Пока Макс вытаскивал все ключи к стоящим перед нами автобусам, мы все водили фонарями по сторонам, и старались высветить как можно больше территории вне освещенного круга. Та мощь освещения, что исходила из нашего круга, помогала немного успокоиться и не так сильно переживать о наличии темных. Пару раз я видел несколько шустрых бросков каких-то массивных силуэтов, но на этом все и заканчивалось.
Под прикрытием Макса, Олега и Вити, Миша залез в первый автобус и спустя десяток секунд, завел его, переключив свет на дальний. В последующие несколько минут, под контролем всей нашей группы, Миша заводил остальные автобусы, а некоторые и вовсе разворачивал, делая так, чтоб свет их фар бил в разные стороны.
К сожалению, не все автобусы оказались рабочими. Два пазика вообще отказались заводиться, и как позже выяснилось, с них были сняты аккумуляторы. Еще один завелся попытки с шестой, да и то, только после того, как Михаил что-то там нашаманил. Ну и из последующего шел настолько густой черный дым, а двигатель работал с явными перебоями, что было принято решение его заглушить и не портить воздух. Дальше Миша облазил все автобусы, и выбрал три наиболее живых, как он выразился. Было проверено все, до чего можно было добраться в таких условиях. Ну а дальше остальные перешли в раздел доноров и мы приступили к сливанию бензина, банально пробивая бак. Сняли все аккумуляторы, свечи, и загрузили в три своих выбранных пазика. Прилепили простые фонарики на стекла, чтобы никакая тварь не вздумала влететь сбоку. В общем, постарались предугадать любые возможные нюансы, и обезопасить себя с совершенно разных сторон.
Естественно, за то время, что мы провозились, у Макса успел спасть доспех, а время отката заставляло нервничать. И если одна из целей вылазки была почти выполнена, то вторая, а именно проверка «Галичанина», была только лишь впереди. Да и наливняки необходимо проверить несмотря ни на что. Бонус в качестве целой цистерны бензина — это то, что никак нельзя упускать.
— Все, Серый, мы закончили! — подойдя ко мне, с довольной улыбкой произнес Миша. — В нашем распоряжении тройка довольно свежих ПАЗ-3206. Полноприводные, с бензиновой V-образной восьмеркой и сто литровым баком. Надежные лошадки, рабочие. Акумы запасные мы загрузили, полные баки залили, так что здесь можно заканчивать.
— Ты еще говорил насчет крана, — напомнил я ему. — Надо бы проверить.
— Помню, — кивнул мужчина. — Он вон за тем длинным ангаром стоял. Там у них стоянка для всей ремонтной техники.
— Если он цел, а так же удастся захапать наливняк, есть, кто их поведет? — задал я вопрос Мише, но обратился ко всем.
— Да, людей-то у нас маловато, — цыкнул Михаил и бросил взгляд по сторонам. — Придется кому-то из девчонок пересаживаться за руль. Сафарик и таблетка не должны стать проблемой.
— У меня есть права, — подняла руку Алена. — Могу, как на таблетке поехать, так и на сафарике.
— Сафарик смогу, таблетку нет, — коротко ответила Таня. — Не умею на ручной коробке.
Ира, как оказалась, вообще не умела водить. Но в любом случае, уже так нам хватало водителей. Осталось только определиться с расположением машин в колонне, чтобы не споткнуться на финишной прямой.
За те полчаса, что Миша провозился с автобусами, на нас ни разу никто не вышел. Словно не было вокруг тварей, готовых нас разорвать, словно тьма не хозяйничала в городе и не предъявляла свои права на каждого из нас. Лишь звук работы двигателей, да яркий свет фар. Словно вокруг простая ночь, которая вот-вот закончится и наступит такое желанное утро. За эти полчаса, в глазах многих поселилась скука, и я понимал, что это может быть опасно. Люди расслабились и уже не смотрели по сторонам с тем страхом, что был до этого. Даже девчонки и те отмерзли и стали о чем-то непринужденно болтать.
— Ты чего так по сторонам зыркаешь? — не утерпел Макс. — Тоже не по себе?
— Есть такое, — кивнул я. — Что там по доспеху?
— Еще семь минут, — уйдя на пару мгновений в себя, ответил танк.
— Значит, ждем, — ответил я, повысив голос и привлекая к себе внимание.
