Сейчас, глядя на прекрасное лицо любимого мужа, Джулия знала: в ней происходят какие-то перемены. Точнее, уже произошли.

– Ну и как он? – спросила встревоженная Ребекка, когда Джулия вошла в кухню.

Их разговор происходил на следующий день. Как хирург и обещал, Габриеля отпустили домой.

– Спит, – ответила Джулия, ставя поднос на кухонный стол. – Жаловался на боль, но болеутоляющее принимать не желал, пока я не пригрозила ему.

– Чем, если не секрет? – со смехом спросила Ребекка.

Джулия составляла в мойку грязную посуду.

– Напомнила ему одну очевидную истину. Чем дольше он будет поправляться, тем дольше ему придется ждать секса. После этого он буквально вырвал у меня флакон с таблетками. Думаю, больше нам не придется уговаривать его принимать прописанные лекарства.

Ребекка качала головой, пряча улыбку.

– На обед будет куриный бульон с домашними булочками. Устраивает?

Экономка склонилась над плитой, где в кастрюле целиком варилась курица.

– Потрясающе. Спасибо вам, Ребекка.

– Я нужна вам на выходные?

– Нет, спасибо. Уверена, мы и сами справимся. – Вопрос экономки несколько удивил Джулию. – А вы были бы готовы остаться на выходные?

Ребекка шумно опустила крышку кастрюли:

– Конечно. Я всегда готова остаться и помочь вам. Исключение составляют праздники. И то, если вы предупредите меня заранее, я смогу что-нибудь придумать. Возможно, мои слова покажутся вам глупыми, но я привыкла считать вас с профессором своей семьей.

– Ваши слова ничуть не кажутся мне глупыми. Мы то же самое привыкли думать о вас. – Джулия уперлась спиной в прилавок. – Когда вы в доме, жизнь становится гораздо легче. Грязное белье исчезает, и на его месте появляется чистое. Холодильник и морозильник полны вкусной еды, а сам дом сверкает. Я бы никогда не сумела вести хозяйство так, как вы.

– Сумели бы. Но это отнимало бы бо?льшую часть вашего времени, и на учебу его бы не хватило. Вам пришлось бы выбирать между домашним хозяйством и докторантурой… Да, хотела спросить вас: нам по-прежнему ждать в гости брата профессора и его семью?

Ребекка тщательно вытерла фартуком руки и подошла к кухонному острову. Там на подставке, словно кулинарная книга, стоял айпад. Экономка открыла календарь, куда были занесены все предстоящие визиты в дом профессора Эмерсона.

– Нет. Мы с Габриелем подумали и решили, что их визит надо отложить. Мы оба не в том состоянии, чтобы принимать гостей. Лучше всего, если они приедут после Рождества. Мы так и так с ними увидимся на День благодарения. – Джулия поморщилась. – Извините, пожалуйста. Я была в полной уверенности, что сказала вам.

– Ничего страшного, – отмахнулась Ребекка. – Я просто передвину в календаре их визит.

– Я не ожидала, что после операции Габриель так ослабнет. Он уже завтра рвется на работу, но я сомневаюсь. Надо обождать, пока пройдут боли.

– Мужчины – самые скверные пациенты. Прописанных лекарств не принимают, распоряжения врачей не выполняют и вообще не желают признавать себя больными. Совсем как кошки.

– Я запомню ваше сравнение, – усмехнулась Джулия.

– Думаю, кота легче заставить проглотить таблетку, чем мужчину. Правда, мужчина вас хоть не поцарапает.

Теперь Джулия хохотала.

– Хорошо, что Габриель нас не слышит. Ему бы очень не понравилось сравнение с котом.

– Мяу, – подмигнула ей Ребекка.

Через неделю после операции Габриель почти вернулся в свое прежнее состояние. Правда, отсутствие секса делало его ворчливым и раздражительным.

Кто-то может возразить, что ворчливость и раздражительность как раз и являются его прежним состоянием.

Джулия принимала скачки его настроения со своей всегдашней ангельской улыбкой и добрым юмором. Конечно, она тоже привыкла получать от мужа регулярные оргазмы, и вынужденный перерыв в интимной близости до некоторой степени сказывался и на ней.

– Кэтрин прислала нам письмо, – сказал Габриель, махнув в сторону кухонного стола, где лежала вся дневная почта.

Джулия безошибочно выбрала небольшой белый конверт. Письмо действительно было от профессора Кэтрин Пиктон, и пришло оно из оксфордского колледжа Всех Святых.

– Не ожидала, что Кэтрин задержится в Англии. Я думала, она уже вернулась в Торонто.

Габриель пододвинул стул, сел и начал просматривать остальные письма, надеясь, что сегодняшняя почта не преподнесет никаких сюрпризов.

– Кэтрин выхлопотала себе год работы в Англии. Открой письмо. Посмотрим, что она пишет.

Джулия надела очки, надорвала конверт и принялась читать.

– И что она пишет? – спросил Габриель, поглядывая на жену поверх очков.

– В конце января собирается приехать в Гарвард. Я на кафедре ничего не слышала о ее приезде. А ты?

– Официального сообщения не было. Что еще пишет Кэтрин?

Джулия подала мужу письмо. Габриель быстро пробежал его глазами и поморщился.

– Джереми, – пробормотал он.

– Да.

Габриель бросил письмо Кэтрин в общую стопку:

– Я вовсе не жажду встречи с ним. Джереми до сих пор не может простить мне уход из Торонтского университета.

– Неужели ты не сможешь спокойно все ему объяснить?

– Сам не знаю. Одно время мы дружили, потом… раздружились. Там видно будет. – Он откинул волосы Джулии ей за плечо. – Меня радует возможность повидаться с Кэтрин и пригласить ее к нам на обед. Грег всегда выбирал рестораны, от которых ее коробило.

Джулия сняла очки, а сама уселась к Габриелю на колени:

– Не могу представить Кэтрин, которая крутит роман со старым, высохшим оксфордским профессором.

– Мне тоже не хватает воображения, – признался Габриель. – Но когда-то Старина Хат был очень даже симпатичным. Я видел фотографии.

– Но чтобы вот так, вместе. Ведь Кэтрин понимала, что это недопустимо. И дело не только в ее научной карьере. Она сблизилась с женатым мужчиной.

Габриель легонько щелкнул жену по носу:

– Думаю, она любила Старину Хата.

– Это ее не оправдывает.

– Если помнишь, мы с тобой тоже занимались недопустимыми вещами, – почти шепотом произнес Габриель, внимательно глядя на Джулию.

– Да, – вздохнула она, обнимая его за шею. – Как легко тыкать пальцем в других, забывая о собственных прегрешениях.

– Если она испытывала к нему хотя бы десятую долю чувств, какие я испытываю к тебе, тогда я понимаю, почему юная Кэтрин сбилась с пути истинного. Но сейчас, став женатым человеком, я сочувствую миссис Хаттон. Если бы кто-то попытался увести тебя от меня… – Габриель не договорил и выругался.

– Я люблю тебя сильнее, чем любила до нашей женитьбы, – призналась Джулия. – Брак – невероятно странное состояние. Такое ощущение, что наши жизни и наши сердца тесно переплелись. Сама не знаю, как и когда это произошло.

– Брак есть таинство. – Голос Габриеля приобрел какую-то торжественность. – И конечно же, к этому добавляется секс, которого в данный момент мы лишены.

– Три недели почти истекли.

Габриель наклонился к ее уху и прошептал:

– Ты заранее предупреди своих профессоров, что в тот день тебя на занятиях не будет.

От близости его тела Джулию пробрала дрожь.