И все это на фоне не прекращающихся артиллерийских обстрелов. И даже одного авианалёта. Правда не особо удачного, первого пикировщика почти сразу сбили, а остальных отогнали советские истребители, наконец, появившиеся в небе. Впрочем, почти сразу и исчезнувшие.

Поспать перед выходом все-таки удалось, правда очень ненадолго, Ваня, конечно, не выспался, но в основном, только благодаря снившемуся сну. Одного, а точнее, одну участницу которого, прекрасно запомнил: голую военврача второго ранга Елистратову Варвару Сергеевну, в расписном кокошнике, увлеченно скачущую на нем сверху.

Как позже выяснилось, Петруха не спал, он все это время молился духам. Ваня слегка прибодрился, так как успел убедится, что помощь духов и прочей оккультной нечисти никогда лишней не бывает.

А дальше… дальше они пошли переправляться через реку.

Якут нашел место в двухстах метрах выше по течению, где река делала легкий изгиб и где из воды торчало несколько островков, вокруг которых течение нанесло разного мусора и хлама.

Инструктаж от Петрухи был очень кратким и доходчивым.

— Я иду… — он ткнул себя в грудь, а потом показал грязным пальцем на товарищей, — ваша идет. Я стою — ваша стоит. Я сел — ваша сесть. Если нет — все умрем.

«Я утонул — ваша утонул… — про себя дополнил Иван. — Я обосрался от лютой ненависти — срите и вы…»

Но, естественно, ничего не озвучил. Петруху он любил как брата.

Затем якут лично проследил, чтобы личный состав экипировался в импровизированные накидки из разного мусора, которые Петруха непонятно, когда успел соорудить.

И ровно в полночь группа вышла на задание. Немцы изредка постреливали, вывешивали осветительные ракеты, но расстояние до берега проскочили быстро и без приключений.

Все самое интересное началось после густой, но почти сожженной полосы прибрежного камыша.

«Удобное место», оказалось одновременно довольно глубоким. Причем глубина начиналась почти сразу.

Первым шел, а точнее, почти плыл, Петруха, следом за ним комод, потом братья Никифоровы и Мамед, — а замыкал походный строй Иван. Расположились так, чтобы самые высокие страховали низкорослых товарищей.

Высоко в небе вспыхнул ослепительный шар. Все вокруг мгновенно приобрело бледные оттенки и сюрреалистические очертания.

Ваня тут же замер, вода доходила ему до подбородка и захлестывала в уши, но он боялся даже пошевелиться.

Тишину вдруг разорвал визг реактивных снарядов, впереди вспыхнуло зарево. Иван интуитивно понял, что Петруха начал движение и, преодолевая течение всем телом, сделал первый шаг.

— Ахр-р, бляд… — Мамед впереди, вдруг приглушенно захрипев и всплеснув руками, погрузился с головой.

Ваня поймал его за лямку вещмешка и притянул к себе.

— Спасыб, спасыб… — одними губами зашептал Аллахвердиев и намертво вцепился в Ивана.

Идти сразу стало гораздо труднее.

Братья Никифоровы держались, поддерживая друг друга.

Неожиданно темнота впереди расцвела пульсирующими вспышками. К реке метнулись зеленые росчерки, заканчиваясь красивыми фонтанчиками на воде.

Ваня замер, закрыл глаза и приготовился умереть, но секунды шли, а он все еще оставался живым.

Немецкий пулемет так же неожиданно заткнулся.

Иван пошел дальше, пытаясь поймать взглядом близнецов впереди, не поймал и почти сразу ощутил, что в него помимо Мамеда еще кто-то вцепился.

Глянул и чуть не прикусил себе язык от ужаса.

Синее опухшее лицо, выпученные белесые глаза, распяливший челюсти громадный сизый язык…

Ударивший прямо в лицо смрад мертвечины…

Только диким усилием воли, сквозь наступающее сумасшествие, удалось сообразить, что на него течением снесло труп, зацепившийся за Ивана скрюченной, застывшей от трупного оцепенения рукой.

— Ух-ррр… — Мамеда, тоже разглядевшего морду мертвеца, сразу вывернуло.

Ваня отпихнул труп рукой и стиснув зубы пошел дальше.

Немцы поливали реку пулеметным огнем еще два раза, но, к счастью, очереди проходили немного в стороне.