Удивление в глазах было почти у каждого. Никто не понимал, почему я медлю и вообще, зачем нужно ждать отката, пока все идет гладко. Я же хотел банально перестраховаться, чтобы на крайний случай заткнуть возможную прореху нашим танком. В который раз я хотел повторить, что вокруг не игра, но промолчал.
Зато молчать не стала тьма. Раздался скрежет, а затем глухой удар и дверь одного из ангаров распахнулась от сильного удара. Мы все тут же повернулись на звук, вскинули оружие и напряженно замерли. Там, где раньше был въезд в ремонтный цех, сейчас, клубами черного дыма, бурлила тьма. Она медленно перекатывалась волнами и несмело выходила наружу. Свет от наших фонарей терялся внутри нее, и казалось, что всё освещение стало тускнеть. Я бросил взгляд на ближайший факел, и успел увидеть тот момент, когда живое пламя пару раз вспыхнуло, словно пытаясь вновь отвоевать свои границы, но стало медленно оседать, пока вовсе не потухло.
— По машинам! — выкрикнул Витя, но для тьмы звук его голоса послужил спусковым механизмом.
Черные клубы в один момент добрались до нас и закружили вихрем, отрезая весь наш отряд от части машин. Большинство лампочек тут же разлетелось осколками, а свет фар у машин достаточно сильно просел. Все это происходило в полной тишине, и вот именно эта тишина напрягала больше всего. Я до белых костяшек сжимал оружие в руках и пытался предугадать дальнейшее развитие ситуации. Но меня опередили. Спустя несколько секунд черный вихрь развеялся, словно его и не было, а свет от фар вернулся к своей нормальной мощности.
— Что это сейчас было? — дрожащим голосом выдала Таня.
Мы все стояли широким кругом, на небольшом расстоянии друг от друга и каждый смотрел в свою сторону. Я перевел взгляд на стоящего рядом Макса, который напряженно всматривался вдаль, и уже хотел отвести глаза, как заметил, что на лбу под его кожей словно прополз червяк. Следом еще один, под левым глазам, а затем еще парочка по щеке. Цвет его кожи в одно мгновение изменился до бледно серого, а глаза стали блеклыми и пустыми.
— Что за ... — протянул я, бросив взгляд на Алену.
Девушка напряженно всматривалась в темноту, через мушку прицела, и я мог видеть только одну сторону ее лица. Гнилое мясо, полное отсутствие глаза и белая кость черепа, через насквозь прогнившую плоть. Быстрый осмотр других членов команды, и почти тоже самое с их телами, а так же, сладко-гнилостный запах разложения.
Миша первым услышал мой голос и повернулся на звук. Рядом с ним стоял Виктор, что судорожно глотал воздух, и не спускал взгляда с дверей ангара, из которого вырвалась тьма. Словно в замедленной съемке я увидел, как искажается от ужаса лицо Михаила, и он поднимает свой автомат в сторону Вити.
— Закрыть глаза всем! — что было сил, заорал я и сделал молниеносный подшаг к Мише. — Макс, монумент!
И если хорошо знакомые со мной, меня послушали, то вот тройка новичков нет. Я успел задрать вверх ствол автомата Миши, перед тем как он нажал на курок. Раздалось несколько выстрелов, которые и привлекли внимание остальных. Олег перевел взгляд на нас и так же поддался панике. Он стал поворачивать оружие в нашу сторону, тогда как я сильным ударом с локтя отправил Мишу на землю. Прыжок вплотную к мужику и сильнейшая оплеуха до того момента, как он начал стрелять. Мои уровни позволяли мне двигаться и принимать решения намного быстрее остальных, но все же, это не было чем-то из разряда невозможного. Поэтому, когда я развернулся в сторону последнего из тройки, тот уже вытянул руку в мою сторону, а автомат направил немного в бок, видимо собираясь выпустить целую очередь. Миг на раздумье, оценка ситуации, и в Витю летит черная молния, тогда как мои ноги оказываются стянуты плотными лианами. Они вырвались из-под земли как раз в тот момент, когда снаряд моего умения пронзил парня и заставил его нелепо замереть на месте. Я попытался сделать хоть шаг и как-то сбросить с себя корни, но у меня ничего не вышло. А уж когда с хрустом из толстых стеблей вырвались шипы и пронзили мою плоть, я взвыл от боли во весь голос. Они стали разрывать кожу и впиваясь в мясо, продвигались выше по ногам, ровно до того момента, пока я не услышал глухой удар установленного монумента. Холодная волна прошла по округе, вымывая из тела боль и убирая тот морок, что заставлял видеть врага в каждом союзнике.
