Татина нерешительно остановилась возле казначея, вопросительно взглянула на Кана, тот согласно кивнул и снова повернулся к Колуну.

– Она не тронет его, если ты покажешь, куда направились Монд и остальные.

– Как куда? В свои города, конечно. Правда почему-то по другой дороге, на север, – Колун махнул рукой в сторону и присел около сына. – А теперь делайте, что хотите, на этот раз ваша взяла.

Его большой нос уныло свесился чуть ли не до земли и больше уже не поднимался, хотя глазки иногда поблескивали, когда он исподлобья кидал на нас взгляд. На него тоже поглядывали, а потом плюнули и забыли, так как никакой угрозы он не представлял, да и мост опустился при помощи общих усилий.

Павел тем временем освободил из сарая Бегунка и лошадь Татины. Они сперва шарахались от запаха, бьющего от бывших заключенных и от большого количества спящего народа, но потом привыкли и стали воспринимать как должное.

Потрясая в воздухе кнутами, кинжалами, руками, да и просто головами, освобожденные узники кинулись на другой берег рва. Там все остановились, задумались – куда же двигаться дальше? Каждый толкал свою версию ближайшего будущего, кто-то предлагал уйти в партизаны, кто-то в мародеры, а кто-то просто по кабакам. Даже Колун внес свою лепту, но он, понятное дело, предложил вернуться обратно.

– Братья, двигайтесь разрозненными кучками по двое, трое, в сторону Ростии. Так больше шансов спастись, чем, если бежать гурьбой. А мне с освободителями еще нужно решить свои проблемы! – перекрывая общий гвалт, прокричал человек со шрамом.

Все признали эту мысль разумной и своевременной. После краткой процедуры прощания, в ходе которой я получил несколько поглаживаний грязными руками по загривку (от остальных я спасся, отбежав на приличное расстояние), бывшие пленники помчались в сторону темнеющей на западе полоски леса. По дороге люди разделились на четыре группы.

– Нам тоже следует уйти отсюда, пока на дым не слетелись стервятники, жаждущие крови. Двигаемся на восток, до ночи мы должны быть далеко отсюда. Надеюсь, ваши кони смогут увезти четверых? – человек со шрамом похлопал Бегунка по крупу. Тот отреагировал совершенно спокойно, лишь презрительно фыркнул, мол, он и один сможет всех четверых увезти, благо их тощее телосложение позволяет.

– А зачем нам туда? Нас вроде и тут мухи не кусают! – поинтересовалась Татина, – Давайте дождемся подхода войск, Павел им живенько накостыляет, я пополню коллекцию мешочков, Кан укоризненно покачает головой, и все будут счастливы. А потом мы медленно и вальяжно удалимся.

– По дороге всё объясню, поверьте – это очень важно. А свои мешочки ты можешь выкинуть в ров, все равно от них уже нет никакой пользы, – человек со шрамом явно начинал нервничать.

– Мы выдвигаемся, а к тебе, Павел, просьба принести мою сумку с травами. Не очень хочется, чтобы мои научные изыскания были выброшены на дорогу, или съедены лошадьми. При помощи амулета ты быстро догонишь стражников и заберешь нужную вещь, а мы пока двинемся с незнакомцем, не торопящимся назвать свое имя. Для ориентира, Татина будет бросать мешочки по ходу нашего движения, и ты сможешь нас найти. Сделай это доброе дело, вовек буду благодарен, может зачарую кого или еще как-нибудь отплачу! – Кан подмигнул Павлу и скосил глаза на Татину.

Его счастье, что она не видела, а то упреков, попреков и нытья было бы не избежать. Она была занята – перебирала мешочки, силясь понять, что же в них есть такого, дающего возможность оставаться в здравом уме и твердой памяти. Распотрошив несколько, она показала нам результат своих исследований – немного сушеной травы и горстка черного песка.

– Девочка, ты можешь их выбросить, как сказал Кан, помечая путь. Павел, мы двинемся быстро, но при желании догонишь, а если жаждешь попасть домой, то желание должно быть поистине неимоверное. Ну же, трогаемся! – скомандовал незнакомец и показал пример, запрыгнув на Бегунка. Тот не стал артачиться, признав незнакомца за своего, зато к Кану упорно поворачивался филейной частью, мстя за прошлое усыпление. Пришлось тому садиться к Татине.

