– Ах ты!.. – Тони набросился на старшего брата с кулаками. Алекс, смеясь, уворачивался.

– Стол не своротите! – велел я, хватая тарелку с любимым лакомством, чтобы она ненароком не оказалась на полу. – Тони, ты лучше клубнику ешь. Алекс неисправим, нечего и пытаться.

После ужина я пошел забирать своего приемного сыночка. Синьор Адидже был огорчен тем, с каким восторгом Стратег бросился мне навстречу. Увы, у зверей я самая популярная личность, абсолютно вне конкуренции.

– Ну как он? Не очень хулиганил? – поинтересовался я.

– Нет, – покачал головой врач, – настоящий паинька. Ты его испортишь.

– А может, это он меня исправит, – парировал я.

– Ну разве что, – рассмеялся синьор Адидже. – Никаких болезней, никаких паразитов. Немного истощен. Только не перекорми. Знаю я вас, скормите животному все вкусности, до которых дотянетесь…

– Хорошо, – согласился я. Обещать доброму доктору другого лисенка я не стал: где я его возьму?

Вечером у костра и мы, и те ребята, что ходили разными маршрутами Озерного края, подбирали слова, стараясь описать то, что видели. Голографии не могут это передать, рассказ – тем более. Мучились все ужасно, а толку никакого. С тем же успехом каждый из нас мог бы просто сказать: «Я видел потрясающую красоту. Вот ее бледное отражение», – и предъявить кучу файлов с голограммами.

Незадолго до отбоя, хоронясь во тьме, как настоящие индейские разведчики, к нашему костру подобрались тигрята. Я схватил за шкирку того, кто дышал мне в ухо (боюсь я щекотки), и подтащил к свету – это оказался Луиджи.

– Ты уверен, что я уже перестал сердиться? – поинтересовался я серьезно.

– Ага! – подтвердил мальчишка.

– Наглый, как танк! – прокомментировал Алекс.

– Как очень дурно воспитанный танк, – уточнил я.

Луиджи надулся.

– Ты хоть что-нибудь понял? – Роберто перевел разговор в практическую плоскость.

Луиджи энергично покивал. Я отпустил его воротник: раз понял, так что уж тут… Все понявшего тигренка сразу же оттеснили в сторону. В том, что я не кусаюсь, хотели убедиться еще Вито и Романо.

Сверхъестественная красота пещеры подействовала на меня расслабляюще – не могу я больше на этих дурачков сердиться.

– Но учтите, – заявил я серьезно, – в пещеры меня водят не каждый день. Так что в другой раз я буду не такой добрый.

– И что тогда? – заинтересованно спросил Вито.

– Лучше бы тебе этого не видеть! – ответил я.

Любопытный тигренок посмотрел на меня со знакомым блеском в глазах.

– Я не шучу, – добавил я. – Отношения могут испортиться раз и навсегда.

– Угу, – теперь Вито понял меня правильно.

Лео тронул струны гитары и запел:

Опять меня тянет в море, где небо кругом и вода.
Мне нужен только высокий корабль,
и в небе одна звезда,
И песни ветров, и штурвала толчки,
и белого паруса дрожь.
И серый, туманный рассвет над водой,
которого жадно ждешь.[16]

Для меня эта песня – как неожиданный и очень дорогой подарок.

Тигрята пришли узнать не только, в каком мы настроении и не будут ли их шлепать за давние (двое суток прошло) прегрешения, но и что такое полигон и как по нему ходят. Я не знал.

Приключение на полигоне у каждой команды будет свое, гадать бесполезно. И даже обычно болтливый Алекс не захотел подробно рассказывать, как у них с Гвидо было в прошлом году:

– Команда у нас была… Не то чтобы неудачная. Просто не команда. Вот. Ну и нас там почти сразу ухлопали. Торговый космический корабль, а мы – как бы его охрана. Напали пираты. И мы все очень быстро полегли в абордажном бою.

– Ух ты! – воскликнул Романо.

– Угу, – кивнул я. – Примерно понятно, в каком стиле. Ну и ясно, что торговый корабль и абордажный бой нам не предстоит.

– Энрик, ты не понял, – помотал головой Алекс, – у разработчиков этой игрушки действительно богатая фантазия. Там тренируются десантники, да и офицеры СБ тоже не брезгуют. Имеется в виду, что после этого они смогут выйти с честью из любой возможной и невозможной ситуации. Вплоть до попадания в параллельный мир с другими базовыми законами.

– Ну, ты загнул! Это же не для докторов физических наук. И что нашим СБ-шникам делать в параллельном мире?

– Ладно, чего гадать. Завтра всё и узнаем, – зевая, предложил Лео, – скажите лучше, как нам собираться?

– Никак, – ответил Гвидо, – всё снаряжение, включая одежду – часть антуража, и его выдадут при входе.

– Хотел бы я знать, – снова подал голос Лео, – во что это все влетает?

