— Отец просил приехать. Что-то срочное…

Полина растерянно посмотрела на Поповну, но Вадим уже объяснялся с нею, извиняясь за то, что вынужден немедленно увезти Полину.

— Да-да, — сказала та. — Мы ведь не в последний раз видимся…

Поповна осталась в кафе доедать в одиночестве мороженое. Полина с грустью помахала ей рукой сквозь стекло витрины и села в машину.

Они ехали недолго, потом Вадим повел ее проходными дворами.

— Это рядом, — бросил он через плечо.

Через несколько минут они, запыхавшись, входили в кафе «Летучая мышь». Вадим провел Полину во вторую комнату, усадил в кресло и исчез. Полина замерла от восторга. Стены расписаны какими-то таинственными узорами, в центре — небольшой помост, а на нем — огромный раскрывшийся цветок, сделанный из черного металла. Она осторожно заглянула внутрь и удивленно вскинула брови: на дне цветка лежал красный матрац и подушка, словно кто-то собирался устроиться там на отдых.

Вадим вернулся и взял телефонную трубку, отмахиваясь от вопросов Полины. Он приложил палец к губам и, шепнув: «Потом!», — подал стакан сока.

По телефону Вадим диктовал какие-то цифры, повторяя каждую по два раза. Полина слушала вполуха, пила сок и разглядывала комнату. Тут ей показалось, что в комнате туман. Она протерла глаза, но туман почему-то усиливался. Ноги налились свинцом, занемел язык. «Господи! — подумала Полина. — Наверно, у меня высокая температура. Что-то мне совсем плохо…»

Она хотела подойти к Вадиму и не смогла встать. Ощущение было такое, что она приклеилась к креслу. Полина обернулась, чтобы посмотреть, не зацепилась ли она за что-нибудь, да так неловко, что сок из стакана выплеснулся на пол.

Какой ужас! Полина заворожено смотрела, как пестрый пушистый ковер поглощает влагу. Через несколько секунд от лужицы не осталось и следа.

Она откинулась на спинку кресла и прикрыла глаза… «Со мной это уже было однажды, — вспомнила Полина. — У ручья… Так же немел язык и клонило в сон. Что же это? Нужно сказать Вадиму…»

Но в следующую секунду мысли растворились как-то сами собой, и сквозь полусомкнутые веки она видела, как Вадим, оборвав разговор на полуслове, положил трубку и направился к ней… Он взял бокал из-под сока и удовлетворенно улыбнулся. Подхватил Полину на руки и понес. Она пыталась сказать ему, что ей нужен врач, но пересохшие губы не слушались… Раздался скрежет, и Вадим положил ее на кровать, подсунув под голову подушку. Наверно он догадался, как ей плохо… Снова скрежет, и со всех сторон Полину обступила темнота… А потом кровать вместе с темнотой стала медленно падать куда-то вниз…

Полину охватил ужас, и она закричала. Крик вышел беззвучным, но что-то надорвал в ее сердце.

Пробудилась какая-то таинственная сила, отчего в груди вдруг разлилось сказочное тепло…

Лариса протянула Косте фотографию молодой белокурой девушки.

— Кто это?

— Полина.

— Не понимаю. — Костя сел рядом. — Где ты взяла?..

— У Артема в сумке. С ней что-то случилось.

Ведь он приехал в Питер не просто так. Он расследует какое-то запутанное дело.

— Возможно, твоя Полина здесь ни при чем…

— Откуда у него эта фотография? Она ведь школьная. А все наши вещи сгорели, понимаешь? Нужно немедленно найти его!

— Хорошо, — попытался успокоить ее Костя, — я сейчас позвоню ему, и мы все выясним.

Он набрал номер мобильного телефона Артема. «Аппарат абонента выключен или находится вне зоны охвата сети», — ответил ему металлический голос. Костя набрал номер еще несколько раз, но связи не было…

Лариса теребила в руках ручку, которую достала из сумки Артема, и лихорадочно что-то чертила на газете.

— Не вижу, — подавленно сказала она, — я ничего здесь не вижу. Дай мне скорее бумагу.

Костя вытащил из ящика тетрадку и протянул ей. Рука Ларисы беспорядочно металась по листу, оставляя за собой ничего не значащий извилистый след. Но чем больше таких следов она оставляла, тем больше их слияние походило на рисунок. Костя спросил у Ларисы, что она делает, но она, похоже, ничего вокруг не видела и не слышала…

Вскоре комната заполнилась исчерченными листами, и Лариса потребовала еще одну тетрадь.