«Кешка, давай с ними, я скоро» – миг, холодок и Пашкина фигурка уже на горизонте, еще миг и пропал окончательно. Меня же бережно запихнули в сумку. Все, я готов ехать.

Как же мне это надоело, куда-то рваться, от кого-то убегать и за кем-то гнаться. Опять минутная слабость. Всё-всё-всё, я взял себя в руки.

– Хэй, давайте, родимые! – зычно гаркнул незнакомец и мы полетели прочь от такой гостеприимной Башни с ее спящими красавцами. Колун проводил нас немигающим взглядом.

Мы мчались два часа, пока было видно, куда ехать. Бегунок с лошадью Татины бодро перемахивали через кусты и пеньки, успевали сдирать по пути листочки и побеги с деревьев.

Павел появился на крупе Бегунка раньше, чем у Татины закончились мешочки. Только что им и не пахло и тут – фффук! – и он скалится во все тридцать два зуба.

«Как все прошло?» – спросил я у друга. Павел показал сумку Кану и тот одобрительно кивнул.

«Все нормально, Кешка. Невидимый и неуловимый, я прихватил монеты у троих стражников, и двоим из них дал в глаз. Так что, когда забрал сумку и повернул в обратном направлении, они уже успешно дрались. Неумело, но старательно» – улыбаясь, вспоминал Павел.

– Молодой человек, как вы оказались в Башне, и зачем вам понадобился Кристан? – спросил тем временем незнакомец.

Павел пробовал заговорить о цели нашего путешествия, но скоростная езда не способствовала разговорам. После пары прикусываний собственного языка, Павел вынужден отложить повествование до лучших времен. Незнакомец согласно кивнул.

В сгущающихся сумерках появилась новая забота – не налететь на сук.

Одна такая наглая ветка чуть не выколола мне глаз, когда я высунулся в очередной раз из сумы. Только отменная реакция спасла меня от пиратской повязки, зато я так здорово схлопотал по ушам, что больше не рисковал высовываться до самой остановки. Так и ехал: с одной стороны бился о крутой бок Бегунка; с другой получал удары от родственников того невменяемого отростка. Зато я разобрал шепот незнакомца.

– Многоуважаемый Павел, отстаньте ненамного от той пары, нужно кое-что вам показать.

Павел удивленно посмотрел на незнакомца, но тот поднял брови так убедительно, что мой друг не смог ему отказать.

– Татина, Кан, мы остановимся по маленькому! Потом вас догоним! – прокричал Павел.

Девушка помахала рукой и вскоре они скрылись за очередным деревом. Тогда незнакомец спрыгнул с Бегунка, показал жестами Павлу сделать то же самое. Этот незнакомый извращенец начал раздеваться! Когда мой друг спустился, то незнакомец подошел к коню и уперся лбом в широкий лоб животного. Секунду они так стояли, а потом я рухнул на землю…

Там, где стоял человек – появился конь, а мой мешок вместе с седлом сверзился в мягкий мох. На месте Бегунка стояла полная копия незнакомца. Ну ничего себе фокусы! Я протер лапами глаза, но человек и конь никуда не делись. Они просто поменялись местами. Со стуком отпала и Пашкина челюсть, он стоял и смотрел, как человек начал натягивать скинутые лохмотья… коня? Бррр, вроде бы должен был привыкнуть, ан нет, на тебе ещё одно колдовство.

– Все расспросы потом. Сейчас помоги надеть седло на моего боевого товарища! – шепотом скомандовал незнакомец.

Павел поднял челюсть с земли, отряхнул её от сосновых иголок и приделал на место. Затем, вместе с новоявленным… конем? они быстренько накинули седло на… незнакомца? Я запутался. Конь обратился в человека, а человек стал конем. Мда, это вам не в мышку или в медведя, тут дело посерьезнее. Но раз надо, значит надо – не зря же мы спасали… коня? Тьфу ты, и сам запутался и вас, наверное, запутал. Прояснилось всё гораздо позднее, а пока я тоже гадал о столь интересном времяпрепровождении коня и человека.

Сумки приторочили к седлу, и мы двинулись дальше. Если бы я не знал, что сейчас произошло, то ни за что бы ни поверил в такие превращения. Хотя в этом мире кто только в кого не превращается. На всякий случай я прикусил кожу на лапке, но нет, не спал. Внешне ничем не изменившиеся незнакомец и Бегунок радостно скалились, видя наше замешательство. Тем не менее Бегунок скоро настиг едущих впереди.