Прожевала кусок, не отрывая взгляда от тарелки и чувствуя, как теплеет лицо, и буркнула:

— Потому что временами веду себя не совсем адекватно. Ну и торопилась, да, ни о чем думать вообще не могла, — вздохнула и отпила глоток чая.

— Ладно, главное, что вернулась, — решительно заявил Росс, и его ладонь легла на затылок, легонько массируя. — Что было, то в прошлом, и пусть оно там и остается.

— Ага, спасибо вашим родителям, — призналась я, тихонько переведя дух и млея от прикосновений. — Это они в Питер приехали и провели воспитательную беседу…

В конце концов, мы переместились в гостиную, я улеглась на мой любимый диван, с Россом в качестве подушки, Шон заботливо накрыл меня пледом, а сам уселся в ногах, и так хорошо стало, так правильно… И в душе тоже, ушли последние сомнения и страхи, там поселилось умиротворение. Я сама не заметила, как скользнула в сон, правда, еще успела услышать, как у кого-то из братьев зазвонил телефон, и вполголоса заговорил Росс:

— Да… Да, дома. Спит рядом, — зуб даю, он улыбнулся, но глаза открывать было страшно лень. — Нормально, мам, спасибо. Заедем, конечно…

Дальше я уснула окончательно и проспала несколько часов, а проснулась отдохнувшей и полной сил. Без лишних вопросов Шон отнес мои вещи в спальню Росса, и следующие несколько часов мы занимались обустройством теперь уже нашей общей комнаты. Пришли к выводу, что проще сделать гардеробную для всех, чем покупать новый шкаф, потом спустились обратно вниз и занялись ужином… Ну, как занялись: меня усадили в кресло во дворе, закутав в плед, Росс готовил стейки, а Шон поехал за пивом в деревню, в тот самый паб. И мы снова говорили… О том, как мне жилось в Питере, как они подумали, что я в самом деле испугалась новой жизни, так сильно отличающейся от моей прежней. Эмили была права, предположив, что братья решили, что это мое решение, и его надо уважать. А мне снова стало стыдно за свою импульсивность и несдержанность, и я спряталась в плед до самого носа.

— Надеюсь, теперь недоразумений не возникнет? — усмехнулся Росс, покосившись на меня, и перевернул стейк. — Поверь, Кир, мы зарабатываем достаточно, чтобы обеспечить и тебя в том числе. Кстати, когда ты уезжаешь? — осведомился он, и как раз в этот момент появился довольный Шон.

— Да, мне тоже интересно, — он выставил на стол два бумажных пакета с купленным пивом.

— А я не брала обратные билеты, — немного застенчиво улыбнувшись, призналась братьям.

На несколько минут воцарилась тишина, потом Росс глубокомысленно протянул:

— Ага-а, понятно…

Шон же присел передо мной, нашарил в складках пледа мою ладонь и легонько сжал, с серьезным видом заглянув в лицо.

— Тогда предлагаю на завтра такой план действий. Сначала в ювелирный, а потом — подадим заявление.

— К-куда? — растерянно переспросила я, глядя на него во все глаза и опасаясь, что неправильно поняла его.

— В загс, — за брата ответил Росс, ставя на стол тарелку с мясом, распространявшим умопомрачительный аромат. — Это, конечно, чистая формальность, но у тебя есть время до завтра подумать, кого выберешь официальным мужем, — он ухмыльнулся и подмигнул, а потом наклонился к оторопевшей и онемевшей мне, ухватил за подбородок и мягко прижался к губам в коротком, но многообещающем поцелуе. — Я же сказал, не отпустим, — чуть тише добавил он.

А… Ох. Ну да. Кажется, только что мне сделали предложение, пусть и в такой оригинальной форме. Надо бы не забыть завтра Даринке сказать и маме, что вот так внезапно я остаюсь жить в Ирландии. Пока расскажу об одном брате, а потом, потихоньку, объясню и всю необычную ситуацию. Сразу не стоит, поберегу ее здоровье. Когда смогла говорить, покорно кивнула, наконец обретя дар речи, и кротко отозвалась:

— Хорошо, как скажешь.

