— Алина? — тупо спросила та. Оглянулась по сторонам и поняла, что Алины нигде нет.

— А у тебя здесь есть ещё подруги? — выдохнула Санни. Неожиданно усмехнулась, махнула рукой. — Ладно. Сама найду.

Она резко развернулась и зашагала в сторону.

— И как она собирается искать? — выдохнул Джереми.

— Магия чувств даёт огромные возможности, — пробормотал Элиот. — Ты бы знал, насколько…

Сердце колотилось как сумасшедшее. Санни выглядела безумной, она вломилась в заросли папоротников и деревьев, и пару секунд спустя исчезла из вида. С той стороны слышался шорох, стук, треск сломанных веток. Ждать, чем закончится её встреча с Алиной, Вероника не могла, и неожиданно для себя самой сорвалась с места.

Это уже была не тропа, совсем не тропа. Корни ощущались даже через толстую подмётку, Вероника спотыкалась и скользила на каждом шагу. Ветки и листья папоротника били по лицу, было холодно, сыро, идти тяжело. Санни неслась вперёд, как робот, не обращая внимания ни на что, и это пугало. Позади слышался треск и шорох — похоже, Джереми последовал за ними.

Невероятным образом Вероника смогла на ходу воззвать к своему Дару, и он охотно откликнулся, как будто волнение его подстегнуло. Она ощутила теневую вязь, плетущуюся под травой и ветвями, почувствовала тень человека. В нескольких метрах впереди горел огонь. Вероника уже собиралась попытаться нырнуть в свою тень и выскользнуть в чужой — никогда не пробовала, но знала, что может так, надо же когда-то начинать? — но не успела. Джереми подхватил её под локоть и потянул за собой.

— Это я вчера вызвал Ведущую битву, — тихо сказал он. — Я не должен был… нет, должен был, но всё же… Она не должна была узнать об этом.

Вероника перешагнула тонкий поваленный ствол.

— А что с ней? — через силу спросила она. Дыхание мгновенно сбилось.

— Хранители не должны являться к подопечным до конца соревнований, — негромко сказал Джереми. Он отклонил ветку, и та чуть не ударила Веронику, она едва успела отклониться. — Если Покровительствующая любви спустилась, значит, у неё есть связь с Алиной. Это, кажется, тоже запрещено, но…

Неожиданно деревья расступились, и они оказались на краю небольшой полянки. В центре горел костерок, возле него стояла Алина. Чуть склонившись, Санни напряжённо замерла за огромным раскидистым папоротником в паре шагов от места, где начиналось открытое пространство. Джереми шагнул к ней и протянул руку, чтобы коснуться плеча, но она жестом остановила его.

— Не вздумай, — процедила она, не оборачиваясь. — Я хочу её видеть. Она придёт, я уверена.

— Не сходи с ума, — тихо сказал Джереми. — Я…

Пламя на полянке взметнулось ввысь столбом. Алина отступила на шаг назад, и через тихое потрескивание послышался её голос.

— Покровительствующая любви, приди и принеси песнь чувств!

— Это что ещё такое? — изумлённо выдохнул Джереми.

— Песнь призыва, — тихо сказала Санни. — Её не преподают на уроках, потому что боги не могут ей сопротивляться, и…

Сверкнула розовая вспышка. Миг спустя в паре метров от Алины из ниоткуда вышла блондинка в кроваво-красном вечернем платье. Оно облегало точёную фигурку и поблёскивало в тусклом утреннем свете, золотистые локоны рассыпались по открытым плечам, и незнакомка, до боли похожая на Санни, казалась здесь невероятно неуместной, такая красивая и неземная в сердце дикой природы.

— Как ты посмела меня призвать? — прошипела блондинка. — Я же сказала, всё кончено!

Санни распрямилась, подняла руки. Миг спустя она держала пистолет, будто сотканный из голубых светлячков, парой быстрых движений зарядила его и шагнула вперёд, на поляну.

Время растянулось резиновой лентой. Богиня любви и Алина, стоявшие на поляне по разные стороны костра, обернулись и застыли. Санни остановилась, прицелилась и застыла, ствол мелко дрожал.

Плохо понимая, что делает, Вероника зажмурилась и обратилась к своему Дару. Ощутила, что тень Санни готова принять её, незаметно скользнула вперёд. Миг спустя она оказалась между королевой школы и её матерью, и застыла, раскинув руки в сторону.

