— Алле, — раздался сонный голос Лары. — Оля, ты с ума сошла?

Видела сколько времени? Знаешь же, что у меня среда — метод. день?

— Сейчас быстро проснешься, — пообещала я.

— Что случилось? — Лара все еще была сонной.

— Завтра Герман приезжает со своим отцом и с тетей.

— В смысле?!

— Не тупи давай. Смотрины тебя ждут. И меня походу.

В трубке — тишина.

— Ты уснула там что ли?

— Я в шоке просто. А мне почему не сказал?

— Видимо, сюрприз.

— Оля, — простонала подруга. — Спасибо тебе! Если бы они неожиданно заявились, я бы, наверное, в ступор впала. Вот Гера, — прошипела Лариса.

— Но с другой стороны, это же переход на новый уровень, — поделилась своим мнением я.

— Вы то перешли на «новый уровень»? — интимным тоном спросила

подруга.

— Всё вам расскажи, — подразнила я ее. — Нет пока.

— Какой Артем терпеливый… — восторженно протянула Лариса.

— В общем, я звонила только чтобы сообщить тебе про приезд будущих родственников. А теперь можешь дальше спать, — пошутила я.

— Я теперь вплоть до их приезда не усну! — потом тише добавила. — Мне Герман рассказывал про Артеминых родителей… Но просил тебе не говорить. Хотел, чтобы Тема сам рассказал.

— И это правильно. Я бы хотела узнать от него. И тогда, когда наши отношения дойдут до уровня такой откровенности. Правда я сама спросила по итогу.

— Оля. Я тебе честно скажу: Артем — мой герой. Я столько всего узнала о нем от Геры… От очень драматичных историй до невероятных. Да и с твоих слов я знаю, что он уникальный мужчина.

— Как и твой Герман. Я поняла, как они такими получились: во-первых, эта трагедия, которая их закалила, во-вторых, воспитание. Отец Германа очень много вложил в них.

— Они как братья, да? — нежно спросила Лара.

— Они и есть братья. И, наверное, они ближе друг другу, чем некоторые кровные братья. Их роднит общий взгляд на мир.

— В пятницу открытие центра.

— Да, я знаю, Гера говорил. Купила наряд?

— Пока нет. Наверное, завтра пойду. А ты?

— А я купила. Вчера ездила к родителям. Кстати! Папа вчера сам дошел до кухни!

— Ого! Лариса, это же чудо просто! — я искренне была рада за дядю Гену, отца Лары.

— Я вообще не поверила своим глазам! А еще он встает у кровати, и держится только за спинку, уже без ходулей.

— Лара, — ласково потянула я. — Я так рада!

— В общем, раз папа так замечательно себя чувствует, то мы с мамой пошли прогулять по магазинам. Она давно нигде не была. И в «Gramm» я увидела волшебную штучку: брючки и жилет. Темно-бардового цвета. У меня есть нежно-розовая блузка, помнишь, та, вырезом на спине? — я утвердительно аукнула. — И туфли уже есть, черный бархат, на шпильке.

Буду хотя бы до плеча Гере доставать. Но теперь, видимо, я надену это красоту на смотрины…

— Везет. А я вчера перерыла все закрома. И из старого мне ничего не нравкггся. Поеду завтра искать. Все-таки такое событие! — я маленько кривила душой: быть на открытии мне, конечно, хотелось, но встречаться там с Сергеем — нет.

— Оля, всё, я окончательно проснулась. Буду думать, что теперь делать с гостями. Они вообще куда поедут? К Гере? Ко мне? В гостиницу?

— Лар, этого я не знаю. Но думаю, что вряд ли сразу к тебе. Ладно, я предупредила. Моя миссия выполнена. Теперь я пойду досыпать.

— Вот и стерва ты, Ольга. «Досыпать»… А я что? Я не могу досыпать… — под эти слова подруга отключилась.

Я улыбнулась: и ее смешному недовольству, и новому дню. Еще одному дню рядом с лучшим мужчиной мира.

Артем вернулся поздно вечером. Я встречала его в новом пеньюаре: комплектом к нему шло очень эротичное белье. Осмотрев свое отражение, я удовлетворенно кивнула. Уняв дрожь, я вышла из ванной подождав пару минут, после того, как услышала звук открывающейся двери.

Мужчина окинул меня взглядом, и улыбнулся.

