Более красочный пример наступательной осады дает нападение на прибрежный город Массилия одного из военачальников Цезаря Г. Требония в 49 году до н.э. Он начал строить две насыпи в разных точках той стороны, которая обращена была к суше, но ему страшно мешала городская баллиста, спроектированная для стрельбы 12-футовыми (3,5 м) дротиками с железными наконечниками вместо обычных круглых камней. Плетеные галереи легионеров (винеи) не могли защитить от такого обстрела, так что Требоний велел построить галереи из досок толщиной 1 фут (30 см). Кроме этого, прямо около города было кирпичное убежище площадью 30 кв. футов (9 м), где рабочие были укрыты за стенами толщиной 5 футов (1,5 м). Требоний быстро сообразил, как полезна здесь будет башня, и опять использовал для ее возведения строительные навыки легионеров. Работы велись под постоянной угрозой обстрела, пока башня не достигла шести этажей. Теперь можно было двигаться дальше, и Требоний велел построить массивную галерею длиной 60 футов (18 м), идущую от кирпичной башни к городской стене. Осознав всю опасность этого, горожане бросали на нее со стен камни и бочки горящей смолы. Но артиллерия в кирпичной башне вынудила их отступить, а их импровизированные снаряды не причиняли вреда островерхой крыше толщиной 2 фута (60 см), покрытой глиной и слоем кож. Тогда, скрытые галереей, легионеры Требония подкопали городскую стену, после чего горожане потеряли всякую веру в победу и сдались.
Убийство Цезаря в 44 году до н.э. вызвало новый виток гражданской войны, в которой участвовали его приемный сын Октавиан (будущий император Август) и его бывший легат М. Антоний (известный по пьесе Шекспира). И опять искусство осады явило себя во всей полноте. Например, в конце 44 года до н.э. Антоний окружил Мутину (город Модена в Северной Италии), где нашел убежище один из убийц Цезаря, Децим Брут, но ему все в большей степени угрожали прибывающие к Бруту подкрепления, и весной следующего года он отошел. Октавиан, видимо, извлек урок из неудачи Антония. В конце 41 года до н.э., заманив в ловушку брата Антония, Луция в Перузии (ныне Перуджа), он построил сложную систему осадных укреплений «с двумя фронтами, обращенными один к осажденным, один — вовне» (Аппиан «Гражд.» 5.33); Аппиан добавляет, что ограждение длиной 10 км было укреплено деревянными башнями, а в ров были вбиты заостренные пики. После отчаянной, но безуспешной попытки прорваться из окружения Луцию пришлось сдаться.
Римский «мускул»
Упоминание об особом типе укрытия, известного как muscuius, очень редко встречается в древних источниках. Вегеций описывает его как небольшую машину, напоминающую по своему назначению «черепаху» для засыпания рвов эллинистического периода, — она защищает людей, доставляющих к месту строительные материалы (Вегеций 4.16). Однако он определенно ошибается. Из данного Цезарем описания действия мускула при осаде Массилии в 49 году до н.э., ясно, что это была особо прочная галерея, создаваемая тогда, когда обычные винеи и плутеи не могли выдерживать мощного артиллерийского обстрела осажденных; его название, означающее «маленькая мышка», является еще одним примером солдатского юмора.
Особая защита нужна была воинам, подходившим вплотную к вражеской стене для ведения подкопа. Другими словами, это римский эквивалент эллинской «черепахи» для подкопа. Версия Цезаря была длиной 60 футов (18 м), шириной 4 фута (1,2 м) и высотой 5 футов (1,5 м), с заостренной крышей. Она была построена из балок толщиной 2 фута (0,6 м) и полностью покрыта огнеупорным слоем кирпичей и глины, поверх которых шел еще и непромокаемый слой кож, защищающий от попыток размыть глину (Цезарь «Гражд. война» 2.10). Вероятно, подобное сооружение было непривычным. Во всяком случае, осажденные были поражены его внезапным появлением, когда оно подъехало к стене на катках, обычно используемых для перевозки кораблей по суше. Когда мускул был установлен у городской стены, защитники уже никак не могли помешать римлянам подкопать одну из городских башен.
