— Прям всю, — подтвердил я, — Хорошо хоть жив остался. А то мне и про родителей рассказали… Судьба, видимо, решила, что слишком уж злая это шутка получится.

Бабки переглянулись.

— Свезло, получается тебе, Кирюша. Ты сходи в церковь, помолись, поблагодари Бога, свечку поставь. Он тебя спас.

— Схожу. Простите, баба Маша, пойду я к себе. Устал, да и надо… Начинать как-то заново всё, получается.

— Иди, с Богом иди! — «отпустила» меня собеседница, — Ты, если вдруг что вспомнить надо будет — заходи ко мне. Под вами прям квартира.

— Хорошо. Доброго вам дня.

Отвязавшись от внимания старушек, я пешком поднялся на шестой этаж (лифт, как оказалось, не работал), отпёр дверь квартиры и, вытерев ноги о потрёпанный половик, вошёл внутрь. В нос сразу ударил запах алкоголя. Длинный и грязный коридор терялся в полутьме. Пол тут явно не мыли уже несколько недель — то тут, то там виднелись пятна и разводы, чьи-то следы.

Из-за ближайшей двери доносились звуки ссоры, на кухне кто-то сидел — там громко работал телевизор. Решив никого не беспокоить я, не рискнув разуваться в этом свинарнике, тихонько прошёл по коридору до своей комнаты и, отперев её ключом, оказался… дома.

Так вот, значит, где жил Кирилл Снегирёв? Да уж, не позавидуешь парню… Метров двадцать квадратных, не больше. Двухъярусная кровать, шкаф и диван. На стене висел небольшой телевизор, у завешенного окна — стол с цветам, стаканом воды, накрытым хлебом, и стареньким ноутбуком. Рядом с ним валялся смартфон.

Убрав всё со стола, я взял в руки сенсорный телефон. Сбоку оказалась кнопка включения. Нажав её, я уставился на экран.

«Введите пароль».

Семь, четыре, семь, один. Отлично!

Так, список сообщений, мессенджеры, социальные сети, почта… Список контактов… Ага, вот, выход в сеть!

Вбив своё имя я, к вящей радости, не обнаружил на новостных порталах кричащих заголовков, и лишь на третьей странице поисковика обнаружил сайт с небольшой заметкой о том, что случилось на кладбище. Интересно, кто же это оказался таким болтливым?

Ладно, это сейчас не самое главное. Гораздо важнее другое — почти никто не будет обращать на меня внимания, если я сам этого не захочу. Конечно, кроме полиции и других ведомств. Но и их, как я уже убедился, обмануть — раз плюнуть.

— Ну что ж, Кальн, поздравляю, — прошептал я сам себе, — Вот ты и в новом мире. Теперь всё только в твоих руках.

Из сна меня выдернул какой-то грохот. Разлепив глаза, я потянулся на кровати и, сев на ней, огляделся.

Кто-то ломился в комнату.

— Скоты, чего не спится в такую рань? — пробормотал я, бросая взгляд на настенные часы. Они показывали семь-тридцать утра.

Натянув джинсы, подошёл к двери.

— Кто?

— Отворяй ворота, Кирюха! — раздался громогласный клич, — Отмечать возвращение будем!

Глубоко вдохнув, я щелкнул двумя замками, снял цепочку, а затем отворил дверь. Внутрь, обдавая всё окружающее спиртовыми парами, попытался ввалиться мужчина в тельняшке, но я предусмотрительно упёр ладонь в его грудь, не давая пройти.

— Куда? — задал риторический вопрос.

«Матрос» на такое действие изумлённо уставился на меня.

— Ты чо, @#$%, Киря, попутал? Отмечать, говорю, возвращение твоё будем!

Вторая попытка протиснуться в комнату — с точно таким результатом.

— Рановато отмечать, — заявил я, не пуская непрошенного гостя, — Я спал.

— На том свете ото… — начал было алкаш, но глянув на меня, проглотил окончание фразы, — Сорян, братка, я чёт не подумал. Не пустишь друга что ль?

— Тебя как зовут, друг? У меня память отшибло. Начисто.

— Да ладно?

— Прохладно. Как зовут, спрашиваю? Какого @#$ ты ломишься ко мне в такую рань? Тебя что, в детстве не учили хорошим манерам?

