— Ты просто ненормальный, — выдавил Кайл. Вероника оглянулась и увидела, что он чуть склонился, держась за грудь — похоже, ему чужие чувства тоже давались нелегко.

— Что поделать, — Джереми пожал плечами и заулыбался. — Я устал смотреть, как эта девочка ходит, опустив нос. Теперь у неё будет шанс получше тебя узнать и побыстрее сдать отчёт жрецам, как думаешь?

Досада Вероники смешалась с вновь поднявшимся страхом Кайла. Коктейль получился на редкость причудливый.

— Никогда не думала, что соглашусь с ним, но ты просто чокнутый, — кивнула Вероника. — Зараза… дай только до тебя добраться.

— Какой есть, — Джереми раскланялся. — Ника… Кайл… — он отступил на шаг назад. — Приятно провести время.

Вероника уже собиралась последовать за ним и как следует наподдать, но приятель растворился в ночной темноте. Опять его фокусы…

— Твоё раздражение… раздражает, — послышался сдавленный голос Кайла.

Вероника обернулась. Дух распрямился, но всё ещё хмурился, насколько это вообще было возможно рассмотреть в ночном мраке, пронизанном тусклым светом оранжевых фонарей.

— Твой страх тоже раздражает, — не выдержала Вероника. — Чего ты так боишься?

Кайл покачал головой.

— Я имею право на тайны?

С языка так и рвались язвительные слова, но Вероника вдруг рассмеялась — неожиданно и для себя, и для духа. Общее на двоих удивление искрой мелькнуло между ними.

— Кажется, не имеешь, — выдохнула она. — Телепатия, чувственная связь… Похоже, моя личная жизнь тоже накрылась.

Губы Кайла дрогнули, и Вероника была готова поклясться, что он вот-вот улыбнётся.

— Так или иначе, это ненадолго, — сказал он, постаравшись сделать свой голос бесстрастным, но отблеск веселья всё же промелькнул. — Я научусь это контролировать, что и тебе советую.

Он отвернулся — похоже, собирался исчезнуть. Вероника машинально шагнула вперёд, схватила его за руку.

— Постой. Ты сказал, здесь никто на меня не нападёт… как это?

Кайл оглянулся. Впервые взгляд его карих глаз не был хмурым, скорее, изучающим или серьёзным, как будто он думал, стоит ли рассказывать что-то. Его дурная привычка тщательно выбирать, о чём говорить, начинала выводить из себя.

По чувственной связи прокатилось запоздалое эхо незнакомого чувства. Кайлу всё ещё было неуютно в темноте, несмотря на то, что фонари всё же давали немного света.

— Не то, что бы это тайна, но… — он пару мгновений помолчал. — Я заметил, что вам мало что рассказывают, вы мало что знаете. Поэтому…

— Ну, хотя бы ты расскажи, — попросила Вероника.

Его ладонь была тёплой и шершавой, и это ощущение напоминало разогревшийся на солнышке валун. Вероника вспомнила ледяную хватку тёмного духа, и в голове сам собой сложился новый вопрос. Раз уж дух так разговорчив…

— Дело в том, что Одарённые — не совсем нормальные люди, — медленно заговорил Кайл. — Я не знаю, почему, но… Это будто у них в крови. Они не совершают преступлений, не поступают так, как противоречит их совести… или морали? Какое слово лучше?

Вероника пожала плечами. Какая разница? Тут такие новости, не до выбора слов.

— Если ты полистаешь вашу газету, ты увидишь, что за всё время существования Санктума здесь не было происшествий, — продолжил Кайл. — Да, случались аварии, какие-то бытовые проблемы, но не преступления. Убийства, насилие… Всё это обходит остров стороной. А здесь, заметь, собрались люди со всего света.

— И… почему так? — прошептала Вероника.

— Я же сказал, у них это в крови, — ответил Кайл. — Жрецы дали этому название — зов Дара. Насколько он реален, я понятия не имею, но теперь…

— Ещё, скажи, ты листал наши газеты, — пробормотала Вероника.

Она рассеянно смотрела перед собой, на асфальтированную дорогу. Крошечные лужицы поблёскивали в свете фонарей, под ногами лежало несколько жёлтых листиков — наверное, принесло ветром с другой части парка, на этой аллее росли только кипарисы. Вероника тронула носком кроссовка один из листочков, подтолкнула его к лужице. Мысль, посетившая её в этот миг, заставила её вздрогнуть.

