Она сердито оттолкнула его руку. Крайнев обнял ее за плечи. Она попыталась вырваться, но затихла.

- У меня есть близкий друг, Семен Нестерович, - тихо сказал Крайнев. - Он очень любит единственную дочку. Жаль Семена.

- А меня?

- Нисколечки! Не люблю утопленников!

- Ладно! - шмыгнула носом Настя. - Не буду!

- Правильно! - одобрил Крайнев. - Скажи Семену, чтоб привел коня. Завтра еду в Город.

- Вещи твои собрать? - дрогнувшим голосом спросила Настя.

- Пока не нужно.

Настя радостно кивнула и побежала по улице. Крайнев проводил ее взглядом и вернулся в дом. Соня сидела на койке, одетая в старое платье. Все его подарки валялись в углу. Сверху стояли ботиночки. "Все видела!" - понял Крайнев. Вздохнув, он достал из кармана кисет.

- Это она вышивала?

Крайнев не успел ответить. Соня вырвала кисет из его рук и разорвала надвое. Табак коричневым облачком рассыпался по полу.

- Вот! Вот! - Соня бросила кисет на пол и зло топтала ногами.

Крайнев пожал плечами и пошел к вешалке.

- Не пущу! - Соня преградила ему дорогу.

Крайнев попытался ее отодвинуть. У него почти получилось, но Соня внезапно упала на колени и намертво вцепилась в его ноги. Он попытался двинуться - не смог.

- Соня! - тихо сказал Крайнев. - Я хочу курить. В кармане пальто пачка табаку.

- Иди к койке! Я сама…

Она расцепила руки, и Крайнев послушался. Она принесла табак и стояла над ним, пока он набивал трубку. Как только он стал раскуривать, она присела и ловко стащила с него сапоги.

- Соня?

- Тебе надо отдохнуть! - бормотала она, расстегивая пояс его галифе. - Ты раненый! Полежи!…

- Я с трубкой!

- Курить можно в постели, - не согласилась она.

Крайнев послушно дал себя раздеть. Соня торопливо сложила одежду и заперла в шкафу. Затем затолкала его под одеяло. Сама, преграждая ему путь, легла с краю.

- Вдруг мне по нужде? - поинтересовался Крайнев.

- У меня ведро есть!

Он засмеялся. Она привстала, недоуменно глядя на него, а он хохотал, не в силах остановиться. Соня както криво улыбнулась и заплакала. Круппные, как градинки, слезы выкатывались из ее глаз и падали ему на грудь. Крайнев отложил трубку.

- Ну вот! Саломатин запретил тебя обижать…

- Ты не обижаешь, - виновато улыбнулась она. - Не знаю, что со мной… Подумала: "Уйдет!"

- Это почему же? - обиделся он. - Мне сегодня коечто обещали…

- Сейчас! - она стащила платье. - Пояс надеть?

- Ну, его! - сказал Крайнев, затаскивая ее под одеяло. - Что мы - немцы?…

Назавтра Семен привел коня, но Крайнев в Город не поехал - Соня не пустила. Едва он намекнул об отлучке, глаза Сони набухли, и Крайнев вынужден был поклясться: за ограду фельдшерского пункта - ни ногой. Семен его решение одобрил.

- Опасно тебе, - сказал, раскуривая самокрутку. - Пусть все уляжется. Сам съезжу. Запрягу коня в телегу…

Крайнев покачал головой.

- Ты у нас большой человек, - усмехнулся Семен, - а я простой селянин. Документы исправные, скажу: на торг! Завезу Гавриловне гостинца, заодно разузнаю, что слышно.

- Привези досок, раз так! - попросил Крайнев. - В Заречье открыли лесопилку.

- Много?

- Скворечник такой сколотить! - Крайнев указал на сортир.

- Надолго обстраиваешься, - сделал вывод Семен. - Вдруг Сонин муж вернется?

- Его часть попала в окружение, - хмуро ответил Крайнев. - Это плен. Он еврей…

Семен вздохнул и бросил самокрутку.

- Вещи твои привезти? - спросил деловито. - Хотел, да Настя не отдала. Сказала: ты не велел.

- Утопиться грозилась! - пожаловался Крайнев.

- В мать! - улыбнулся Семен. - Ту родители бить пробовали, чтоб за меня не шла, так она взяла веревку: "Удавлюсь!…" Не станет Настя топиться, Ефимович, не бойся! Она девушка серьезная, и выводы сделала. Врачом хочет стать. Как думаешь, Соня возьмет в науку?

К удивлению Крайнева Соня согласилась. То ли не видела в Насте соперницу, то ли решила: пусть будет на виду. Вчерашнее объяснение убедило Соню в серьезности намерений интенданта Брагина. Она перестала стесняться. Каждую свободную минуту бежала к любимому, обнимала жарко. Будь Сонина воля, Крайнев вообще бы не вылез из койки, но тут он решительно воспротивился.

