Тюбик обнаружился на диване.

- Наклоняйся и спускай штаны, живо, - велел он.

Она снова послушалась, кротко и быстро, избегая его взгляда. Павлу претила эта покорность. За ней он чувствовал страх и желание угодить. Соня, дерзко бросающая вызов, нравилась ему больше.

Большой синяк налился с одной стороны. Павел матерился про себя, обрабатывая гематому. Хорошо бы сделать компресс. Или хотя бы приложить капусту.

- Соня, посмотри на меня, - потребовал он, когда она встала и поправила одежду.

Так и знал – взгляд побитой собаки. Плюс страх, чертов страх! И зачем она осталась, если так боится?

- Соня, мне жаль. Когда я представляю, как ты балансировала на табуретке, мне снова хочется тебя выпороть, сильно и больно. Потому что это было очень глупо. Но мне жаль, что я не объяснил заранее, и ты испугалась. И за синяк тоже… прости.

Он просит у нее прощения с завидной регулярностью. Вошел в роль саба?

- Ерунда же… - пробормотала смущенная Соня. И тут же спохватилась: - Я про синяк. А насчет табуретки я поняла, простите. И за…

- Потом поговорим, - перебил ее Павел. – Пойдем ужинать.

Соня хорошо готовила. Ее блюда не отличались изысканностью, скорее, подкупали простотой. Гречка с мясом и грибами – вкусная, рассыпчатая, - таяла во рту. И свекла, жареная в томатном соусе, напоминала о доме и детстве. А еще она варила компот из сухофруктов или кисель из замороженных ягод. Санаторий, да и только.

Павел старался не смотреть на Соню, чтобы лишний раз не смущать. Она и так вяло ковырялась в маленькой порции. Ладно, это можно понять, она расстроена, у нее пропал аппетит. Он решил не настаивать.

- Ты пила таблетки? – поинтересовался Павел в конце ужина.

Соня отрицательно покачала головой:

- Забыла…

- Выпей, будь добра. Убери со стола. Я жду тебя в гостиной.

Пожалуй, теперь комнату можно так называть, это уже не склад безликих вещей.

Пока Соня мыла посуду, Павел повесил шторы. Он попросил стремянку у консьержа. Зря Соня потратила деньги на ткань, он мог бы привезти любую из собственного каталога.

И все же в комнате стало еще уютнее. Ткань красиво струилась по бокам огромного окна, не закрывая его. И кресло теперь стоит так, что из него удобно любоваться видом из окна.

Павел сел, задумчиво барабаня пальцами по подлокотнику. Он так и не определился, а Соня, само собой, ждет разрешения конфликта. Никакого желания наказывать ее не было, но урок послушания преподать стоило. Именно послушания, а не слепого повиновения, от которого его уже подташнивало.

Соня подошла к нему… и опустилась на колени рядом с креслом. Без приказа, нарушая еще один запрет.

- Павел, пожалуйста… - прошептала она прежде, чем он успел возразить. – Я должна…

- Хорошо, - вздохнул он. – Говори.

Как он и предполагал, Соня просила прощения – снова за табуретку, за непослушание, за грубость. Он не сразу вспомнил, что в пылу скандала она несколько раз обратилась к нему на «ты». Выслушав ее, Павел молчал. Соня ждала, низко опустив голову, а потом вдруг коснулась щекой его колена. Попытка выпросить ласку?

Павел плохо понимал эту сабу. Она то была настоящей, то вела себя, как дрессированный щенок. Ее жест можно расценить по-разному.

- Соня, посмотри на меня.

Ага, теперь понятно. В глазах стоят слезы.

- Скажи, а что бы ты сделала на моем месте? – внезапно поинтересовался он.

- На вашем? – переспросила она. – Если бы я была госпожой, а вы – сабом?

- Да.

- Не знаю. Я не госпожа, мне не понять. Накажите меня, я это заслужила.

Павел фыркнул.

- Ты очень устала?

Соня недоуменно сморгнула. Ее так легко удивить…

- Н-не…

- Правду.

- Да…

Она снова коснулась колена – положила на него голову. Павел провел ладонью по волосам. В конце концов, может же он сделать то, что ему хочется?

- Иди ко мне, маленькая.

Он заметил, что Соне нравится это обращение. В ее глазах на мгновение появлялось что-то такое… как будто он дарил ей подарок.