– В тебе проснулся бухгалтер, которым ты не хотел становиться? – поинтересовался я.

– Не, – помотал головой Лео, – это ты виноват. Мы же изучали историю. И на чем держится экономика – тоже. Обрати внимание, половина школ в корпорации – платные. А военные лагеря – даром и для всех желающих.

– Значит, это зачем-то очень нужно, – задумчиво ответил Алекс.

– Угу, – согласился я. – Чтобы отдыхающие на Липари богатенькие туристы могли захватить вражескую подводную лодку с ракетной батареей и десантниками на борту.

Алекс помотал головой:

– Нет, это экономически неэффективно. Проще тогда призывать всех на год в армию.

– Ага, – ехидно покивал я, – как у Кремоны… Помнится, мы сами довольно недурно воевали против этой, с позволения сказать, армии. С двумя карманными бластерами, для начала.

Заинтригованные тигрята ждали рассказов об этой достославной странице наших биографий.

– Больше ты без меня никуда, – проворчал Тони, вцепляясь в брата, чтобы Алекс не мог немедленно броситься совершать очередные подвиги, позабыв братишку в каком-нибудь безопасном месте.

Я задумался над заданным вопросом «Зачем?» Ведь то, что я ляпнул с ходу, все-таки не ответ. В этот момент к нам подошел сержант Бовес и заметил, что отбой уже наступил, а у нас даже костер не погашен, да и маленькие дети давно должны лежать на спальниках в своей палатке. То, что нам следует на сон грядущий отжаться раз по пятьдесят в наказание за раздолбайство, он почему-то не сказал. Забыл, наверное. К концу смены даже он расслабился.

Тигрята свалили к себе. Минут через пятнадцать мы тоже улеглись спать.

Надо подумать.

…Они по знаку моему
Являются в нужде.
Зовут их: Как и Почему,
Кто, Что, Когда и Где…[17]

– вспомнил я стихи любимого поэта.

Что было бы с нашими тигрятами, если бы они не поехали в лагерь, если бы капитан Ловере не счел их просто ужасными, если бы не отдал их нам на воспитание?.. Или если бы у нас не получилось и никто не занялся ими через год, через два и так далее?

Они выросли бы людьми слабыми и легко управляемыми. Я был в ярости, когда ругал Романо, он этого не заслуживал, но, в принципе, такие люди бывают: «Об тебя любой будет вытирать ноги». Государства и корпорации типа Кремоны кровно заинтересованы, чтобы их граждане именно такими и были. А почему ББ не заинтересован? Он же сам создает себе сложности. Ценные кадры чуть что взбрыкивают и грозятся подать в отставку. А он может только делать вид, что рассердился: щенки кусачие. Хм, но «ценные кадры» другими быть и не могут! Они всегда будут слишком сильно себя уважать. Я сам для себя считаю, что это хорошо, но никакое государство не должно быть в этом заинтересовано! «Когда народ слаб – государство сильное, когда государство сильное – народ слаб».[18] Э-э-э, китайская армия в эпоху единого государства никогда не бежала с поля боя, но всегда проигрывала всё, что только можно было проиграть. Даже кочевникам-монголам с их иррегулярной конницей. Римские легионеры полегли бы от хохота – проиграть толпе варваров! А уж когда у монголов появилась регулярная армия… Тушите свет и медленно ползите на кладбище. «Не теряя лица».[19] Вывод: существуют два способа управления. Первый: балансирование на лезвии ножа в динамичном, быстро развивающемся социуме, который терпит тебя, пока ты не ограничиваешь ничью свободу сверх необходимого. Например, Теодоро Кальтаниссетта недолго будет радоваться жизни, даже устроив дворцовый переворот: его просто убьют из соображений «это ничтожество не смеет мною командовать». Второй: китайский. Всё хорошо, пока не приходит конкурент и не разбивает твою абсолютно небоеспособную армию в пух и прах. Побочный вывод: планеты с единым правительством, сильно удаленные от других обитаемых планет Галактики, загнивают, как загнивал почти полтора тысячелетия[20] объединенный, почти изолированный от остального мира Китай. А вот в эпоху сражающихся царств с прогрессом там все было более чем в порядке.

вернуться

16

Р. Киплинг. Морская лихорадка, перев. С. Маршака.

вернуться

17

Р. Киплинг. Есть у меня шестерка слуг… перев. С. Маршака.

вернуться

18

Конфуций.

вернуться

19

«Потерять лицо» для китайца гораздо страшнее, чем жизнь или честь.

вернуться

20

Первым объединителем Китая был Цинь Шихуанди (259–210 г. до н. э.). Созданная им империя просуществовала до III в. н. э. После чего Китай распался на ряд самостоятельных государств. Снова он был объединен в VI в. и сохранился как единое государство до наших дней (с крестьянскими восстаниями, завоеваниями, сменами династий, превращением в полуколонии сразу трех держав и т. д.).