Наверное, в полной мере осознание придет завтра, а пока был чудный вечер втроем, вкусное мясо, пиво, задушевные разговоры, и после мы плавно переместились в спальню. И мир стал еще прекраснее, расцвел яркими красками, вспыхнул множеством искр, когда я млела от жарких ласк и поцелуев, погружаясь в восторг и наслаждение. Да, именно этого мне так не хватало, и по этому скучала долгими ночами, мучаясь от бессонницы. Господи, как же хорошо мне было, и как чудесно, что теперь так будет всегда.

Уже засыпая поздно ночью, уютно свернувшись в теплых объятиях братьев между ними, я все-таки услышала долгожданное признание.

— Мы тебя очень любим, рыжик.

Да-а. И я вас, кажется, тоже, но сейчас я уже практически сплю, поэтому… Признаюсь потом. Позже. Как-нибудь.

К фее мы решили зайти не после регистрации, которая должна состояться аж через три месяца — как и в моей стране, в общем, — а на следующий же день, как закончили с делами. На моем пальце красовалось новенькое колечко, довольно необычное, состоящее из двух витых ободков из желтого и белого золота, последний украшен дорожкой из сапфиров. Я то и дело косилась на руку, трогая украшение, и с моих губ не сходила глупая, счастливая улыбка. Черт, все равно пока еще не верится, хотя и Даринка, и мама с папой извещены и озадачены вопросом приезда в Дублин. Надо же, в конце концов, с Эмили и Патриком их познакомить.

А сейчас мы шли по тропинке, Росс и Шон по обе стороны от меня, держа за руки, и вскоре деревья расступились, открывая полянку с камнями. Конечно, местная жительница не замедлила появиться, едва мы перешагнули незримую границу.

— Ну наконец-то, — радостно отозвалась она, облетела вокруг нас и зависла передо мной, вперив испытующий взгляд чуть прищуренных жутковатых глаз. — Вернулась? Хорошо, — кивнула фея. — Дайте ваши руки, — деловито продолжила малышка, протянув нам ладошки.

Во мне проснулось любопытство, я молча сделала, как она просила, вместе с Россом и Шоном. Пальчики феи невесомо прошлись по нашим запястьям, ненадолго задержавшись на моем, на ее личике мелькнуло странное выражение, а потом малышка расплылась в ехидной улыбке. Но спросить, что такое, я не успела. Фея снова стала серьезной, глаза засветились ярко-зеленым, и она произнесла нараспев:

— Благословляю этот союз властью Природы, — с кончиков ее пальцев посыпалась золотистая пыльца и осела на нашей коже, замерцала на ней. — Удача пребудет с вами, пока хоть один из рода владеет и живет на этой земле. Да будет так.

Мои глаза широко распахнулись, когда наши руки окутало сияние, от которого стало тепло и немного покалывало. Кольцо ярко сверкнуло, плечо, где была татуировка, зачесалось, а потом все разом пропало, кроме феи. Она держала меня за руку и снова улыбалась, и во мне сразу зашевелились подозрения.

— Что-то не так? — осторожно спросила я, глядя на малышку.

Кто ее знает, все-таки в некотором роде нечисть, пусть и добрая. Временами и местами.

— Ага, еще не знаешь, да? — ехидно произнесла она, почти вплотную приблизилась ко мне и… положила мою же ладонь мне на живот. — Ну тогда скоро и сама узнаешь, вообще-то. Поздравляю, — по поляне разнесся звонкий смех, и фея сделала сальто в воздухе. — Это здорово, маленькие дети такие забавные. А у вас точно не один будет, — она удовлетворенно кивнула, пока я оторопело таращилась на малявку и хлопала ресницами. — Ну все, идите, я свое дело сделала, — фыркнула фея и, как всегда, пропала в воздухе, оставив после себя только пыльцу.

На поляне воцарилась тишина. Я не смела смотреть на братьев, медленно осознавая только что услышанное и лихорадочно занимаясь расчетами в голове. Вообще, списала задержку на нервы, перелет и стресс, такое бывало раньше, а больше-то ничего пока со мной не происходило. Черт, ну да, не предохранялась, ну так там вторая половина цикла шла, я свой организм знаю и отлично чувствую. А вот он, похоже, подлянку решил подложить… Ой, нет, стоп, прежде, чем пугаться, сначала тест, а потом уже эмоции.

— Кира, — осторожно позвал Шон, коснувшись моей руки, и я чуть не подпрыгнула, как ошпаренная.

— В аптеку, — категорично заявила и, развернувшись, чуть ли не бегом направилась к тропинке.