Забавно, что когда человек умирает, другие утешаются, что он просто садится в поезд, отправляющийся в счастливый путь, и совсем скоро будет ловить бабочек в зелёных полях или счастливо смотреть на радужные разводы в лужах от бензина на подъездной дорожке. Это как если бы вы получили огромную коробку в подарок от бабушки, а в ней всего лишь старый вязаный свитер и лучше бы не разочаровать бабулю своим выражением лица по этому поводу.

Вот и жизнь такая, как тот свитер: невзрачная и неудобная. Подарок, который никто никогда не просил, не выбирал. Подарок, которому все должны быть рады, по сути - носить каждый день, даже если вы предпочитаете проводить эти дни в постели. А истина заключается в следующем: она не дает возможности почти умереть или же почти жить. Вот так.

РАНЕЕ

Хочешь поиграть?

Эти два слова, которые я слышала чаще всего в своей жизни.

Хочешь поиграть?

Даре четыре года: она выбегает в двери, вытянув руки в зелень нашего двора, не дожидаясь моего ответа.

Хочешь поиграть?

Даре шесть лет: она просыпается в моей кровати посреди ночи и смотрит на меня огромными глазами. Её взгляд в свете луны кажется диким и трогательным одновременно, а влажные волосы пахнут клубничным шампунем.

Хочешь поиграть?

Даре восемь лет: она звонит в колокольчик на велосипеде.

Хочешь поиграть?

Даре десять: она срывает этикетку с мокрой доски для серфинга.

Хочешь поиграть?

Даре двенадцать: она засовывает за шиворот пустую банку колы.

Даре шестнадцать: она не ждет моего ответа.

- Подвинься - говорит она, толкая коленом в бедро свою лучшую подругу Ариану. - Моя сестра хочет поиграть.

- Для неё нет места, - визжит Ариана, когда Дара пытается сдвинуть её в сторону. - Извини, Ники.

Они собрали с полдюжины людей в пустом стойле сарая родителей Арианы. Внутри пахло опилками и немного навозом. Рядом с ними на утоптанной земле лежит полупустая бутылка водки, шесть баллонов пива и куча разной одежды - шарф, две разные перчатки, пуховик и обтягивающий розовый свитер Дары с надписью стразами «Королева-С*чка» на спине. Всё это выглядит словно причудливая сцена ритуального жертвоприношения богам покера на раздевание.

- Не беспокойся, - быстро говорю я. - Я просто пришла поздороваться. Ничего больше. Я уже ухожу.

Дара делает недовольное лицо:

- Но ты только что пришла!

Ариана бросает свои карты на пол лицом вверх.

- Тройка королей! - она открывает банку пива, и пена попадает ей на пальцы. - Мэтт, снимай футболку.

Мэтт - тощий юноша с большим носом. Явно, что он заинтересован только в выпивке. Судя по тому, что он сидит в одной черной футболке с изображением какого-то загадочного одноглазого бобра, я делаю вывод, что куртка принадлежит ему.

- Я замерз, - ноет он.

- Либо футболку, либо штаны – выбирай.

Мэтт  вздыхает и нехотя начинает стягивать футболку, оголяя тощую спину, усыпанную прыщами.

- Где Паркер? – спрашиваю я, но тон моего голоса выдает меня.

С тех пор как Дара начала то, что она начала с ним делать, стало невозможно говорить о моем бывшем лучшем друге без неприятного дерущего ощущения в горле.

Дара на секунду замедляется при раздаче карт, но скинув последнюю карту Ариане, беспечно произносит:

- Без понятия.

- Я отправила ему смс, - говорю я. - Он обещал прийти.

- Да, но может он уже ушел, - Дара смотрит прямо мне в глаза, и я все понимаю.

Не важно. Думаю, они снова поссорились. Ну, или не поссорились, и в этом все дело. Может он больше не хочет играть с нами.

- А у Дары новый парень, - нараспев сообщает Ариана, и Дара вскидывает бровь. - Да ладно, разве не так? Тайный поклонник.