Семен, как и обещал, привез из Города новости и доски. Новости оказались хорошими: Крайнева никто не подозревал. В Городе после похорон убитых немцев и полицаев, только и разговоров было о большевиках, заполонивших окрестные леса. Немцы строили огневые точки и на въезде в Город рьяно обыскивали приезжающих крестьян. Некоторых сразу забирали в СД. Семену помог новенький аусвайс, выхлопотанный Крайневым, и щедрая взятка постовым. Кроме досок Семен привез несколько еловых жердей, гвозди, инструмент. На заднем дворе Крайнев выкопал яму, сбил каркас и обшил его досками. Он заканчивал, когда пришел Саломатин.

- Ишь, как! - съязвил, оценив творение.

- Лучше б помог! - окрысился Крайнев.

Саломатин умолк и послушно натягивал сукно, пока Крайнев изнутри прижимал его планками.

- Что не поддувало! - пояснил он, собирая инструмент.

- Зачем это буржуйство? - спросил комбат, трогая вытесанный Крайневым стульчак и сиденье, обтянутое войлоком.

- Мы с тобой можем делать это морозе, - сказал Крайнев. - Женщин надо беречь. Им рожать…

- Теперь понимаю, почему она выбрала тебя, - вздохнул комбат и дал совет: - Повесь замок. Станут ходить, как на экскурсию, загадят, сукно обдерут…

- Сам бы не догадался! - буркнул Крайнев и повел гостя в дом - ставить магарыч.

Нечаянно выпавшие дни отдыха Крайнев потратил с максимальной пользой. Первым делом собрал старост деревень, где осели еврейские семьи. Крайнев хотел знать, как их встретили беженцев, нужна ли помощь. Всетаки лишние рты… Крайнев сходу предложил выдать из своих закромов по два мешка зерна на каждую пришлую душу. К его удивлению, люди обиделись.

- Нешто сами не прокормим?! - сказал Федот, бывший колхозный бригадир из Заболотья. - Урожай хороший, хлеба хватит. Это ж наши люди… Сколько горя хватили! Работы им в Городе не давали, денег не было, кормились с огорода или добро продавали. Потом и вовсе стрелять повели… Не надо помощи!

- Тогда по корове для семей с маленькими детьми! - предложил Крайнев.

Это предложение понравилось. Собрание после горячего обсуждения решило: семьям, взявшим животных, помочь сеном и другими кормами. Если корова окажется стельной, теленок переходит в собственность семьи, а вот сама корова будет во временном пользовании. Теленка еще надо выходить, а корову дают дойную, к тому же казенную. Крайнев не спорил. Он давно понял, что слабо разбирается в непростых деревенских взаимоотношениях. Такой дорогой по деревенским представлениям подарок, как корова, мог вызвать неприязнь к евреям. Животное во временном пользовании - другое дело. Раз чужая, завидовать нечему! Крестьянская психология…

- Узнайте, у кого из детей плохо с одеждой и обувью! - попросил Крайнев напоследок. - Зима на носу!

Мужики разом притихли, и Крайнев торопливо добавил:

- Речь о всех детях! У кого отцы на фронте, кормильца нет, кто бедствует… Составьте списки с подробным обоснованием. Рассмотрим, постараемся помочь.

- Доброе дело! - согласился Федот. Другие старосты согласно закивали. Когда собрание разошлось, Крайнев долго сидел, задумавшись. Соня отчасти права. Евреев приняли побратски, но если целенаправленно помогать только им, скажут: "Уполномоченный с еврейкой живет! Она им крутит!" Ничего не докажешь, и, главное, ктонибудь из завистников возьмет да и сбегает в Город к Ланге…

После старост Крайнев занялся обороной. Саломатин снова поселил бойцов в школе. Проживание в семьях разлагающе действовало на красноармейцев, следовало держать их в кулаке. Старший лейтенант упорно называл свою часть батальоном, хотя бойцов в ней было едва на роту, и не хотел слышать иного, впрочем, Крайнев не возражал. На работы батальон более не ходил, зато ежедневно занимался строевой и боевой подготовкой, не жалея разваливающихся ботинок на первой и патронов - на второй. Саломатин даже провел частичную мобилизацию подросших деревенских парней, под его присмотром сержанты учили новобранцев стрелять, окапываться, воевать в обороне и наступлении применительно к окружающей местности. Среди новобранцев оказалось пятеро еврейских юношей из Города, в том числе и Давид. Они пришли сами и настойчиво просили их взять. Саломатин согласился и не пожалел. Евреи учились воевать жадно, повиновались командирам с полуслова, не брезговали самой грязной работой, их пример благотворно действовал на деревенскую вольницу. Молодых бойцов обучали для резерва. Содержать большую воинскую часть было накладно, к тому же не хватало оружия. Немцы скупо выдавали винтовки полицейским, не помогли даже связи Крайнева. Увеличивать число полицейских он тоже не хотел: немцы могли в любой момент вытребовать их для очередного расстрела, что тогда? Пока Крайнев отговаривался малочисленностью своего войска, едва достаточного для обороны от зловредных большевиков. Заведешь большой отряд, потребуют ловить партизан по лесам; не поймаешь - сделают выводы. Лучше оставить как есть.