— Что ты тут делаешь, Аден тебя побери?! — взвизгнула Санни. Ствол дёрнулся, его повело в сторону.

— Хоуп, пожалуйста, — взмолилась Вероника. Слова брались из ниоткуда, находились сами собой, и она позволяла им срываться с губ, потому что они были единственно правильными. — Не надо. Пожалуйста, остановись. Она твоя мать. Как бы ты ни злилась, как бы ты ни хотела… этого не изменить. Она дала тебе жизнь, и…

— Она оставила меня только потому, что отец стоял перед ней на коленях! — крикнула Санни. — Он! Стоял! На коленях! Перед ней!

Она снова поднял пистолет, грянул хлопок. Вероника зажмурилась. Грудь пронзило насквозь ледяной стрелой, это было настолько невыносимо, что хотелось кричать, но Вероника сдержалась. На мгновение пространство и время растворились в боли, а когда вернулись на круги своя, Вероника поняла, что стоит на коленях в мокрой траве, накрыв ладонью болевую точку. Джинсы промокли насквозь, было холодно, и куртка от дождя почти не защищала.

«Лилиан ушла», — сказал Кайл.

Вероника выдохнула. Это должен был быть выдох облегчения, но от этого холод в груди стал сильнее.

— Ты точно чокнутая, — послышался голос Санни. Ладонь накрыла плечо, и боль растворилась, ушла куда-то. — И не побоялась…

— Если бы ты убила свою мать, ты бы всю жизнь жалела об этом, — выдавила Вероника, и её голос оказался неожиданно хриплым. — Ты этого хотела?

Пару мгновений царила тишина. Вероника подняла голову, открывая лицо мелкому дождю, и ей впервые не хотелось от него прятаться. Всё кончилось. Как хорошо, что всё кончилось так.

— Я хотела дать ей почувствовать всю ту боль, что чувствовала я, — тихо отозвалась Санни. — Я не знаю, убило бы это её или нет.

— Я тоже не знаю, — прошептала Вероника. — Это было очень…

Ладонь с её плеча пропала. Послышался шелест, треск.

— Кто бы мог подумать, что под маской красавицы скрывается чудовище, — раздался рядом преувеличенно жизнерадостный голос Джереми. — Кажется, пора переписывать сказки. Как думаете?

— Ferme-la, — беззлобно отозвалась Санни. — Если бы ты понимал…

— Понимаю, прекрасно понимаю, — сказал Джереми. Вероника ощутила лёгкое дуновение, миг спустя кто-то взял её за плечи и заставил подняться. — Только это не оправдание. Никакая великая цель не может быть оправданием для намеренного зла. Тем более для мести. Даже за отца.

Вероника открыла глаза. Приятель бы как никогда серьёзен. Он шагнул к Санни, обнял и прижал к себе, и королева школы, всегда собранная и идеальная, уткнулась носом в его плечо и разрыдалась.

— Как трогательно, — послышался язвительный голос Алины. — Меня сейчас стошнит.

Вероника обернулась. Бывшая подруга стояла, сложив руки на груди, и презрительно поджимала губы.

— А ты, я смотрю, вообще непрошибаемая, — процедила Вероника. — А если бы её убили?

— И поделом, — Алина пожала плечами. — Она жульничала. Она лишила меня благословения.

— Жульничали вы обе, — возразила Вероника.

Алина рассмеялась, и это было настолько странно, что застыли и притихли даже Джереми и Санни.

— Ника, как ты только… ох, — бывшая подруга пару мгновений хватала ртом воздух, как будто не могла найти нужных слов, затем махнула рукой. — Ай, всё равно не поймёшь. Мне порой кажется, что ты слышишь зов, хотя это невозможно.

— Что за зов? — вскинулся Джереми.

Вероника сжала кулаки, хотя даже не злилась. Внутри как будто появилась бесконечная пустыня, не осталось ни чувств, ни мыслей.

— Тогда спасибо мирозданию, что я его слышу, — бесстрастно сказала она. — Одним хорошим Одарённым будет больше… раз уж ты не смогла такой стать.

Плохо понимая, что делает, она развернулась и зашагала прочь оттуда. Поляна осталась за спиной, ветки снова хлестали по лицу, от дождя стало холодно. Ноги скользили по грязи, Вероника постоянно спотыкалась о каждый корень, попадавшийся по пути, но пустыня внутри всё разрасталась, и потому всё это казалось ерундой.