В 40 году до н.э., когда Брундизий (современный Бриндизи — городок в самом каблуке «итальянского сапога») закрыл ворота перед Антонием, тот обнес город стеной и рвом и подготовил осадную технику, но поблизости стал лагерем Октавиан, и два полководца в конце концов пришли к соглашению.
Армии, действующие в восточных провинциях, с большей готовностью обращались к эллинской технике осадного дела, то ли потому, что там она была более известной, то ли потому, что усовершенствованные укрепления городов требовали особых мер. В 43 до н.э. еще один из убийц Цезаря, Г. Кассий Лонгин, перегородил стеной перешеек полуострова Лаодикея, поймав в ловушку правителя Сирии П. Корнелия Долабеллу, находящегося в расположенном там городе. Поражение на море не позволило Долабелле бежать морским путем, подобно Помпею из Брундизия, а Кассий продолжал строить насыпь, угрожая городской стене. Правда, пал город в результате предательства.
На следующий год, когда Кассий пошел дальше, осаждать Родос, его сообщник по заговору, Марк Юний Брут, напал на Ксанф. Горожане разобрали все дома вокруг крепости, чтобы лишить завоевателей дерева для строительства, более того, они выкопали пятидесятифутовый (15 м) защитный ров, но войска Брута работали день и ночь, чтобы выровнять почву, и вскоре римская осадная техника подошла к стенам. Жители города сразу же подожгли ее. Плутарх пишет, что перемена ветра понесла пламя обратно на город, вызвав пожары (Плутарх «Брут* 30–31), но Аппиан утверждает, что, когда римляне ворвались в город, его жители сами поджигали свои дома, принимая в них смерть (Аппиан «Гражд.» 4.80). Как бы там ни было, разрушение города расстроило Брута, который хотел только получить добычу и набрать воинов себе в войско.
Использовать весь набор осадной техники пришлось также в 37 году до н.э., когда Ирод Великий в союзе с одним из командиров Антония Ц. Сосиус попытался отбить Иерусалим у отступника Антигона. Как и при осаде города Помпеем в 63 году до н.э., были построены насыпи для продвижения осадных башен и стенобитных машин к мощным городским фортификациям, а укрепления на храмовой платформе были взяты приступом с помощью лестниц.
Антоний, подойдя к столице парфян Прааспе в 36 г. до н.э., видимо, планировал похожую по типу операцию, но его обоз отстал, и триста возов с осадной техникой стали легкой добычей парфян. Хотя Антоний и возвел осадные насыпи, видимо, надеясь использовать их для пехотного штурма, как это сделал Цезарь при Аварике, но вскоре был вынужден спасаться позорным бегством, во время которого потерял около двадцати тысяч легионеров.
Конечно, сложные земляные работы и осадная техника того времени поражают воображение, но римские армии все еще не потеряли интереса к простой лобовой атаке. Например, в 43 г. до н.э. П. Корнелий Долабелла (которому суждено было умереть через несколько месяцев в Лаодикее) взял город Смирну классическим приступом под покровом ночи. Когда командующий силами осажденных Ц. Требоний приказал взявшим его в плен солдатам отвести его к Долабелле, те ответили, что их начальник хочет видеть только голову Требония (Аппиан «Гражд.» 3.26).
В 35 г. до н.э. Октавиан попытался взять штурмом Метул, город в нынешней Хорватии, построив насыпи у стен и перебросив четыре моста на стены. Когда три из них обрушились под весом яростно дерущихся солдат, воины отказались использовать четвертый, пока сам Октавиан не взошел на него. И хотя и этот мост тоже рухнул, горожане были достаточно напуганы и сдались.
