Одно было совершенно ясно: она и Майкл никогда не были бы счастливы вместе. Праведный гнев Майкла, в конце концов, утихнет, и тогда все причины, которые прежде казались столь важными, вновь обретут значимость. Майкл стал бы сожалеть о том, что женился на ней. Стал бы горько сокрушаться о скандале, лишении наследства и пожизненном осуждении со стороны своего отца. И, в конечном счете, его негодование выплеснулось бы на Поппи.

Ей следовало прогнать Майкла. Это было наилучшее, что она могла для него сделать.

Что касается ее интересов... все возможные варианты казались одинаково плохими.

– Предлагаю тебе избавиться от обоих идиотов, – сказал Лео, – и позволить мне отвезти тебя домой, в Гемпшир.

Поппи пристально уставилась на брата, ее губы тронула печальная улыбка.

– Какая жизнь будет ждать меня в Гемпшире после всего этого, Лео?

Его единственным ответом было мрачное молчание. Поппи посмотрела на мисс Маркс, которая, казалось, испытывала глубокую печаль. Их взгляды встретились, и Поппи увидела, что компаньонка гораздо более точно осознает всю шаткость ее положения, нежели мужчины. В подобных обстоятельствах женщин осуждали и порицали гораздо более жестоко, чем мужчин. Призрачная мечта Поппи о простой мирной жизни уже канула в небытие. Если сейчас она не обвенчается, то уже никогда не выйдет замуж, не сможет иметь детей, никогда не займет достойного места в обществе. В сложившейся ситуации ей оставалось только одно.

С твердой решимостью Поппи повернулась к Майклу.

– Ты должен уйти, – сказала она.

Его лицо исказилось.

– Поппи, я не оставлю тебя. Ты не говоришь...

– Уходи, – настойчиво повторила она. Ее пристальный взгляд переключился на брата.

– Лео, проводи, пожалуйста, мисс Маркс к ее месту. Скоро начнется церемония. Мне необходимо поговорить с мистером Ратледжем наедине.

Майкл недоверчиво уставился на нее.

– Поппи, ты не можешь выйти за него. Послушай меня...

– Все кончено, Бэйнинг, – тихо сказал Лео. – Вы высказали все что хотели. Позвольте теперь моей сестре поступить так, как хочет она.

– Боже мой! – покачиваясь, словно пьяный, Майкл двинулся в направлении выхода.

Поппи страстно хотелось утешить его, пойти за ним и уверить в своей любви. Но вместо этого она осталась в ризнице с Гарри Ратледжем.

Через некоторое время, показавшееся ей вечностью, Лео, мисс Маркс и Майкл покинули ризницу. Поппи и Гарри оказались лицом друг к другу.

Было ясно, что Гарри безразлично то, что теперь ей стало известно, каким человеком он был. Гарри не нуждался ни в чьем прощении... он ни о чем не сожалел.

Целая жизнь, подумала Поппи. С мужчиной, которому она никогда не сможет доверять.

Выйти замуж за негодяя, или никогда не выйти замуж вообще. Быть женой Гарри Ратледжа или жить опозоренной, когда матери будут запрещать своим детям разговаривать с ней, словно их чистота и невинность могли бы быть запачканы одним ее присутствием. Получать непристойные предложения от мужчин, которые решат, что она безнравственна или доведена до отчаяния. Таким будет ее будущее, если она не выйдет замуж за Гарри Ратледжа.

– Ну? – тихо спросил Гарри. – Вы доведете дело до конца или нет?

Поппи остро ощущала всю нелепость своего пребывания в свадебном наряде и украшенной цветами фате. Все это символизировало надежду и невинность, которых у нее не осталось. Ей очень хотелось сорвать свое обручальное кольцо и швырнуть его в Гарри. Хотелось рухнуть на пол, подобно брошенной и затоптанной кем-то шляпе. На мгновение она задумалась о том, чтобы послать за Амелией, которая все бы устроила, взяв на себя ответственность за сложившуюся ситуацию.

За исключением того, что Поппи больше не была ребенком, жизнью которого необходимо руководить.

Она пристально уставилась на суровое лицо Гарри, его строгие глаза. Казалось, он насмехается над нею, в высшей степени уверенный в том, что победил. Без сомнения он полагал, что будет в состоянии поступать по-своему в течение всей их оставшейся жизни.

