— Один момент… — вымолвил Джулиан, наблюдая за вхождением шаттла в верхний атмосферный слой. — И вы меня пытаетесь уверить, что это пригодный для посадки район?

— Более или менее, — улыбнулась Диспреукс. — Но вы же знаете, что на карты особо полагаться не стоит: их качество оставляет желать лучшего.

— Однако… — вымолвил Джулиан, почувствовав, что шаттл резко завибрировал.

— Что вы сказали?

— Я сказал, что это круто, черт возьми! — Шаттл опять тряхнуло. — И дернул меня черт сесть на этот корабль. Если бы мне захотелось десантироваться на вражескую планету, я бы лучше остался в шестом флоте, чем под началом здешних дебилов-командиров.

Диспреукс захихикала.

— Правда, Зевс? Вы были в шестом?

— Да, под командованием адмирала Гельмута, Черного Лорда. Вот это был характер! Одним взглядом мог испепелить.

Диспреукс внутренне сжалась, так как шаттл круто накренился:

— Похоже, вы в своей стихии.

— Как в аду! — вскрикнул Джулиан. От нарастающего рева закладывало уши.

— Вам не кажется, что мы движемся несколько быстрее обычного?

— Слишком резко! — взмахнув рукой, заорал Бан, готовый, если компьютер ошибется, мгновенно переключиться на ручное управление.

— Не трогайте ничего, — холодно скомандовал Добреску. — Просто сильная вибрация, вот и все.

— Параметры вышли из нормы, — произнес Бан. Четвертый шаттл ощутимо дрожал. Это могло означать только то, что топливо на исходе… Штурману оставалось одно: держаться из последних сил, стараясь не сбиться с курса. — У нас перегрев поверхности, особенно на крыльях!

— Да, штатные показатели превышены, — согласился Добреску, когда чип выдал ему столбик цифр. Состояние каждой системы выделялось желтым, предупреждающим цветом. Однако Добреску был не робкого десятка, к тому же свыше двух тысяч тренировочных и боевых приземлений выработали в нем непосредственное ощущение происходящего, часто идущее вразрез с идиотскими рекомендациями, приводимыми в справочниках. — Компьютер недоволен, но особенно тревожиться незачем.

— Но это же самоубийство!

— Эй, по-моему, вы первый, кто согласился лететь на высохшие озера! — ухмыльнулся Добреску. — Может быть, вы предпочли бы лучше послужить живой мишенью для транспортера? — спросил он уже спокойнее. Ответа не последовало. — Если нет, то заткнитесь и держите курс.

Рассекая с жутким ревом воздух, со скоростью, в пять раз превышающей скорость звука, шаттлы пронеслись над водами восточного океана. Но навстречу уже стремительно приближалась горная цепь, отделяющая огромное водное пространство от не менее внушительной обезвоженной пустыни. На лицах пилотов была предельная сосредоточенность и решимость. Хотя скорость ракет мало-помалу снижалась, легким покачиванием крыльев и варьированием высоты летчики старались удлинить траекторию полета, чтобы дотянуть до намеченных площадок. Чрезмерная загрузка шаттлов лишь усложняла и без того трудную задачу.

Выжимая из ракеты все возможное, штурман четвертого шаттла Том Бан обогнул последний гребень, пролетев мимо него на расстоянии хорошего прыжка в длину. Его радости не было границ.

— Bay! Вот оно. Такого сухого озера я еще никогда не видел!

Перед ним расстилалось поле сверкающей белой соли, словно зеркало отражавшей лучи ослепительного солнца класса G-9.

О том, что угрожает пилоту, рискнувшему приземлиться на соляное озеро, знали издавна, буквально с тех незапамятных времен, когда появились первые космические корабли. Обширная плоская белая поверхность являла собой прекрасную посадочную площадку, за исключением одного существенного момента — перспективы, вернее, ее отсутствия. Терялось привычное ощущение глубины, поскольку невозможно было разобрать: то ли ракета еще летит над поверхностью озера, то ли уже буравит скважину. Точный ответ могли дать только показания приборов. Инстинктивно, словно черепахи, втянув голову в плечи, пилоты быстро сообразили, что собственные домыслы могут только повредить, и полностью доверились технике. Радары и локаторы непрерывно замеряли скорость воздуха, скорость ракеты над поверхностью озера, угол крена, угол наклона— короче, несметное число самых разнообразных параметров, позволяющих корректировать направление полета. Напряжение достигло апогея. Каждый втайне молился, чтобы на пути не объявился еще какой-нибудь злой демон и не вырвал с таким трудом уже почти завоеванную победу.