От такого приветствия у морячка аж челюсть отпала. Он так и стоял с открытым ртом, пока я пристально его разглядывал.

Ненавижу алкашей. За всю мою долгую (очень долгую) жизнь ни в одном из миров я не повстречал ни одного, который был бы хотя бы не… Неприятным. А этот, судя по виду и запаху, уже накрепко застолбил за собой звание «омерзительного».

Рваная и засаленная одежда, грязные обломанные ногти, опухшее и помятое лицо, потная лысина в окружении остатков волос, хамство, наглость — каждый из этих элементов и по отдельности раздражал меня, а уж вместе…

— Я Колян, @#$. Из комнаты напротив, муж Маринки.

— Будем знакомы, Колян, — кивнул я, игнорируя протянутую руку, — Но у меня дел полно, так что сегодня никаких отмечаний. И завтра тоже. И вообще — ещё раз в такую рань попробуешь меня разбудить — я тебе руку сломаю, усёк?

«Морячок» мигом подобрался.

— Слыш, малой, ты хоть и без памяти, а за такой базар я тебе…

Что он там мне сделает, слушать было совершенно неинтересно. Коротко ударив в солнечное сплетение, пришлось выбить весь воздух из незадачливого «друга». Он, как подкошенный, рухнул на пол, мигом свернувшись в позу эмбриона.

— Это предупреждение. В следующий раз реально сломаю руку, — пояснил я, и закрыл дверь.

Спать расхотелось, зато проснулось чувство голода. Пользоваться местной кухней, явно не претендующей на звание самой чистой комнаты района, не хотелось совершенно. Да и продуктов, если подумать, никаких не было. Я оделся, пересчитал наличку Кирилла, доставшуюся мне, и задумался.

Денег было катастрофически мало. Несколько дней протянуть как-нибудь удастся, но вот дальше… Нужно было думать о том, как обустраиваться.

Обведя взглядом стены со старыми обоями, потрескавшийся потолок и истёртый пол, я быстро понял — оставаться здесь нет никакого смысла.

К счастью, после переноса мне досталась память паренька, тело которого удалось занять. Разумеется, чтобы не вызывать лишних вопросов, я просто корчил из себя идиота с амнезией — так проще, да и если у Кирилла оказались какие-то враги, это усыпило бы их бдительность.

Впрочем, уже через несколько дней после пробуждения на кладбище я понял, что этот парнишка никому не нужен. Он не представлял собой совершенно ничего сверхъестественного. Школа со средними оценками, средняя физическая подготовка, средние успехи у девушек. На языке так и крутилось слово «середнячок». Идеальное прикрытие.

Тем не менее, его память была не полной — довольно большой кусок личных воспоминаний Кирилла ушёл вместе с душой, но вот та часть, которая никуда не исчезла, была для меня гораздо полезнее. Устройство мира, технологии, язык, различные науки — всё это осталось в доставшейся мне черепушке. Именно потому я без проблем ориентировался в этом мире и мог спокойно общаться с людьми, не боясь привлечь к себе внимания несуразными вопросами. Ну а придуманная амнезия отлично дополняла общую картину.

Хотя, надо заметить — познания Кирилла о его мире были слишком скудными. Прискорбно скудными. С высоты прожитых столетий было понятно, что за восемнадцать лет невозможно узнать столько, сколько знаю я — однако и то, что имелось, откровенно говоря, не впечатляло.

Судя по тому, что я успел узнать (и осознать) — такое в этом мире было в порядке вещей. Целенаправленное саморазвитие интересовало едва ли пару процентов населения всей планеты, а остальным было нормально «и так». Тёплая постель, каждодневный обед, собственное жильё, семья, стабильная зарплата, автомобиль и пара поездок в год в другие страны — этого хватало основной массе населения. А некоторым нужно было и того меньше — взять хотя бы Коляна, сейчас валяющегося за моей дверью.

Вероятно, всему виной довольно мягкие условия жизни? Климат отличный, гравитация стабильная, никаких регулярных катаклизмов. То, что жители планеты за них считали, вызвало бы у меня один лишь смех, расскажи кто раньше о подобном. Цунами, ну надо же! Никаких длительных войн вот уже долгое время, довольно развитая медицина, на большинстве территорий нет проблем с продовольствием, а в Сети — масса развлечений на самый разный вкус. Что ещё нужно, чтобы жить и особо задумываться о завтрашнем дне?