О черт! Подарок! Он совсем забыл!

Соня встала, и он – тоже.

- Минутку. Я сейчас вернусь.

Вообще, он планировал надеть на нее ошейник. А подвеску купил… просто так, на будущее. Когда появится какой-нибудь повод. Соня подарила ему уютный дом. Чем не повод?

Павел сунул в карман и коробочку с подвеской, и ошейник. Соня аккуратно заняла место на его коленях, повернулась бочком. Компресс на ночь – непременно. Но пока ей придется потерпеть.

- Первое, и самое важное. Спасибо за подарок, - произнес Павел, поглаживая Соню по плечу. – Мне все понравилось. Завтра покажешь мне, где что лежит. Завтра! – повторил он, потому что Соня дернулась, чтобы встать. – Ты молодец, у тебя хороший вкус, ты умеешь тратить деньги.

- Спасибо… - пролепетала Соня смущенно.

- Второе, самое противное. Оценка за послушание – ноль баллов. Ты решила сделать сюрприз, зная, что я не разрешил тебе приглашать сюда посторонних людей. Мало того, только вчера врач сказал, что тебе нельзя утомляться.

- Гоша не приходил, - тут же начала оправдываться Соня. – Он по видео смотрел. А потом… с доставкой… там же положена бригада... собрать мебель…

Она замолчала и горько вздохнула.

- Да… Гоша тут был, сегодня, с рабочими. Это они все переставляли, собирали, носили, вешали.

- Спасибо, что не ты кровать на второй этаж тащила, - пошутил Павел. – Это радует.

Соня вдруг вцепилась пальцами в его футболку и уткнулась носом в плечо. Ее плечи задрожали. Плачет?!

- Соня, чем я опять тебя обидел? – спросил Павел, стараясь не впадать в панику. Разговаривать с ней – как ходить по минному полю. Никогда не знаешь, где рванет.

- Ни… ни… ничем… - всхлипнула она. – Простите. Я все забыла. Я привыкла управляться с хозяйством, я могу… Да много чего могу. Но разучилась слушаться.

- Ничего, это поправимо. Я не буду тебя наказывать. Я проведу для тебя урок послушания. И у меня кое-что есть… Вот эту коробочку ты откроешь, когда я разрешу. Это подарок за твой сюрприз. И еще один мой сюрприз ты получишь в спальне, чуть позже. Ты готова к уроку, маленькая?

Павел говорил, заставив Соню смотреть ему в глаза. Она плавилась под его взглядом, когда он брал ее под свой контроль. Все же саба, просто измученная и неуверенная в себе.

- Да, - тут же ответила Соня и облизала сухие губы.

Ей только показалось, что она сможет уйти. Когда дошло до дела, разорвать договор Соня не смогла. Павел не уговаривал остаться, просто дал шанс – и она им воспользовалась. Уже на кухне поняла, что уцепилась бы за любую соломинку, лишь бы не уходить. Как теперь она сможет жить вдали от этого мужчины?

Соне было страшно. И не потому что с ней могло что-то случиться, она уже доверяла Павлу больше, чем когда-либо. Теперь она боялась себя, своих чувств и своих желаний. Месяц? Уже прошла неделя с небольшим. Между ними почти ничего не было. А она с содроганием думала о том времени, когда вернется во флигель к Лео. Как она будет жить?

Как жить без внимательного и изучающего взгляда, в котором появляются то гнев, то нежность? Как жить без голоса, от которого бросает то в жар, то в холод? Без запаха парфюма, которым заполнена квартира по утрам? Без рук, которые и карают, и обнимают? Она Соня, когда все хорошо и спокойно. Софья – в гневе и раздражении. «Детка» звучит с насмешкой, а «маленькая» заставляет сердце замереть в какой-то сладкой истоме. Когда Павел зовет ее маленькой, Соня готова растечься лужицей у его ног. У Лео никто к ней так не обратится.

Она влюбилась? О боже, только не это! У нее нет шансов. Быть рядом, пока не истек договор. Может, чуть дольше… если Павлу понравится ее стряпня и чистота в доме… Возможно, ей удастся удовлетворить и другие его желания. Но все это – не любовь. Она прислуга, не тот статус, не тот социальный уровень. Павел ценит только равных себе, это она помнит.