Костя вытащил из-за стола большой лист ватмана и развернул его на полу.

— Попробуй так, — сказал он, и Лариса, кивнув ему с благодарностью, продолжила свою работу.

Каракули Ларисы походили на рисунки или скорее фрагменты рисунков, трижды обведенные, но незаконченные. В размытых силуэтах легко угадывались машины, дома, люди… На одном было что-то вроде покореженной водосточной трубы, а пять последних рисунков напоминали цветок.

Костя задумался. Когда он учился на третьем курсе, им как-то предложили написать реферат на тему «Экспериментальное исследование экстрасенсорного восприятия». Он тогда погрузился в проблему, связанную с ясновидением, и перечитал кучу литературы — от научной до бульварных романов, описывающих это явление. Многие люди, наделенные способностью видения предметов и событий на расстоянии, передавали информацию именно с помощью рисунка.

Костя заглянул Ларисе через плечо. Она явно рисовала какой-то городской квартал. На рисунке угадывалась дорога с активным движением, дома, пешеходы. Только вот художественных способностей у Ларисы не то чтобы было мало, их практически не было совсем. Она рисовала как пятилетний ребенок. Вот взять хотя бы замок. Он вышел у нее кривой и кособокий. Костя засмотрелся на его башенки. Где-то он такой точно видел. Только где? Какой-нибудь дворец за городом? Там вроде нет таких широких дорог.

Судя по рисунку движение трехполосное. Павловск? Пушкин? Или вовсе какой-нибудь другой город?

Лариса закончила рисовать и тяжело вздохнула.

— Все, не могу больше!

— Что это?

— Не знаю, — вздохнула Лариса. — Но мне нужно туда и немедленно. Не то будет поздно.

Что это? — спросила она себя.

— Улица, ничем не примечательная, кроме разве что вот этого замка. Если найти его, можно было бы…

— Это не замок, это дом, — ответила Лариса.

— А что здесь за крылышки на противоположной стороне? Бабочки? Парк?

— Нет, тоже дом.

— С крылышками?

— Не знаю. — Лариса чуть не плакала.

— А вот здесь в переулке цветок — это что?

— Там Полина.

— Значит, она рядом с этим замком-домом.

А что означают эти кресты вокруг?

— Понятия не имею, — Лариса окончательно сникла.

— А знаешь, — Косте пришла в голову шальная мысль, — я кое-что придумал. Пойдем!

Он потащил ее к отцу.

— Па, не спишь?

— Я-то всегда рано встаю, мне по возрасту положено. А вот вы чего поднялись ни свет ни заря?

— Пап, слушай внимательно. Я тебе сейчас покажу кусочек э-э-э.., пейзажа. А ты попробуй догадаться — где это находится, хорошо? Ты ведь город лучше всех знаешь?

— Ты что — новый тест изобрел? Да ты меня с ними еще в университете замучил! — проворчал отец, хотя явно бы польщен тем, что понадобилась его консультация. — Город я действительно знаю прекрасно, — объяснил он Ларисе. — С закрытыми глазами любую улицу найду. Ну показывай.

Костя с Ларисой развернули перед ним лист ватмана.

— Вот уж загадка. Это же и ребенку ясно:

Литейный.

Костя посмотрел на рисунок и уточнил:

— В каком месте?

— Господи, в каком! Здесь же все как на топографической карте расписано. Кресты видишь? Это церкви. Там их много. И стоят таким же треугольником. Я как-то в молодости на крестный ход ходил с Конюшенной и удивлялся: три церкви прошли. Крылышки — это голубой дом с херувимчиками. По краям они, под крышей. А самый большой дом, судя по башенкам, — Дом офицеров.

— Едем! Сейчас же! — потянула Костю Лариса.

У дома, в котором жил Калягин, Артем отдышался и призадумался. В своей практике он еще ни разу не сталкивался с убийствами, тем более с серийными. Человек, живущий здесь, вполне может оказаться убийцей. И что тогда делать? Физической подготовки у Артема ровным счетом никакой. Доказательств, что некий Сан Саныч причастен к убийствам, у него нет, а стало быть идти в милицию он не может.