Не пойти за Мирандой оказалось практически невозможно. Столько в её голосе было власти и уверенности, что, казалось, вели она королю взять метлу и подметать после себя в обеденной — тот бы послушался, ни мгновение не поколебавшись. Но Дортмунд всё же шепнул ей на ухо, что она может делать с избранными что угодно, на оставшуюся половину дня они в полном её распоряжении, но вот остальных стоило бы отпустить. Главная горничная, казалось, была только рада пяти парам рук в личном рабстве, и забыла про нас в следующее же мгновение.

— Ну вот, теперь-то они точно здесь порядок наведут, — Каварелли довольно потёрла ладонями друг о друга. — Можно и передохнуть. Дорогуша, не желаете составить мне компанию на променаде по саду его величества?

Я подумала о Джеке и чуть было не согласилась, но в следующее мгновение покачала головой:

— Мне надо ещё кое-кого проведать.

— Что ж… О`Нил, оставляю нашу леди на тебя.

— Кого именно вы хотите проведать? — спросил он, когда Каварелли покинула нас.

Я не ответила. Молча пошла на второй этаж, где скрылся дракон. Почему-то мне было немного стыдно признаваться, что я немного за него переживаю: за всё время он не сунул носа из своего пролёта, и мы с ним ни разу не говорили с тех пор, как ночью он покинул меня. Остановившись на краю лестницы, я обернулась к Дортмунду:

— Оставьте меня, пожалуйста.

— Никак нельзя, это опасно.

— У меня есть колокольчик, — ответила я, демонстрируя артефакт. — Но не думаю, что он мне понадобится.

— Что ж… только ненадолго.

Я кивнула и неслышными шагами пошла по коридору, внимательно прислушиваясь в поисках дракона. Наконец, за одной из дверей послышался шорох. Распахнув её, я так и отпрянула назад: посреди комнаты стоял крылатый ящер и озирался по сторонам.

— Рэй?.. Рэй, что с вами?

Дракон медленно обернулся ко мне, нашёл крупными жёлтыми глазами с узкими вертикальными зрачками — и обернулся в человека.

— Что вы здесь делаете? — спросил он без предисловий.

— Пришла… Вас проведать… Но зачем вы обернулись?

Он раздражённо мотнул головой, отчего волосы его взметнулись и снова опали на лицо.

— Думал всю эту пылищу просто сдуть. У драконов очень сильное дыхание, вот я и подумал… Но потом представил себе, что пыль эта поднимется в воздух, и не дай бог я тут чихну огнём…

Я оглядела залу, в которой мы оказались. Пылью было покрыто всё: пол, стены, завешенные тряпками картины и какая-то мебель, также заботливо укутанная для хранения.

— И что, у вас весь пролёт в таком состоянии?

— Весь, — мрачно подтвердил дракон, открывая окна. Внутрь проникли низкие солнечные лучи, которые едва давали свет. Замок постепенно опускался во тьму. Что же, избранным это только на руку: не долго будет их мучить главная горничная. — Не успею я сегодня закончить. Этот бой я уступил.

— О чём вы? Здесь не соревнование.

Дракон усмехнулся и, взяв в руки метлу, принялся осторожно сметать пыль в кучу.

— Это вы думаете, что не соревнование. Потому что вы женщина. Но на самом деле, с тех самых пор, как по миру разнеслась весть о вашем пробуждении, все мужчины мира начали соревноваться за ваше сердце. Просто вы этого не знаете. Сначала соревновались, у кого более счастливая звезда. Потом — у кого эта дурацкая метка магическая или что там, я не знаю… Потом эти смотрины, бал — всё это одно сплошное соревнование, где призом будет не только бессмертие.

Он замолчал на несколько долгих секунд.

— Что же ещё? — осторожно спросила я, поняв, что продолжать он не планировал.

Дракон бросил на меня короткий взгляд и отвернулся, сосредоточенно подметая пол.

— Рэй?..

— Счастье, — резко обернулся он. — Победитель получит счастье. Потому что с феей можно быть только по обоюдной любви. А обоюдная любовь в жизни встречается не так часто, поверьте моему опыту.

Я смущённо отвела глаза.

— И что же, у вас… много опыта?

— Я воин, а не придворный бездельник, — хмыкнул он вместо ответа.