— Ты сказал «они», а не «мы» или «вы», — выпалила Вероника и подняла взгляд на Кайла. — Почему?

Страх воспрянул внутри, как кобра, раздувающая капюшон, чтобы напугать противника. Кайл глубоко вздохнул, выдохнул, прикрыл глаза.

— Значит, никакого права на тайны? — пробормотал он.

— Помни, что это взаимно, — еле слышно отозвалась Вероника.

— Как будто мне нужны твои маленькие детские секреты…

Жар вспыхнул на щеках. Вероника уже открыла рот, чтобы высказать всё, что думает, но Кайл опередил её.

— Ты — дитя бога, — сказал он, — и ты не слышишь этот самый зов. Я тоже его не слышу и никогда не слышал… по той же причине. Поэтому я всегда думал, что это выдумка, но глядя на вас…

Он пожал плечами и отвёл взгляд в сторону. Вероника невольно сжала его руку так, что он дёрнулся, и она тут же его выпустила. Сразу стало ещё жарче, кажется, от неё сейчас пар повалит. А она и забыла, что они держались за руки…

Кайл хмуро взглянул на Веронику и покачал головой.

— Я говорил, что ты думаешь громко? Беру свои слова назад, — проворчал он. — Ты слишком эмоциональная. Это куда громче, чем твои мысли.

Вот же зараза, он… Мелькнула неожиданная догадка, и жар мгновенно отступил. Он просто меняет тему, не хочет продолжать.

— Ты сказал, что не слышишь зов по той же причине, — медленно заговорила она, и Кайл нахмурился ещё больше, если это вообще было возможно. — Твои руки тёплые, ты тяжёлый, как настоящий человек. Только не говори мне…

— Я тоже ребёнок бога, — перебил Кайл. — Довольна? Надеюсь, на этом вопросы закончились.

— Но…

В душе вспыхнуло раздражение. Снова чужое. Вероника глубоко вздохнула, стараясь унять его, но получалось плохо.

— Есть вещи, которым лучше оставаться личными, — процедил Кайл. — Ты же не хочешь говорить со мной о своём Даре, верно? А я не хочу говорить с тобой о моём отце.

— Но я ведь могу тебя понять! — взмолилась Вероника. — Я ведь тоже… такая же. Только тебе твой Дар нравится, а я свой ненавижу. Наверное, тебе не приходилось его скрывать, и…

— Ты думаешь? — вспыхнул Кайл.

Его глаза осветились синим. Вокруг него вспыхнуло пламя — настоящее, живое. Вероника невольно отшатнулась, и теперь страшно стало ей самой.

— Это же…

— Дар проклятого бога, — кивнул Кайл. — Я — сын Дарующего пламя. Можешь расторгнуть наш договор здесь и сейчас, я не против.

Из пламени ввысь взмыл синий огонёк и растаял с негромким хлопком. Вероника замерла, не в силах сдвинуться с места. Внутри бушевал такой пожар, что пламя снаружи казалось огоньком спички.

Гнев, боль, тоска, одиночество… Всё смешалось, превратилось в тягучую смесь, похожую на болото или зыбучие пески. Оно затягивало в себя, дышать становилось труднее, и Вероника едва устояла на ногах. Кайл смотрел на неё с вызовом, и пламя между ними разгорелось ярче, будто подзадоривая. Давай, ну же. Расторгай. Зачем тебе за спиной дитя изгнанника, единственного преступника Мира грёз за всю его историю…

Вероника выпрямилась, зажмурилась, сосредоточилась на дыхании. Чужие чувства и мысли медленно отступали, внутри расстилалось спокойствие. Боги. Если бы этот дух только знал. Если бы только понимал…

— Знаешь, как звучит первый закон Санктума? — еле слышно спросила Вероника.

— Понятия не имею, — буркнул Кайл.

— Истреблять тьму, оберегать свет, следовать воле богов, — она глубоко вздохнула. Всё, что было в ней не своего, отступило окончательно, оставив за собой кристальную ясность. — Представь, что это значит для человека, обладающего Даром тьмы. Я точно такой же изгой, как и ты, Кайл. И пусть моего отца считают богом, пусть он на равных с остальными, мы все знаем историю. Знаем мифологию древних. Тьма всегда остаётся тьмой, что бы ни говорили здесь.

Вероника открыла глаза. Кайл замер перед ней, растерянный, как будто не знал, что сказать. Она не чувствовала того, что чувствовал он — во всяком случае, пока, пусть это и ненадолго — но понимала, что её слова он услышал в полной мере.