— То есть все эти дни, пока меня не было, ты готовилась?

— Чуть-чуть. Не нравиться?

— Нравится, — выдохнул мужчина. — Но, когда ты все это снимешь, будет нравиться еще больше.

Я потянула за кружевной пояс, но Артем меня остановил:

— Пока можешь оставить так, я сначала в душ. Очень устал.

— Ой, извини, — пискнула я, — тогда не нужно ничего.

— Поздно, — рассмеялся мужчина. — Теперь я уже хочу.

Он ушел в ванную, оставив меня наедине со своими обычными удручающими мыслями. Я слишком хорошо помнила тактильные ощущения: как мерзко скользил член тренера, и как это было больно. Как только я об этом подумала, фантомная боль сразу же отозвалась в паху. Я опустилась на кровать, погладив себя по низу живота. «Хочется, и колется» — мое жизненное кредо. Я прислушалась к убаюкивающему журчанию воды…. Может, отказаться? Сказать, что передумала? Признаться, что боюсь? А вдруг это его разочарует?

Звуки льющейся воды смолкли. Я, неожиданно даже для самой себя, сильно ударила себя по щеке. Потом второй раз, приводя себя в чувства. Поморщилась от боли, и с трудом «натянула» улыбку на ужаленное пощечиной лицо.

Артем вернулся в одном полотенце, проследил за моим взглядом, и спросил:

— Не стесняет? — имея в виду своего обнаженное тело.

Я с улыбкой отрицательно помотала головой.

— Всё нормально?

— Вроде как да, — рассеяно протянула я.

— После того, как я уехал, что-то случилось? — доверительно спросил мужчина.

— Нет, с чего ты взял?

— Ты какая-то задумчивая. И, кажется, грустная.

— Тебе показалось.

Я развязала пояс, спустила тонкую ткань полупрозрачного халата к талии.

Бюстгальтер решила выбрать без пуш-апа: Артем и так видел мой размер, его поролоновыми вставками не обманешь. Новый бюстгальтер был практически прозрачным, из тонкой кружевной ткани, сквозь которую хорошо было видно ареалы и соски. Я, конечно, не имела ни психологического образования, ни большого опыта общения с мужчинами, но даже мне было понятно: сокрытое всегда желаемо больше. И такая незначительная преграда между мужчиной и моей грудью должна завести его еще больше.

Расчет оказался неверным, все-таки Артем был нетипичным представителем мужского мира.

— Сними его.

Я послушно развязала тонкие лямки, и стянула кружево. Мужчина ласково погладил мою грудь, слегка потянул сосок, и опустил руки на талию.

— Уверена? Я уже говорил тебе: сделать ошибку на этом этапе — сделать пару шагов назад, — ласково сказал мужчина.

— Уверена, — прошептала я, и потянулась к губам Артема.

Я потянула за полотенце, спуская его к нашим ногам. Мужчина обхватил мои бедра, и плотно притянул к своим. Артем мягко подтолкнул меня к кровати, и после того, как я коснулась прохладного покрывала, стянул с меня трусики. Я, уже привыкшая к его взглядам, медленно развела колени. Мне нравилось наблюдать за реакцией Артема: он смотрел одновременно и с возбуждением, и с нежностью. Другие мужчины не могли скрьггь откровенного вожделения, смотрели на меня, как на кусок мяса. Артем, в первую очередь, видел во мне неопытную девушку, которая нуждается в нем, как в терпеливом, ласковом партнере. И даже если ему тяжело было сдерживаться (а я допускала такую мысль), он ни разу не показал этого — ни разу его взгляд не становился звериным.

Я почувствовала, как мужчина аккуратно втягивает в свой рот мой сосок, распаляя внизу живота обжигающий жар. Мои руки ласково погладили мужскую спину, осторожно касаясь маленьких шрамов. Я легко провела пальцем по самому большому шраму, идущему по линии ребер. Артем слегка выгнул спину, подставляя ее для моих ласк, при этом я ощутила, как движутся мышцы. Мысль о потаенной в этом равнодушном флегматике силе заставила меня проникнуться к нему еще большим уважением и любовью. Эти шрамы не давали мне покоя. Я не понимала, как можно было после такого драматического поворота судьбы, сохранить в себе человечность, веру в людей, не оскотинится и не стать черствым циником? Да еще и помогать другим, каждый день забирая у пациентов часть той боли, что они носят в себе.