Любопытно! — на старых картах между машковской стеной и линией Окружной железной дороги изображено озерцо — неширокое, но довольно длинное — саженей сто пятьдесят. Значит, практически весь «новый» участок прежде был занят водой. Нынешние могильщики рассказывают: когда они копают здесь могилу, то даже в засушливые годы на дне в ней набирается вода, а уж в дождливые, если не поторопиться опустить гроб и забросать его землей, могила наполнится чуть ли не до краев. В октябре 2004-го на «новом» участке хоронили дочь известного летчика Коккинаки. Могилу для нее вырыли странным образом с юга на север на самой дорожке между рядами памятников — иначе никак не получалось. Но еще более странно выглядели еловые ветки, которыми могила была обильно засыпана. А это сделали для того, чтобы не бросалась в глаза вода на дне.

На этой территории, то есть, по существу, «в озере», похоронены: советский предсовмин Никита Сергеевич Хрущев (1894–1971), скульптор Матвей Генрихович Манизер (1891–1966), писатель Михаил Аркадьевич Светлов (1903–1964) и другие.

Где-то со второй половины 1970-х Новодевичье в очередной раз подтвердило репутацию бесподобного в своем роде кладбища — оно стало единственным в мире закрытым для свободного посещения. Правда, спустя какое-то время посетителей вновь стали допускать до знаменитых могил, но не безвозмездно. У входа на Новодевичье с тех пор появилось особое окошко с неуместной, казалось бы, для данного учреждения надписью — «касса». В последнее время — на 2004 год — билет на Новодевичье стоил тридцать рублей, что приблизительно соответствует одному доллару. Через несколько лет этот порядок был отменен.

А закрыли для посещений кладбище тогда по вполне уважительной причине: кто-то повадился совершать украдкой всякие непристойности на могиле Хрущева. Это, как говорится, — от благодарных потомков. И, по слухам, таких непристойностей производилось на могиле порою столько, что казалось, будто навестить незабвенного председателя приходила вся Москва. «По мощам и елей», — так сказал патриарх Тихон, узнав, что под ленинским мавзолеем прорвалась труба канализации.

Дореволюционных могил на Новодевичьем кладбище сохранилось совсем немного. Даже если считать с перенесенными откуда-то. Вот только некоторые надписи на старых камнях:

На главной аллее «старой» территории стоит величественный монумент — прямоугольная четырехгранная стела, на одной из сторон которой изображен профиль красивого моложавого господина с усами и эспаньолкой. Под профилем выбито единственное на монументе слово — Скрябин. И годы жизни покойного— 1871–1915. Впрочем, больше слов и не нужно: крупнейшего композитора начала ХХ века, автора «Божественной поэмы», «Прометея» и другого, всякий, наверное, узнает по одной только фамилии. Это тот случай, когда единственная фамилия звучит громче и убедительнее самых пышных титулов. Рядом со Скрябиным покоятся теперь перенесенные с других кладбищ его коллеги-музыканты — Танеев и Рубиншнейн.

