Угрозы мои, конечно же, исправно дошли до Гектора Хименеса. Дочка его могла хмыкать и фыркать, выслушивая честные предупреждения, однако полковник видал меня в деле и едва ли отнесся бы к объявлению частной войны легкомысленно. Скорее всего, позаботится нанести упреждающий удар, сообразно простейшим правилам армейской тактики.

В Чикаго предстояло провести еще несколько дней, но этот город огромен, и даже полоумные коста-вердианские патриоты не сумеют разыскать человека, затаившегося на противоположной окраине, а именно: южной. Известной также как Университетская сторона.

Я остановил автомобиль у своего домика и двинулся внутрь, вызывать по телефону Вашингтон.

- Сейчас, - ответила дежурная Маковская девица, когда я представился обычным образом. - Соединяю.

- Минутку, - прервал я. - Запишите. Нужны подробные сведения о доценте Франческе Диллман и докторе Арчибальде Диллмане. Археологический факультет Чикагского университета. Всеобъемлющие данные, включая нынешнее местопребывание супруга... Также соберите материалы о каждом члене милой моей команды, жаждущей покопаться в руинах. Меня интересует: не использует ли кто-либо из них предстоящую поездку, чтобы нелегально проникнуть в Коста-Верде? Режим не поощряет обыкновенных развлекательных туров, путешественникам-одиночкам вообще не выдают визы. Я из-за этого и присоединился к археологам, но ведь подобная мысль и другому вполне могла в голову стукнуть. Мы вылетаем поутру, чуть свет, и собранные досье придется доставить либо в гостиницу "Эль-Пасо", Мехико-Сити, либо в отель "Гобернадор", Санта-Розалия, Коста-Верде... Записали? Теперь соединяйте.

Вероятно, Мак уже подслушивал по своему проводу, потому как ответил во мгновение ока:

- Да, Эрик?

- Документы мне вручили, сэр. А винтовку пускай до срока приберегут, я не собираюсь пользоваться ею по ту сторону границы. Оружейнику передайте спасибо.

- Объяснись, пожалуйста, Эрик. Чего дожидаешься и зачем оттягиваешь время? Возмездие должно быть немедленным, дабы сильнее впечатлять людей, вынашивающих похожие умыслы...

Даже после стольких лет, проведенных во главе организации, Мак впадает в холодное и неукротимое бешенство, узнавая о террористических актах, сопряженных с шантажом. Он однажды поведал, что обуздал бы воздушных пиратов очень быстро и просто. Высылал бы на перехват угоняемого самолета пару-тройку истребителей и сбивал злополучный лайнер безо всякой пощады. Конечно, пояснил Мак, это стоило бы нескольких сот невинных жизней, и все же после предметного урока - двух от силы - хитроумные угонщики и вымогатели угомонились бы навсегда. И в будущем оказались бы спасены тысячи людей...

По счастью, сию точку зрения не разделял никто, включая меня самого.

- Хименес и его семейство, - пояснил я, - окопались и укрепились в усадьбе, снятой внаем посреди Лэйк-Парка. Им ведь политическое убежище предоставлено, правильно? А полковник понимает: после приключившегося - и он, и близкие могут считаться мертвецами в краткосрочном отпуске. Но кровавая баня, учиненная чуть ли не в сердце Чикаго при участии наших людей, означала бы конец организации. Усадьбу, сэр, можно взять лишь приступом. Те, кто умеет вынюхивать, не должны вынюхать ничего о нашем вмешательстве. Посему дозвольте обставить операцию чин чином, чтоб и комар носа не подточил.

- Каким же именно чином?

- Не догадываетесь? Мак, безусловно, понял. Но сказал:

- Воздающий быстро воздает вдвойне. Прошу помнить об этом, Эрик.

- Некуда торопиться, сэр. Площадку молодняка в Хименесовском зверинце я уже считаю несуществующей. Каюк медвежонку, и капут волчонку, и юной львице не подрасти. Но вот насколько виноват полковник, пока не известно в точности. Возможно, его отродья просто почуяли кровь и, хищным натурам в угоду, превысили полномочия... Хименес был вовсе недурным субъектом. Когда-то.

- Но сделался старше и вкусил власти, - парировал Мак. - Даже хорошие люди, прорвавшись на вершину власти, начинают мнить себя незаменимыми для общественного блага и зачастую оправдывают любое зверство, совершенное ради пресловутого "народа". В итоге становятся каннибалами, похлеще всяких Кастро и Трухильо... Подлежащими выведению в расход.