Безусловно, она недооценила его.

Но и он тоже недооценил ее.

Вся печаль, страдания и беспомощный гнев Поппи соединились вместе в какую-то новую горькую смесь. Поппи сама удивилась, как спокойно прозвучал ее голос, когда она заговорила с Гарри:

– Я никогда не забуду, что вы избавились от человека, которого я любила, и заняли его место. Не думаю, что когда-нибудь смогу простить вам это. Единственная вещь, в которой я твердо уверена – это то, что я никогда не полюблю вас. Вы все еще хотите жениться на мне?

– Да, – без колебаний произнес Гарри. – Я никогда не хотел, чтобы меня любили. И Бог свидетель, этого никогда и не случалось.

____________________

* Hanover Square St George's – церковь в фешенебельном районе Лондона Мейфэр; известна как место аристократических свадеб; одна из 50 церквей, сооруженных после Великого лондонского пожара. Построена в 1713-24гг.

* "Древо Иессея" – генеалогическое древо Христа от прапредка Иессея; согласно ветхозаветному пророчеству, Мессия должен был явиться из рода Давида и Иессея

Поппи запретила Лео сообщать семье о инциденте с Майклом Бэйнингом перед свадьбой.

– Ты можешь рассказать им все, что хочешь после завтрака, – сказала она. – Но ради меня, прошу, не говори ничего раньше. Я не смогу выдержать завтрак, свадьбу, тосты, – если глядя в их глаза буду знать, что они все знают.

Лео гневно бросил:

– Ты думаешь, что я проведу тебя по этой церкви и отдам Ратледжу по причинам, которых не понимаю?

– Тебе и не нужно их понимать. Просто помоги мне пройти через это.

– Я не хочу тебе помогать, если в результате ты станешь миссис Гарри Ратледж.

Но потому, что она попросила его об этом, Лео с мрачным достоинством разыграл свою роль в развертывающейся церемонии. Качая головой, он протянул ей руку, и они последовали за Беатрис к главному входу в церковь, где ожидал Гарри Ратледж.

К счастью, служба оказалась короткой и неэмоциональной. Только на минуту Поппи испытала острый приступ неловкости, когда священник сказал:

– ... Если кому-то известна причина, почему эти двое не могут законно сочетаться браком, пусть говорит сейчас или хранит молчание вечно.

Казалось, весь мир застыл на две-три секунды, последовавшие за его обращением. Пульс Поппи участился. Она поняла, что ожидала, надеялась услышать, как жаркий протест Майкла прозвучит в затихшей церкви.

Но вокруг стояла тишина. Майкл ушел.

Церемония продолжалась.

Теплая ладонь Гарри сомкнулась на ее холодной руке. Они произнесли клятвы, а священник подал Гарри кольцо, которое тот решительно надел Поппи на палец.

Гарри произнес тихо и твердо:

– Этим кольцом я венчаюсь с тобой, своим телом поклоняюсь тебе и всем своим имуществом одаряю тебя.

Поппи не посмотрела ему в глаза, вместо этого она уставилась на сияющий ободок на своем пальце. К ее облегчению поцелуя не последовало. Традиция целовать невесту считалась дурным тоном, плебейской привычкой, которая никогда не практиковалась в соборе Святого Георга.

Наконец, заставив себя посмотреть на Гарри, Поппи вздрогнула, заметив удовлетворение в его глазах. Она приняла его руку, и они вместе прошли назад по проходу, к будущему и судьбе, которая вовсе не представлялась благоприятной.

Гарри знал, что Поппи считает его монстром. Он признавал, что его методы были нечестными и эгоистичными, но никакого другого способа сделать Поппи своей женой он не видел. И у него даже на мгновение не возникло сожаления из-за того, что он забрал ее у Бэйнинга. Возможно, он был аморален, но только так, единственно известным ему способом, он смог пробиться в жизни.

Теперь Поппи принадлежит ему, и он уверен, что она не пожалеет о том, что вышла за него. Он будет настолько добрым, насколько она ему позволит. И по его опыту, женщины простят, что угодно, если им предложить щедрую компенсацию.