Ну, вояки, – прислушавшись к повисшей в комнате тишине заговорил Эйстерлин. – Я поздравляю нас с первой победой!

И под дружный рев луженых глоток поднял вверх бутыль с перехлестнувшим через горлышко прямо на руку вином.

Пьем!!! – в чары полилось вино и, поднимаясь над головами, они опрокинулись в раскрытые рты.

За Наместника! – медвежьи проревел Хайа.

За Грейбрис! – басисто поддержал Биснет.

За Триградье! – добавил Варден.

Сделав пару глотков, Эйстерлин заговорил снова:

Но вы не мальцы. Должны понимать, что эта драчка была простой разминкой. Так, чтобы кровь не застаивалась. Настоящее дело впереди. Дело славное и внушительное, чтобы о нем слагали песни! – глаза бородача хищно сузились. – Лис с его шайкой вонючих варваров!

Разорвем их, как кутят! – грянул Биснет. Его поддержали практически все, выдав громогласный клич, встряхнувший крышу. Снова застучали чары, затопали ноги под столами. Прайнорк Вилоус с сомнением посмотрел на кряжистого яйцеголового с проседью в волосах. Наемник был несколько иного мнения о схожести кутят и северных островитян, но оставил свои мысли при себе.

Без сомнения! Сокрушим! – согласился Наместник. – Но вам мои приближенные воины и командиры я могу открыть больше чем остальным! После победы над Лисом нас ждет еще одно дело. Куда большее, чем драчка с северянами и поджоги собственных земель!

Дело? – удивился Вилоус. – Еще одно дело? Чем же оно славно?

В первую очередь добычей, – совершенно по-разбойничьи оскалился Наместник. – Я решил, что нам следует немного пересмотреть наш мирный договор с островом Харр.

Все как один умолкли, потрясенно взирая на рыжебородого вождя.

Мы получим такую добычу, что не снилась еще ни одному конунгу, князю, барону, дюку, королю или кому другому из нашей братии!

«Но для начала я получу белобрысого паршивца и вволю наслушаюсь лживых обещаний».

Строясь плотными рядами войска, уходили на запад. Наместник, гордо выпрямившись в седле, возвышался с вершины холма над салютующими приветствие воинами. Так кстати начавшийся ветер зрелищно трепал складки черного с алым плаща. Схожим образом струились рябью черные плащи на высеребренных доспехах всадников с пышными плюмажами на шлемах.

Драблаг с его величественной архитектурой таинственным призраком виднелся позади, окутанным идущим от реки туманом.

Пять с половиной сотен конных мечников из Грейбриса... – говорил Варден, пальцем указывая на отряды. Насечки знаменитых мастеров покрывали накладки их лат. – Все что мы смогли взять, не оголяя тыл перед каганатом.

Здесь ты прав. Узкоглазые могут предать в любой момент.

Следом за кавалерией столицы тянулась вьющаяся разношерстная колонна, напевающая на свой лад какую-то глумливую песню, выполненную в похожей на традиционные боевые гимны манере. Сперва конные, затем пешие – алебардщики в высоких сапогах, кирасах и кабассетах, пикейщики, лучники, мечники.

Наемники, числом две тысячи триста воинов, под руководством Прайнорка Лема, – Вилоус, словно почуяв, что говорят о нем, поднял голову и, вскинув кулак в небо, проорал что-то приветственное.

Жаль, что не шесть тысяч, – денег на наём всех отрядов Заголосья Наместнику было жалко. Вдобавок часть наёмников, еще с прошлого своего вторжения разбойничала на необъятных просторах Триградья. С ними еще придется разбираться.

Семь сотен пехотинцев и триста двадцать лучников, предводительст... предводитель у них Крейган, – отряд последнего за последнее время поиздержался, съежившись из-за схваток сначала с наемниками, а потом с прущими от Хёргэ отрядами варваров. Но и сам он, проезжающий под холмом на породистом чистокровном жеребце в блистающих грозным великолепием доспехах, и его лучники с пехотинцами в мрачно-темных бронях держались молодцами. Не завоеватели, а освободители своих западных братьев от власти узурпатора.

По южному тракту двигаются оговоренные с царем Яромиром четыре сотни гридней...

Жадная тварь, он, а не царь, спасибо хоть за то, что с наемниками отношения наладить помог, – Наместник весьма болезненно среагировал на размер помощи Яромира. Хотя честно признавал, что сам бы и столько вероятно не прислал. Тем более, что двигающийся по южному тракту насчитывал не четыре сотни, а малость поменьше. Биргер скотина, не признавал перемирья с Брайдерией и тоже весьма болезненно среагировал на посланную ему дружескую просьбу Эйстерлина «не чинить преград воинам царя, ради благополучия Триградья». Ответ писцы зачитывать очень не хотели. Тем более, что сказано там было, в общем-то, не так много... по делу. И очень много про самого Эйстерлина, и отношение Биргера к «дружеским просьбам».

Так же запаздывают восемь сотен «степных змей», – продолжал свой добровольный отчет Варден. Синетрийские каганы пособачившись между собой, решили слегка поддержать более приятного им претендента. Тем более, что, обладая войском почти в десять тысяч они ничего не теряли, даже в случае поражения Эйстерлина.

Впрочем, о подобном исходе, глядящий на кажущееся неисчислимым человеческое воинство, Наместник не думал совершенно. Ветер трепал его бороду, придавая сходство с легендарными богами седой древности, голову венчала золотая тиара, а весь мир приветствовал очередного претендента на величие.

Проклятые птицы, – тихо пробормотал Варден, поглядывая в небо, где кружились десятки ворон. Чуют скорую поживу.

Но даже остроглазому воителю не было дано углядеть, что не одни только вороны вьются черными точками над марширующей армией. Зеркальные глаза чудовищных крылатых созданий, парящих среди каркающих пернатых, так же были прикованы к людям. По причине отличной от намерений воронья.

Заимка представляла собой шалаш, построенный умелыми руками прямо в лесу. Сливающийся с лиственным ковром он казался большим валуном или попросту кучей валежника стащенного зачем-то в одно место лешим. Перед лазом в шалаш располагалось выложенное мелкими камешками кострище с заготовленным заранее запасом дров.

Располагайся, – бросил Гуно, опуская Тольяра на землю. Парень с благодарностью кивнул, ощущая, как ноет тело и с трудом заставил себя не рухнуть на землю, а с достоинством опустится на неё. Затрещал, разгораясь, костер. От его света вокруг стало словно бы темнее. Парень ненадолго зажмурился, позволяя глазам привыкнуть.

Появившийся из темноты Весельчак, встав у костра на колени, сыпанул в огонь каких-то перемешанных с порошком трав. Полыхнуло так, что Тольяр едва не отпрянул, выругавшись от неожиданности. На какое-то мгновение пламя стало многоцветным – зеленым, сапфирово-синим, желто-багряным. Потом успокоилось, зато густо пошел дым. Сухой и неожиданно прохладный.