- Безусловно, сэр. И, кстати... Хименесу взбрело в голову нанять профессионала, дабы расправиться с Армандо Раэлем. Не исключаю, что и Раэль не прочь нанять профессионала, дабы избавиться от Гектора Хименеса. Эдакие мысли сплошь и рядом витают в воздухе, сэр. Пожалуйста, попробуйте выяснить, не сшивается ли в Коста-Верде некто известный нам, субъект Икс, которому в Центральной Америке и заниматься, на первый взгляд, вроде бы нечем...

- Предложение учтено и принято.

- Спасибо, сэр. Конец связи.

Я позвонил в группу наблюдения, установил, что полковник Хименес недавно вкатил в усадьбу на лимузине и сейчас обретается в кабинете. Снова положил и поднял трубку, набрал нужный номер, услыхал знакомый - хорошо знакомый, к сожалению, девичий голос. Весьма симпатичная особа, Долорес Анайа Хименес. Жаль, что двое суток назад красивая и не совсем глупая девушка решила совершить самоубийство...

- Будьте любезны пригласить сеньора Гектора Хименеса.

- А кто говорит? - Она внезапно осеклась. - Сеньор Хелм?!

- Сеньорита, я избегаю разговаривать с ходячими покойниками. Но все же задам один вопрос. Не вы ли вынесли смертный приговор Элеоноре Брэнд по уличному платному телефону?

Долорес безмолвствовала.

- Вы, голубушка. Я предоставил свободный выбор, и вы предпочли пулю. Посему не обижайтесь. А теперь давайте-ка папеньку, и поскорее.

Воспоследовала довольно продолжительная пауза. Еле слышно зацокали удаляющиеся по незримому паркету незримые каблучки. Послышались другие шаги, более тяжелые. Полковник заговорил, и я поразился, как знакомо звучит не слышанный голос, не слышанный мной уже много лет.

- Мэттью?

- Здравствуй, Гектор. Ты свалял вопиющего дурака. Допустил бы похожую ошибку, пока мы выслеживали El Fuerte, не говорили бы нынче... Вопрос.

- Да, Мэтт?

- Ты действительно отдал своим паскудным отродьям такой паскудный приказ? Или они орудовали самостоятельно?

Хименес поколебался.

- В общем, замысел принадлежал мне, amigo. A вот его исполнение... Впрочем, неважно: командир в ответе за проступки подчиненных. Мэттью?

- Да?

- Мстить нужно мне, а не детям. Долорес, ко всему в довершение, слишком юна и...

- Свинячья чушь! Она достаточно выросла и созрела, чтобы велеть своему окаянному братцу махать кинжалом! А братец достаточно возрос и вымахал, чтобы загонять клинок по рукоятку. И с какой стати amigo? Будь мы настоящими amigos, ты просто позвонил бы и попросил у старого приятеля помощи! А ты что сотворил?

- Но приятель наверняка отказался бы... Выразив при этом сожаление, посетовав на политику американского правительства, которое влюблено в мясника Раэля. Угадал?

- Разумеется. Но разговор состоялся бы дружелюбный, и никто не пострадал бы.

С полминуты Хименес молчал. Затем произнес:

- Очень жаль, что между нами стряслось такое... Но предупреждаю, Мэттью: меня пытались убить не раз, и не два. Сам слышишь, я до сих пор жив.

- Я с тобою прощаюсь, Гектор. По старой памяти. Из уважения к прошлому. Adios.

- Vaya con Dios, Мэттью. Послышались прерывистые гудки.

- Бультман, - сказал голос в телефонной трубке.

Принадлежал голос Маку, а я разговаривал из стеклянной, наглухо закрытой будки посреди хьюстонского аэропорта. В небольшом отдалении разместились по креслам и диванам прочие участники предстоявшего путешествия. Впрочем, не все. Недоставало еще парня, звавшегося Андерсоном - чудесное скандинавское имя, - числившегося в списках, но при вышеописанной вводной лекции не присутствовавшего, а посему не виданного мною дотоле. Парня ждали с минуты на минуту.

Распорядительница, неутомимая миссис Диллман, позаботилась обо всем, включая билеты на второй отрезок перелета, от Хьюстона до Мехико. Там нужно было провести сутки или двое, а потом отбыть по воздуху в Санта-Розалию, столицу Коста-Верде, изобильную историческими, этнографическими и антропологическими музеями.