подошел к нему и коснулся рукой побелевшего от пыли сиденья. В Замке Мертвых, как можно было назвать пирамиду, царило мертвецкое запустение. Странник прогулялся по залу туда-сюда, потрогал заржавленное оружие, а затем набрался смелости и сел в кресло, предварительно смахнув пыль, — его белая пижама из Транквилля уже давно была не белой, но врожденная аккуратность брала свое.

Что-то негромко щелкнуло. Странник подскочил на месте, опасаясь, не воткнулась ли ему иголка в седалище, но с этой стороны опасности не было. Исходила она от вооруженных скелетов, окруживших Странника сразу после того, как кресло опустилось на подвижной платформе на пять метров вниз — под первым залом в подвале находился другой, отличавшийся лишь более низким потолком, Странник влез с ногами на кресло, затравленно озираясь.

Скелеты ковыляли несколько неуклюже, но весьма целеустремленно, сжимая костяшками пальцев увесистые топоры и моргенштерны. Странник быстро оглянулся — поверх лысых черепов он увидел стоящего в отдалении человека. Тогда Странник ухмыльнулся и крепче перехватил свой боевой шест. Он еще помнил кое-какие приемы из арсенала Авессалома, а пошатывающиеся скелеты выглядели слишком противоестественно и оттого не вызывали страха.

Запел шест, вспарывая воздух стремительным круговым движением, и мелко застучал костяной аккомпанемент бесплотных бойцов, когда они попытались окружить Странника. Одну за другой дробя ударами шеста пустые головы, Странник вырвался из круга, расшвырял ближайших мертвецов и бросился к управлявшему ими человеку.

Некромант был одет в ниспадающую до пят черную мантию с серебряным позументом и высоким воротником. Голова его, лысая, как у скелета, цветом отличалась от кости, ибо была покрыта серой кожей, расцвеченной грязными пятнами. Тощие руки, похожие на грабли, торчали из просторных рукавов халата; некромант совершал движения, будто сгребал в кучу фантики, и скелеты, подчиняясь его движениям, группировались вокруг Странника. Но удержать человека они не могли.

Странник подбежал к лысому магу и огрел его палкой. Некромант скорчился от боли, и половина скелетов упали на каменные плиты бесполезными кучками костей. Странник двинул шестом еще разок, и колдун завыл от боли; все оставшиеся скелеты развалились, и с глухим лязгом покатилось по полу оружие, которое они держали.

— Не бей, больно ведь! — скрипучим голосом произнес некромант.

— А будет еще больнее! — сурово пообещал Странник и замахнулся палкой

Некромант съежился, ожидая удара. Но Странник был милосерден.