Подумав, я взяла швабру, накинула на неё одну из тряпок и сунула в ведро.

— Позвольте вам помочь. Вместе мы управимся быстрее.

Рэй приподнял брови, но спокойно пожал плечами:

— Ваше право.

И мы принялись молча работать. Он — сметал пыль, а я шла следом, водой смывая оставшуюся грязь. Через несколько минут, резко остановившись, он повернулся ко мне:

— Вы не обязаны это делать. Ступайте к себе, я закончу.

— Когда? К завтрашнему вечеру? Нет уж, мы уйдём отсюда вместе!

— Зачем вам это?

— Затем! — вскинулась я. — Потому что хочу!

— Прекратите. Если вы так желаете показать своё благородство, то достаточно.

Я молча прошла по мокрому полу к ведру, прополоскала в нём тряпку и, вернувшись, остановилась перед драконом.

— Вы так не хотите меня видеть?

Он опешил. Моргнул. Потом ещё раз.

— Я… С чего вы взяли?!

— С того, что вы с самого начала меня отталкиваете! Вы здесь пришли… как вы сказали? За счастьем? Но что-то с вашей стороны не особенно заметно рвение это счастье получить! Лишь раз вы подпустили меня к себе, лишь раз открылись, но словно лишь для того, чтобы принести извинения! Я узнавала, у вас, у драконов, это дело чести. Что же ваша честь? Чиста? Так что же вы до сих пор здесь делаете, если не желаете даже находиться рядом со мной?!

Я притопнула ногой, чтобы придать вес своим словам, но поскользнулась на мокром полу и, выпустив черенок швабры из рук, с коротким вскриком полетела назад. Но не успела даже осознать, что происходит, как дракон схватил меня за запястье крупной жилистой ладонью и резко дёрнул на себя. Снова вскрикнув, я полетела уже вперёд и упала прямо на широкую мужскую грудь, и его руки укрыли мои плечи.

Швабра с громким стуком упала на пол, и звук этот эхом отразился от стен.

Пальцы дракона чуть напряглись, придавливая плоть, словно мягкое тесто, вызывая волну мурашек по всему телу. А потом вдруг расслабились, выпуская. Я сделала шаг назад. Заглянула в растерянные синие глаза.

— Что… это значит? — сорвалось с моих непослушных губ.

— Это значит… что падать на пол больно. И платье испортится…

Я сощурилась.

— И только? Так может, вы покинете замок короля Ульриха Седьмого сегодня же? Нет никакой нужды продолжать эту уборку. Всё, что мне было нужно, я уже узнала.

— Что же вы узнали? — рыкнул дракон, сделав ко мне шаг, и снова сократив между нами расстояние до какой-то ладони. — Что я — человек чести? Что не могу бросить начатое дело? Что не позволяю себе пользоваться женщиной? Что умею держать себя в руках?!

— Ха! — я смело выпятила грудь, показывая, насколько ничтожны его попытки казаться большим и страшным. — Это вы-то умеете держать себя в руках? Не особенно-то заметно! Особенно тогда, на балу!

Этого он не выдержал. Его лицо исказилось в непонятной гримасе, и я запоздало осознала, что зря ввязалась в спор с драконом, особенно когда рядом нет бдительного Дортмунда. Он резко схватил меня за шею и сильным движением… прижал меня к собственным губам.

Я замерла, потрясённо распахнув глаза. Он был так близко, я чувствовала привкус соли на его губах, а глаза, глубокие синие глаза, скрылись за прикрытыми веками.

Это мгновение длилось одновременно слишком долго и невыносимо коротко. Он выпустил меня так же внезапно, как схватил, чуть отшатнулся и теперь смотрел прямо в глаза, не моргая. Я отвечала тем же.

Дверь распахнулась, заставив нас резко обернуться.

— У вас всё в порядке? — спросил Дортмунд, подозрительно глядя на нас. — Я услышал какой-то шум и крики…

— Всё в… — я прокашлялась. — Всё в порядке, лорд Дортмунд. Знаете… кажется, я устала. Не проводите меня в покои?

Не глядя дракону в лицо, я сделала крошечный реверанс и, каждой клеточкой ощущая, как пылают мои щёки, побежала к магу.

— Что-то случилось? — спросил он с тихой заботой, когда мы немного отошли от памятной залы.