От дореволюционного прошлого на Новодевичьем почти ничего не осталось. Зато захоронений советской эпохи на кладбище великое множество. Здесь покоится практически вся советская государственная и военная элита, всякие революционеры, политкаторжане, «искровцы» и прочие. Вот только некоторые: Николай Самуилович Абельман (1887–1918), Петр Алексеевич Кропоткин (1842–1921), командир Рабоче-Крестьянского Красного флота Евгений Андреевич Беренс (1874–1928), Георгий Васильевич Чичерин (1872–1936), Людмила Николаевна Сталь (1872–1939), Вера Николаевна Фигнер (1852–1942), Дмитрий Ильич Ульянов (1874–1943), генерал армии Иван Данилович Черняховский (1906–1945), Зиновий Яковлевич Литвин-Седой (1879–1947), Николай Ильич Подвойский (1880–1948), маршал бронетанковых войск Павел Семенович Рыбалко (1894–1948), нарком здравоохранения РСФСР и СССР Николай Александрович Семашко (1874–1949), нарком иностранных дел СССР Максим Максимович Литвинов (1876–1951), Александр Егорович Бадаев (1883–1951), первая в мире женщина-посол Александра Михайловна Коллонтай (1872–1952), Владимир Дмитриевич Бонч-Бруевич (1873–1955), маршал инженерный войск Михаил Петрович Воробьев (1896–1957), генерал армии Григорий Федорович Захаров (1897–1957), генерал армии Иван Ефимович Петров (1896–1958), маршал бронетанковых войск Семен Ильич Богданов (1894–1960), генерал-полковник Павел Алексеевич Белов (1897–1962), генерал-полковник Андрей Григорьевич Кравченко (1899–1963), первый красный комендант Кремля Павел Дмитриевич Мальков (1877–1965), адмирал Иван Степанович Исаков (1894–1967), Георгий Михайлович Попов (1906–1968), генерал-лейтенант Михаил Федорович Лукин (1892–1970), Андрей Андреевич Андреев (1895–1971), адмирал Николай Герасимович Кузнецов (1904–1974), Екатерина Алексеевна Фурцева (1910–1974), Николай Александрович Булганин (1895–1975), маршал бронетанковых войск Михаил Ефимович Катуков (1900–1976), главный маршал авиации Александр Александрович Новиков (1900–1976), маршал Советского Союза Петр Кириллович Кошевой (1904–1976), генерал армии Иван Иванович Федюнинский (1900–1977), Анастас Иванович Микоян (1895–1978), маршал Советского Союза Филипп Иванович Голиков (1900–1980), Николай Викторович Подгорный (1903–1983), маршал авиации Александр Иванович Покрышкин (1913–1985), Вячеслав Михайлович Молотов (1890–1986), генерал армии Василий Филиппович Маргелов (1908–1990), Андрей Андреевич Громыко (1909–1989), Кирилл Трофимович Мазуров (1914–1989), Лазарь Моисеевич Каганович (1893–1991), генерал-полковник авиации Иван Николаевич Кожедуб (1920–1991), генерал-полковник танковых войск Давид Абрамович Драгунский (1910–1992), Виктор Васильевич Гришин (1914–1992), Александр Николаевич Шелепин (1918–1994), Дмитрий Трофимович Шепилов (1905–1995), Алексей Петрович Маресьев (1916–2001), Виктор Степанович Черномырдин (1938–2010) и многие другие.

Многим столичным улицам и площадям, названным в свое время в честь каких-то революционных событий или самих революционеров, теперь возвращены исконные наименования. И чаще всего это вполне справедливо: «революционные» топонимы очевидно не вписывались в московскую традицию, почему москвичи легко с ними расстались. Да и когда они официально употреблялись, коренные жители всегда наряду с ними держали в уме прежние названия: говорили, например, — улица Горького, но помнили, что на самом деле это Тверская; говорили — Октябрьская, но имели в виду, что это Калужская и т. д. Лишь совсем немногие из них прижились так, будто существовали испокон. И один из таких топонимов, бесспорно, — Абельмановская застава. Впрочем, это исключение легко объясняется: оно непонятное, мудреное, соответственно, ни с чем не ассоциируется — ни с положительным, ни с отрицательным, — а, следовательно, и не отторгается. Теперь мало кто даже из коренных москвичей знает, что эта площадь названа в 1919 году в честь большевика из города Коврова Н. С. Абельмана. В июле 1918-го в Москве проходил 5-й Всероссийский съезд советов, и Абельман был его делегатом. Аккурат в самые дни работы съезда партия социалистов-революционеров учинила беспорядки в столице с целью сорвать недавно заключенный в Брест-Литовске мир с Германией. Абельман принял участие в подавлении мятежа. И погиб вблизи площади Покровской заставы, переименованной через год в его честь. Похоронили Абельмана с приличествующими революционными почестями на Дорогомиловском кладбище. А в 1940 году перенесли сюда — на Новодевичье.