Иван полностью выбился из сил и уже отчаялся, как река начала мелеть и очень скоро пришлось ползти в воде.

Но тут, продолжающийся артобстрел с нашей стороны, принес серию взрывов прямо по воде и почти выбравшуюся на берег группу накрыло сплошным валом воды, ила и мусора.

Иван оглох и совершенно потерял способность адекватно воспринимать действительность.

«Надо сходить в «Белый кролик», — вяло думал он. — Хочу стейк из мраморной говядины и клубничный смузи. А еще, пожалуй, мороженное из трюфелей…»

— Выставай братуха… — в уши забился горячий шепот, а чьи-то руки торопливо зашарили по лицу Ивана.

Ваня нехотя вынырнул из грез и понял, что его приводит в себя Мамед.

К счастью, группа не пострадала и уже через несколько минут заскользила под берегом.

Этот участок преодолели почти не скрываясь, быстрым шагом, потому что от немцев скрывал склон.

Единственного чего приходилось опасаться, так это мин и дружественного артогня.

Но якутские духи или кто-то там еще выручили.

Когда добрались до места, место в авангарде группы заняли братья Никифоровы.

Весь участок местности до дотов, в буквальном смысле, был перепахан снарядами и бомбами, но ползти от этого легче не стало. Мины все-таки остались и оттого близнецы впереди выбирали замысловатый маршрут движения.

Силы закончились, грязь на теле и мокрые сапоги повисли мертвым грузом, каждое движение приходилось делать, стиснув зубы. К тому же, видимо почуявшие неладное немцы, начали пускать осветительные ракеты чаще и почти без остановки поливали все впереди себя пулеметным огнем.

Заметив, что небо начинает светлеть, Ваня отчаялся, но потом впереди услышал немецкую речь.

— Рядовой Штраус, сраный ты говнюк! — рычал недовольный начальствующий бас. — Не спать! Русские рядом!

— Никак нет, господин фельдфебель… — уныло отвечал ему ломающийся тенорок. — Я не сплю!..

— Да не спим мы! — недовольно вступил в разговор еще один голос. — Ты слепой, Вилли? Ага, заснешь здесь. От этих ублюдочных русских чего хочешь можно ожидать…

— Мы не в пивнушке! — рыкнул бас. — Так что изволь обращаться по форме, сраный ты говнюк!

Ваня понял, что они, наконец, добрались…

Впереди чернел небольшой холм, кое где земля на нем осыпалась, открыв неровные, бетонные стены дота. До него оставалось всего метров двадцать, уже хорошо было видно узкую щель амбразуры. Второй дот не просматривался, но Иван знал, что он расположен в пятидесяти метрах правее.

Впереди, простиралась совершенно открытая местность. Стремительно светлело, Ваня понимал, что очень скоро их обнаружат, но даже приблизительно не представлял, что делать дальше.

В ходах сообщения между дотами уже просыпались немцы, стучала амуниция, доносились злые ругательства, разговоры и смех. Легкий ветерок принес омерзительный смрад мочи, табачный дым и запах какой-то еды.

Ваня осторожно покрутил головой. Левее, лежал комод, Мамед пристроился совсем рядом, близнецы впереди и правее. Петруху как всегда, найти не удалось.

«Блядь!!! — чуть не взвыл Ваня. — Еще полчаса и нас увидят. Лежим как на ладошке. Что делать, сука? Рывком? Не добежим, скосят. Гранаты? В амбразуру не попадешь, а немцев в ходах сообщения между дотами как свиней нерезаных — всех не положишь. Так, думай, Куприн, думай! Мне похер, один черт возрожусь, а пацаны нет. Значит? Значит, придется ломиться первому. Если повезет, добегу, а там посмотрим…»

— Дьявол… — из амбразуры донесся злой и нервный голос. — Адди, у меня такое чувство, что проклятые русские подобрались вплотную…

— Это нервы, Руди, — снисходительно ответили ему. — Какие русские? Да, они дикие варвары, люди второго сорта, но в уме им не откажешь. Они не полезут, пока опять не начнет работать их артиллерия. Но я тебя понимаю, самому не по себе. Дай пару очередей, причеши все впереди, станет легче. А я поддержу. Только давай недолго, чтобы стволы пока не менять.