- Заткнись! - резко обрывает её Дара.

Я не могу понять, действительно ли она разозлилась, или только притворяется.

Ари с показным недовольством надувает губы.

- Я его знаю? Скажи хотя бы, я его знаю?

- Еще чего, - отвечает Дара. - Без подсказок.

Она швыряет свои карты, встает и отряхивает джинсы. На ней ботинки с мехом на платформе и металлического цвета рубашка, которую я вижу впервые, и которая выглядит так, будто жидкий металл вылили прямо на голое тело и оставили застывать. Ее волосы, недавно выкрашенные в черный цвет, и уложенные идеально прямо, выглядят как потоки нефти. Как всегда, я чувствую себя Страшилой рядом с Дороти. На мне объемная куртка, которую мама покупала четыре года назад для поездки на лыжный курорт в Вермонте, а мои волосы цвета коричневого мышиного дерьма, собраны в обыкновенный хвост.

- Я схожу за выпивкой, - говорит Дара, хотя еще не допила свое пиво. - Кому принести?

- Принеси пару коктейлей, - откликается Ариана.

Дара не подает вида, что услышала её. Она хватает меня за руку и тащит из конюшни в сарай, где Ариана, или ее мама, поставили несколько столов, и расставили на них угощение в виде чипсов, кукурузных палочек, гуакамоле[1]и печенья. Кто-то уже затушил окурок прямо в банку гуакамоле, а в огромном тазике среди тающего льда плавают банки с пивом, словно корабли, бороздящие воды Арктики.

Кажется, большинство одноклассников Дары и половина моего класса пришли сюда, несмотря на то, что старшеклассники обычно не врывались на вечеринку к младшим. Однако, с другой стороны, с начала второго полугодия они ни разу не упустили возможности что-нибудь отпраздновать. Гирлянды висели между стойлами для лошадей, но только в трёх из них стояли лошади - Мисти, Лусиана и Мистер Эд. Интересно, раздражают ли их глухие музыкальные басы или пьяные школьники, каждые пять секунд друг за другом протягивающие им погрызть чипсы Читос.

Стойла, не набитые старыми седлами, навозными граблями и ржавым сельскохозяйственным оборудованием, каким-то образом оказавшимися здесь и в следствии пришедшими в негодность, несмотря на то, что единственное, на чём зарабатывала мама Арианы – это на своих бывших трёх мужьях, были набиты подростками, либо играющими в игры на выпивку, либо присосавшимися друг к другу, либо, в случае Джейка Харриса и Обри О’Брайен, уже занимающимися любовью. А каптёрка, как мне сообщили, так вообще была негласно застолблена за укурками.

Большие раздвижные двери амбара были открыты в ночь, и снаружи врывался холодный воздух. На склоне холма кто-то пытался разжечь костер, но так как этим вечером здесь прошёл легкий дождик, то сухих веток было не найти.

По крайней мере, Аарона здесь нет. Не уверена, что смогла бы спокойно перенести встречу с ним, не после того, что случилось на прошлых выходных. Пожалуй, было бы даже лучше, если бы он разозлился и наорал на меня, или вообще пустил бы слухи по школе, что у меня хламидиоз или что-то вроде этого. Тогда бы я смогла его возненавидеть. И тогда бы все было логично.

Однако, после нашего разрыва, он вел себя невероятно, просто отвратительно вежливо, словно продавец в «Gap»[2], - будто бы он очень надеялся на то, что я непременно что-то куплю, но при этом не хотел показаться назойливым.

- Я всё еще думаю, что нам хорошо вместе, - нежданно-негаданно выпалил он однажды, когда возвращал мне мою толстовку (в чистеньком и сложенном виде, разумеется) и прочий разный мусор, который я оставила в его машине – ручки, зарядное устройство от телефона, чудной снежный шарик, приобретенный мной на распродаже в «CVS»[3]. В школьной столовой в тот день подавали пасту маринара на обед, и в уголке его рта застыл соус.